Росла Афира окружённая теплом и заботой. Амины — духи ветра — пели ей песни, чтобы девочка крепко спала. Нурины — духи плодородных полей и лесов — собирали нектар к столу. Дофиры — духи каменных гор — учили девочку мудрости земной и божественной. И росла она великой прелестницей на радость родителям. С каждым днём красота её становилась милее, ум острее, а нравы нежнее. В один из светлых дней в гости к верховному Крону Кериту пришёл его младший брат Бост. Керит был рад видеть брата. Он закатил пир и гуляли кроны много дней, пока Бост не увидел Афиру. Прекрасная дева сразила Боста ясным ликом, он возжелал её всем сердцем. Бост подошёл к брату и стал просить руки его дочери, но Керит отказал, не отдал ему своё дитя. Бост был разгневан. Он похитил Афиру и спрятал её на земле. Керит пришёл в ярость, стал преследовать брата. Бост был слабее Керита, и чтобы победить в войне, он украл у людей их силу. Сражение двух Богов было ужасным: моря закипали, горы проваливались под землю, а на месте дремучих лесов оставались раскалённые докрасна пустыни. Краденая сила Босту не помогла, он всё же проиграл сражение и был навеки изгнан из мира людей. Теперь он живёт среди демонов — в глубинах Той Стороны — и дорога в наш мир для него закрыта навеки. Керит же в той битве потерял один глаз. Найти свою дочь верховный Крон так и не сумел, а младший брат не пожелал ему в том признаваться. Только в одном месте Керит больше не мог появиться. Вокруг его бывшего дома выросла Неподвижная Межа. Видно, там Бост и спрятал прекрасную Крону Афиру, да и людские силы и мудрость были спрятаны там же. А чтобы прелестница не сбежала, её сторожат монстры и демоны, Бостовы слуги, что иногда выходят из застенок запертого леса. Великая скорбь тогда одолела Сулаф. С тех пор у Богини больше не было сил даровать людям свет. Её младшей сестре пришлось прервать сон и ясный день стал сменяться тёмной ночью, а чёрный небосвод усеяли горькие материнские слёзы. Только Керит всё не теряет надежды и каждую ночь просматривает землю уцелевшим оком, силясь всё-таки отыскать своё дитя. — То есть, большая луна — это уцелевшее око Керита? — уточнил я, пристально глядя на Тири. Мы сидели под большим млисом[30]. Ветерок порой раздвигал кроны деревьев, открывая взору чистое звёздное небо. — Да, так и есть, а рядом с уцелевшим оком сверкают осколки второго — повреждённого глаза, — прощебетала девица, указывая на две маленькие луны. — А звёзды на ночном небосводе — это слёзы Сулаф. — И что же, я теперь должен проникнуть в Крильис, перебить там всех монстров и освободить Афиру из заточения? — хмыкнул я. — А ещё вернуть людям силу и мудрость, — игриво протянула Тири, глядя мне в глаза. — А что это за сила такая? — Если верить древним преданиям, то во времена вечного дня люди были очень сильными, как вы с друзьями. А ещё они умели летать, превращать камень в воду, а в своей мудрости могли сравниться с Кронами. — А без Афиры силу можно вернуть? — Как без Афиры? — немного смутилась Тири. — Ты что же, бросишь её там? — А вдруг она и правда такая красивая, как ты говорила? Как же я тогда смогу устоять?.. Тири вдруг нахмурилась и отвернулась. Видно, шутку мою красавица не оценила, так что положение нужно было срочно спасать: — Нет, — громко проговорил я. — Никуда я не пойду. — Но как же?.. — Не поворачиваясь, бросила красотка. — А вот так, — не дал я Тири закончить, привлекая её к себе. — Я свою Богиню уже нашёл и другой мне не нужно, — горячо прошептал я ей на ухо. Тири просияла, но ничего не ответила. Лёгкий ночной ветерок разметал вверху листья, а луны на мгновенье осветили самую прекрасную улыбку на свете. Большие глаза лучились нежностью и теплом, мерное дыхание окатило жаром мою шею, а чувственные губы с каждым