— Сижу. Да, сижу и наслаждаюсь чудом своего спасения. Как всё-таки прекрасно, что я выжила. Более того — даже не пострадала. Ну если ушиб попы не считать. — Маша? — обеспокоенно позвал клыкастик и, не дождавшись ответа, направился ко мне. — Тут какой-то идиот пожарную тревогу объявил, теперь весь дворец в пене. Я к тебе спешил, думал — перепугалась… Но как ты здесь очутилась? Хм… у меня тоже вопрос есть. — А как тебе удаётся идти и не падать? Ведь скользко. Ирриар слегка запнулся, потом пожал плечами и сказал: — Ну я же воин. С каждым шагом серьёзности на его лице становилось всё меньше, и я пришла к выводу, что моё состояние заразно. Он присел на корточки и попытался обнять, когда в зал ввалилась толпа столь же клыкастых и мускулистых. Вошли они через ту же арку, что и вождь. Мне хватило секунды, чтобы опознать в мужиках верхушку местного воинства… — Мой вождь! — выпалил кто-то. Ирриар даже не повернулся. — И всё-таки, как тебе удалось? — повторил вопрос он. Вот тут моё отличное настроение попятилось, а в сердце вспыхнул огонёк досады. Просто вспомнила о том, кто именно на меня напал. Тот факт, что Ирриар опоздал и не спас свою гриайму, тоже в сознании всплыл. И проигнорировать его я, разумеется, не могла. В итоге ответила не слишком учтиво: — Как-как… Каком кверху. Вождь недоумённо нахмурился, а я ухватилась за его плечо и встала. — Зая, а у тебя какой-нибудь ножик есть? — спросила почти ласково. Ирри изумлённо приподнял брови, но на вопрос отреагировал. Извлёк из-за голенища тесак жутковатого вида, подал рукояткой вперёд. Ну а когда я надрезала ткань, в намерении укоротить юбку, ибо от пены она намокла и очень потяжелела, выдал: — Маша, я найду того, кто это сделал. Найду и шею сверну. На последнем слове вождь сглотнул и, как заворожённый, уставился на мои обнажённые коленки. Тесак тоже забирал не глядя, на автомате. Я сразу поняла, что речь о диверсанте, запустившем систему пожаротушения, но угрозой не прониклась. Просто фыркнула и продолжила отрывать лишнюю ткань. Через миг Ирриар всё-таки очнулся. Он оторвался от созерцания голых ножек и поднялся. Теперь глядел сверху вниз, в смысле — не на ноги, а в декольте. Но я опять-таки не прониклась — сбросила туфли-тапки и, тряхнув косой, красиво повернулась к резной двери. Из-за створки уже слышался грохот, что подсказывало — фурии близко. — Отойди и не вмешивайся, — скомандовала Ирриару я. Но клыкастый сделал всё наоборот — подкрался и обнял сзади, щекотнул дыханием шею… — Зая! — Мм-м? — отозвался вождь и принялся эту самую шею лобызать. — Ирриар, отстань! — не выдержала я. И после того, как предводитель племени Ургар замер: — Не сейчас. — Обиделась? — проявил зачатки сообразительности он. Я не ответила. Змеёй вывернулась из мужских объятий и шагнула к двери. Потом сделала ещё два шага, привыкая к скольжению. Ага, кажется, принцип я поняла… — Госпожа, да что происходит? — не выдержал кто-то из воинов. Да ничего особенного. Обычные женские разборки. Только я в отличие от фурий не за мужика сражаться буду, а мстить за попорченные нервы. Дверь распахнулась, с грохотом врезалась в стену. Но сперва в зал хлынул поток пены, а уже за ним фурии. Их оказалось всего шестеро, то есть две потерялись по дороге. Как и почему это произошло, лично меня не интересовало. Мой взгляд сразу зацепился за «любимую» блонди. Лицо предводительницы тёток раскраснелось, причёска намокла и растрепалась, макияж потёк. Костюм тоже вымок, превратился в