Глава 7 Как ни мечтал ещё совсем недавно Наполеонов о своей постели и материнской ласке, вечером он всё же позвонил в детективное агентство своей подруги детства. Трубку, как всегда, снял её помощник Морис Миндаугас и произнес: – Детективное агентство «Мирослава» слушает. – И когда вы только определитель номера на стационарный телефон поставите? – с притворным негодованием проговорил Наполеонов. – А зачем? – улыбнулся Морис, узнав голос друга. – Как зачем?! – продолжал негодовать следователь, – а если вам, например, позвонит конь в пальто?! – Значит, мы ему нужны, – невозмутимо отозвался Миндаугас. – И что вы с ним делать-то будете? – неожиданно заинтересовался Наполеонов. – Пригласим в дом, поможем снять пальто, напоим чаем… – Подожди, подожди, – перебил его следователь, – а кормить вы его будете? – Это смотря что он захочет съесть. Овса, например, у нас нет. – Погоди ты со своим овсом! У вас борщ есть или супец какой-нибудь? – На ужин суп с фрикадельками, но, по-моему, кони… – Да при чём тут кони?! – воскликнул Наполеонов, – я уже о себе говорю! – А о тебе, тогда ещё запеченная грудка индейки… – Небось опять с овощами, – фыркнул Наполеонов. – С отварной брюссельской капустой. – Трава! – Она очень полезна. – Знаю-знаю, мать уже все уши прожужжала и вы тоже. А пирог есть? – Скоро испечётся. – С чем? – Разве тебе не всё равно, – не выдержал и рассмеялся Морис. – Вообще-то ты прав, – грустно вздохнул Наполеонов, – я буду пирог с любой начинкой. Но грех издеваться над голодным человеком. – Это ты голодный человек? – А то кто же?! – Ты всегда голодный. – И всё-таки с чем пирог? – Один – с рисом и мясом, другой – с лимоном и яблоками. – Так будет два пирога?! – обрадовался Шура. – Два. Так что приезжай скорей. – Мчусь на крыльях своей «Ладушки»! – Только не гони сильно, – предупредил Миндаугас, – дождь прошёл, шоссе мокрое. – Не учи учёного! Я ли не пекусь о своей девочке! Девочкой Наполеонов называл свою белую «Ладу-Калину» и, действительно, так холил её и лелеял, словно это был не автомобиль, а кобыла арабских кровей. Из машины он позвонил своей матери и голосом полным раскаяния проговорил: – Ма, я еду к Мирославе… – Там и заночуешь? – усмехнулась Софья Марковна. – Но не ехать же мне ночью домой, – заныл Шура, – дождь прошёл, шоссе мокрое. Софья Марковна не выдержала и рассмеялась: – Можешь не оправдываться. – Да? – Да! Я даже рада, что тебя сегодня не будет дома. – Это ещё почему? – насторожился Шура. – Мы сегодня с девочками идём в филармонию, потом поужинаем в кафе и ночевать приедем к нам. – О! – делано огорчился Наполеонов, – и такой цветник будет благоухать в моё отсутствие! – Так тебе и надо, – поддразнила сына Софья Марковна и добавила: – передавай им всем привет. – И Дону? – спросил Шура. – Ему в первую очередь, – усмехнулась мать, наслышанная о сложных взаимоотношениях сына с котом Мирославы. – Может, ещё и поцеловать его прикажешь? – Целуй на здоровье! Чао-какао, сынуля, – и Софья Марковна отключила связь. – Вот так всегда, – обиженно пожаловался Наполеонов своей девочке, – ребёнка побоку – и в развлечения, как в омут с головой. И тут ему показалось, что его «Ладушка» иронично усмехнулась: – Тоже мне, ребёночек нашёлся. – Что ты сказала? – спросил он машину. Но «Лада» молчала. «А всё-таки Мирослава права – есть душа у вещей, – подумал он, – а уж у моей «Ладушки» точно есть». В глубине собственной души Наполеонов был доволен, что мама без него не будет скучать. Вообще-то он и так знал, что Софья Марковна живёт активной, интересной жизнью, имеет кучу подруг, благодарных учеников и просто знакомых. Она всегда находила, чем ей заняться в отсутствие сына. И считала, что сын не будет жить с ней вечно, а рано или поздно обзаведётся своей семьёй. Софье Марковне хотелось, чтобы это случилось пораньше, так как ей очень хотелось понянчить внуков. Но Шура жениться не торопился, а вечера предпочитал проводить в коттедже своей подруги детства, и ночи, впрочем, тоже. Хотя никакой романтики никогда в их отношениях не было, и любили они друг друга, как кровные брат с сестрой, может, от того, что выросли рядом и как в детстве, так и в школьные годы почти не расставались. Компанию им составляли двоюродный брат Мирославы Виктор, который выбрал профессию военного и давно не был дома, и подруга Люся Стефанович, которая занялась своим бизнесом и на пару с отцом держала автосервис. На деле же выходило так, что чаще всего Шура общался с Мирославой. Он был следователем, она частным детективом, и их объединяла общая страсть к разгадыванию сложных загадок и раскрытию преступлений. Софья Марковна ничего не имела против этой близкой дружбы, даже была уверена, что общение с Мирославой помогает Шуре подниматься по служебной лестнице. Вот только при таком образе жизни у него совсем не остаётся времени на ухаживания за девушками. А она так старалась! Знакомила его со своими ученицами, с дочерьми приятельниц, но всё без толку! Проводив гостью до дома, Шура в тот же миг забывал о её существовании. Подруги успокаивали Софью Марковну: – Софочка, дорогая! Просто Шура ещё не встретил свою девушку. А как встретит, так забудет обо всём остальном. – Дай-то бог, – вздыхала Софья Марковна. А потом пугалась: – Как это обо всём забудет? Его же тогда с работы уволят! – И сама же весело смеялась над своими страхами.