вздохом были всё ближе. Только вот у Тири было своё чувство юмора. Я уже гадал, какие на вкус её губы, а она вдруг отстранилась, оставляя меня ни с чем. — Тебя там, наверное, все уже обыскались, — весело прощебетала красотка, косясь на ворота в посёлок. — Что?.. — Хочу танцевать, вот что, — захихикала Тири и вскочила на ноги. Затем прелестница схватила меня за руки и заставила подняться следом. Задорную музыку флейты подхватили сладкоголосые парни и девушки, слов песни отсюда было не разобрать, певцов перекрикивали весёлые женские вопли и мужской бас от больших столов. Праздник в честь торрека был в самом разгаре. — Но я по-вашему танцевать не умею? — попытался я увильнуть. Голова немного кружилась, местные выпивохи ещё вначале празднований умудрились влить в меня несколько кувшинов вина, потому-то мы с Тири и сбежали за частокол — не хватало ещё перебрать. Словом, кружиться в зажигательном танце мне было опасно. — А ты тогда танцуй, как умеешь, — прощебетала Тири, держа меня за руки и начиная кружиться. — Ну давай, чего ты такой серьёзный, праздник ведь, — весело кричала красавица, пытаясь меня расшевелить. — Ну хорошо, ты сама напросилась, — выкрикнул я в ответ и подхватил Тири на руки. — Ой, ты что делаешь? Хи-хи! Стой, я же упаду, хи-хи! Стой, стой, хи-хи-хи! — Не бойся, я тебя поймаю, — лукаво проговорил я, переставая кружиться. — Всегда. — Обещаешь? — Обещаю. Тири была легка, точно пёрышко. Нежные руки обнимали меня за шею, а упругая грудь вздымалась с каждым вздохом, забирая себе всё внимание. «Теперь не сбежишь» — думал я, пытаясь выплыть, не утонуть, захваченный ясными водами этих бархатных глаз и мечтая сейчас только лишь об этих чувственных сахарных губах. Тири уже не противилась, нежно прикоснулась ладошками к моим щекам, прильнула ещё ближе, ещё… — Э-эм… так вот где вы спрятались. А я ищу вас, ищу… — внезапно раздался за спиной голос пьяного в стельку Краса. Тири тут же отринула от меня и попросила поставить её на землю. Даже в ночном сумраке я смог рассмотреть, как щёки моей красавицы вспыхнули огненным жаром, а глаза опустились к земле, будто её застукали за чем-то страшным. Я взял Тири за руку и прошептал ей, что всё хорошо, что бояться ей нечего. — Ну что… ик… вздрогнем? — невнятно промычал Крас, наливая в глиняную кружку вина из кувшина. Устоять на месте бедняге было непросто, его то и дело качало из стороны в сторону, а руки сильно подрагивали. — Мне на сегодня уже хватит, уходи, выпей лучше с ребятами, — попытался я спровадить его восвояси. — А я с вами хочу, — буквально прорычал мне в ответ Крас, разливая вино из кружки на землю. — А мы с тобой не хотим, так что проваливай, — добавил я в голос стали, одновременно заводя Тири себе за спину. Крас явно перебрал, раньше я его в таком состоянии никогда не видел. Даже сложно поверить, что серьёзный, надёжный парень под влиянием алкоголя мог превратиться в такое… — Что, помешал? Вы уже и ночами уединяться начали, да? — очень громко выкрикнул Крас, сгоняя тучу пичуг с насиженных веток. — Шлюха! Последнее слово Крас выкрикнул Тири в лицо. Я мог стерпеть многое, любые вопли и оскорбления прошли бы сейчас мимо, но Крас оскорбил не меня. Говорить так о Тири ему точно не стоило. В тот же миг я свалил его на землю, резко засадив кулаком по лицу. Правый боковой у меня всегда был в почёте. Крас рухнул на пятую точку, а я уже подхватил Тири под локоть и уводил её подальше к воротам. Пока он не встал девушке стоило уйти как можно дальше от нас. — Беги в посёлок, — только и обронил я, не успевая ей всё объяснить. Тири вообще не поняла, что происходит. — Но?.. — Тири, скорее уходи, — немного прикрикнул я на девицу, подталкивая её в спину. — Ну и куда ты собрался? — взревел за моей спиной взбешённый