нечто несуразное и мерзкое. А вот сабли в её руках уже не было. Впрочем, остальные от оружия тоже избавились. Блонди сделала вороватый шаг вперёд и замерла, увидав меня. Потом заметила и Ирри, и остальных воинов. На её губах тут же появилась неестественно милая улыбка, а голова склонилась в кокетливом поклоне. Ну не дура ли? В эту комедию ни один здравомыслящий человек не поверит! Остальные фурии спешно повторили манёвр главной и дружно преисполнились этакой святой невинности. И только теперь вождь племени Ургар отмер и спросил, не скрывая изумления: — А вы-то что здесь делаете? — Мы… — блонди судорожно вздохнула. Потом затараторила: — Мы узнали, что Карима и Урима хотят ослушаться велений господина и воли богов. Они вознамерились убить гриайму. Мы отправились в покои госпожи, чтобы защитить её от вероломства наших сестёр. Вот если бы клыкастая фурия призналась, что ещё не успела придумать отмазку, я бы её зауважала, а так… — Ой, да что ты говоришь, — усмехнулась я. Главная интриганка замерла и зыркнула злобно, но через мгновение снова вернулась в состояние невинности. А вождь переспросил, ещё более изумлённо: — Карима и Урима… что? — Они хотели убить гриайму, — повторила белобрысая. Вздёрнула подбородок, щёлкнула клыкастой пастью. — Но мы узнали и предотвратили. — Мы их обезвредили, — встряла в разговор одна из брюнеток. — Как именно? — хмуро вопросил Ирриар. Тётки, словно по команде, скривились, а моя «любимица» провела большим пальцем по собственной шее. Правда, смотрела в этот миг исключительно на меня, так что жест получился весьма неоднозначным. В зале повисла тишина. Воины во главе с синеглазым немного офигели, я тоже задумалась, но… — Вот прямо взяли и убили? — спросила я осторожно. Блондя презрительно прищурилась, фыркнула после паузы: — Разумеется, нет. Мы оглушили их и связали. Стало немного легче. А ещё вспомнились стражники, которые на первой лестничной клетке лежали, и в сердце вспыхнула надежда — эти тоже живы. Хотя… могли ли фурии подкрасться к стражникам незаметно? Неужели решились оставить свидетелей? А те две «сестры»? Они что же… признательные показания дадут? Ведь нападение на гриайму — преступление довольно серьёзное. Или нет? Или я чего-то не понимаю? — М-да… — протянула я. Реакцию Ирри видеть не могла — он стоял сзади, зато фурий видела преотлично. Обитательницы гарема мгновенно напряглись, насторожились, а я… Я шумно вздохнула и, осуждающе покачав головой, продолжила: — Распоясались твои жены, Зая. Пороть их надо. Пороть! Сзади одобрительно хмыкнули, но это точно был не Ирриар. Сам вождь ответил не сразу и предельно серьёзно: — Я не бью женщин. — Согласна, — сказала я. — Бить женщин это неправильно. Но в данном случае совершенно необходимо. — И добавила: — Это я тебе как гриайма, как равная вождю, говорю. Какую-то силу статус гриаймы точно имел — тётки мгновенно оскалились. Только я не испугалась. Более того, полностью сосредоточилась на главной, на блонди. Окинула этот кошмар дантиста взглядом и гаденько усмехнулась. Потом, не оборачиваясь к Ирриару, спросила: — Зая, а что ты в ней нашел? Она же страшненькая. И ноги у неё кривые. Лицо предводительницы фурий резко вытянулось… — У кого кривые? — выдохнула белобрысая возмущённо. — У меня? — Ну не у меня же. — Я слегка приподняла ставшую и без того короткой юбку и осмотрела собственные, совершенно ровные и бесконечно красивые ножки. Сзади выразительно сглотнули. Следом прозвучало хриплое: — Сладкая моя…