Крас. — Стой, тварь, я с тобой ещё не закончил. — Тири, пожалуйста, ты должна уйти. Красавица только кивнула, её глаза поймали отблески факелов, а платье глухо зашуршало, когда Тири рванула в посёлок. От сердца сразу же отлегло. Я повернулся назад и как раз застал миг, как Крас, пошатываясь и падая обратно, пытался встать на ноги. Где-то с третьего раза у него всё-таки получилось, и хмельной дебошир возвысился над вращающейся землёй в полный рост. Зрелище было жалким. Сказать по правде, сначала я хотел проучить этого засранца как следует, но теперь то желание испарилось. Только вот Крас думал иначе. Хмельное вино напрочь лишило его всей человечности. Крас медленно стал расстёгивать пуговицы, раздеваясь до пояса. Под стать ритуалу, он ещё с силой и пафосом швырнул рубашку на землю, показывая мне тем самым всю серьёзность своих начинаний. — Крас, не стоит, угомонись. — Ты украл её у меня, тварь. — Тири никогда твоей не была. Она даже не знает кто ты такой и чего тебе от неё надо, маньяк ты несчастный. В этот миг из ворот начали выбегать люди с факелами в руках. Тири позвала мне подмогу. С ними были и наши, первым за частоколом показался Борис, подсвечивая себе карманным фонарём. Он первым смекнул, что происходит и остановил общинников на выходе из деревни. Ребята тоже подходить не спешили. Такие разборки иногда случались. Трём десяткам парней, годами запертым в одной комнате, иногда просто необходимо выпустить пар. Это неизбежность. В академии обладатели буйных голов после отбоя ходили в спортзал и вмешиваться в их дела было не принято. Мы с Красом всё решим здесь и сейчас, и мешать нам тоже не станут. — Она всё равно будет моей. Слышишь?.. Будет моей. — Кричал Крас, неистово размахивая руками. — Лишь во сне, — спокойно ответил я. В тот миг я уже успел остыть и думал лишь о том, как бы не искалечить этого идиота. С учётом нашей новой силы каждый удар мог стать последним. Красу ждать надоело. Он взревел и бросился в атаку. Между нами было шагов десять, но пробежал он их очень резво, как для пьяного в стельку «мачо», конечно. Я стоял неподвижно и лишь в последний миг перенёс весь корпус на левую ногу. Его кулак просвистел в нескольких сантиметрах над моей головой. Поднырнув под удар, я поймал Краса уже своим, легонько поддав ему в челюсть, против движения. Всё же удар вышел мощным. Крас поплыл. Не теряя времени, я левой рукой ухватил его за локоть, а правой снова заехал Красу в грудь. Дух из него выбило напрочь. Всё, теперь он был в моей власти. Свободной рукой я обнял Краса чуть выше талии, рванул на себя, стремительный разворот, бросок, и вот он уже опрокидывается через подставленное бедро. Крас завалился в траву. На всякий случай я заехал ему ещё кулаком по затылку, чтобы он уже точно не поднимался. Оглядевшись вокруг, мне захотелось грязно выругаться. Все аборигены стояли у ворот и пялились на меня с открытыми ртами. Видно, люди даже понять ничего не успели. Нормальные люди успевают проделать всё это за пару секунд, мы же двигались гораздо быстрее. Дальше я хотел выкрикнуть общинникам что-то грозное, чтобы истуканами не стояли, а по столам расходились, но наткнулся взглядом на испуганную Тири: она прикрывала лицо ладонями, подсвеченные факелами глаза поблёскивали от слёз. — Отнесите его в дом, пусть проспится, — невзначай бросил я Деду, направляясь к красавице. Подойдя к Тири, я обнял её и прижал к груди. Тут же моя рубашка немного намокла, а Тири несколько раз тихо всхлипнула. — Ну, ты чего?.. всё ведь в порядке. — Я так испугалась. Чего он на тебя так накинулся? — Ничего страшного, просто выпил лишнего, вот и набедокурил. Утром ему будет очень стыдно, поверь мне. — Просто набедокурил? Вы так ругались!.. я думала, что убить друг друга хотите.