Глаза блондинки мгновенно сузились, в них вспыхнула неподдельная ненависть. Пришлось одарить дамочку сиятельной улыбкой. Потом добавить, всё так же обращаясь к Ирри: — Думаю, тебе пора разогнать этот балаган. Ну зачем тебе такие страшилки? Вот теперь блонди зашипела. Остальные тоже, но с запозданием — видимо, дошло не сразу. Я же сложила руки на груди, вернее, под грудью — ох уж этот четвёртый размер — и спросила: — А что вас не устраивает? Тётки зашипели снова, но белобрысая всё-таки нашлась, что ответить: — Мы тебя спасли, а ты… Ну конечно, я рассмеялась. И смех получился таким чудесным — звонким, ярким, красивым. Вот прямо песня! А потом сказала: — Ой, а то я не знаю, что там произошло. Главную заразу опять перекосило, и она даже открыла рот, чтобы возразить, но я такой возможности не дала. Просто поняла, что нынешний план не эффективен, и решила пойти другим путём. — Ладно. — Я величественно махнула рукой. — Валите. Тут же повернулась к фуриям спиной и сделала полшага к замершему в отдалении и гипнотизирующему мои голые ноги вождю. — У нас с Ирриарчиком и без вас дел хватает. — И уже не тёткам, а синеглазому: — Дорогой, утром мы кое-что не закончили… Моё «кое-что» прозвучало настолько многозначительно, что не понять было совершенно невозможно. И вот теперь нервы главной «спасательницы» не выдержали. Она глухо зарычала и… да-да, кинулась на меня! Я скорее почувствовала, нежели увидела. И тут же сиганула в сторону, позволяя блонди пролететь мимо, поскользнуться и впечататься физиономией в пол. Через миг услышала злобное: — Тварь! Не-е… Тварь — это ты. А я — звезда! Очень медленно фурия поднялась из пены, отёрла ладонью лицо и приняла боевую стойку. Застыла, чтобы через секунду снова броситься ко мне. Принцип движения в пене я уже просекла. Это же элементарное скольжение: ставишь ножку вперёд, на мысочек, делаешь плавный шаг и едешь себе спокойненько. Главное — держать равновесие и не слишком разгоняться. Именно так — плавно, с неимоверной грацией, я ушла от следующего выпада фурии. Зрители ахнули, а Ирриар завопил, сотрясая стены: — Чуима, прекрати немедленно! Чуима? Ну и имечко. Нет, тут на кривые ноги можно было и не смотреть. Здесь одного имени достаточно, чтобы понять — жениться не стоит. — Не вмешивайся! — рявкнула на Ирриара я. — Тварь! — бесцеремонно влезла в наш диалог блонди. Ага. Такое мы уже слышали. Она опять бросилась, а я снова выскользнула из опасных объятий. Потерявшая равновесие фурия закономерно грохнулась в пену, падение было продуктивным — соперница смогла родить ещё одно слово: — Убью! Из пены восстала, как Годзилла из морских глубин: моська чёрная, ибо тушь не только потекла, но и размазалась; волосёнки — мокрая бесцветная мочалка; пышные некогда штанишки тоже мокрые, к ногам прилипли, кожу змеиную напоминают… причём кожу линялую. И поза чудовищная — стоит, пыхтит, кулаки сжимает. А я — ну вот реально звезда! Декольтированное красное платье с коротенькой такой юбочкой, коса ниже пояса, лицо чистенькое… наверное. Короче, я спину выпрямила, грудь «поправила», бёдрами вильнула… Зрители отреагировали на такой финт, как и полагается — слаженным восторженным вздохом. А вот синеглазка клыкастая не оценила — издала весьма ревнивый рык. Я расплылась в обворожительной улыбке, сделала красивый шаг навстречу разъярённой сопернице, но в следующий миг слегка споткнулась и едва не полетела кубарем. Просто в звенящей тишине этого огромного зала прозвучало: — Ирриар, какой дебил включил систему пожаротушения? А следом уже менее громкое и более удивлённое: — Хм… а что здесь происходит? Я, конечно, не выдержала. Разумеется, повернула голову, чтобы увидеть застывшего у арки Алекса. Вождь племени Рейя был заметно шокирован, правда, продлился его шок недолго. Через секунду по залу пронёсся протяжный, исполненный страдания стон, и не надо быть гением, чтобы понять, кому этот стон посвящался. В ответ на эту поистине неадекватную реакцию я закатила глаза. А потом плюнула на Алекса и опять к блонди вернулась. Водить клыкастую истеричку за нос уже не хотелось, поэтому следующую её атаку я встретила как полагается — скользнула навстречу, саданула плечом и со смаком вцепилась в волосы. Фурия завизжала и ударила по коленке. Удержать равновесие? Нет, не удалось. Зато в пену мы полетели вместе. Дальше началась феерия. Где руки, где ноги, где небо, где земля — не ясно. Белое марево, коготки по коже, клочки одежды и волос, причём не моих — я же продуманная, у меня коса! Ещё звон в ушах, редкие укусы и скользкое тело под кулаками. Зато боли я почти не чувствовала, её приглушал адреналин. А где-то далеко, на том краю галактики, стройный хор скандировал: «Гри-ай-ма! Гри-ай-ма!» И это было так приятно, так чудесно. Короче, красота! Когда нас растащили, выяснилось, что в дворцовый зал сбежались вообще все: и светленькие, и тёмненькие, и толпа бритоголовых слуг в придачу. И в осадок всем своим мужским коллективом выпали. Действительно офигели! Реально драматизмом ситуации прониклись! Но была в этой бочке мёда одна… нет, даже не ложка, а так, капля. Алекс. Этот недопотомок бога Рея стоял в уголочке, и… не ржал, но почти. Разнимать нас бросились самые стойкие — Ирриар и выскочивший невесть откуда Хрим. Причём мою попку из приключения вытаскивал именно Ирри — мелочь, а приятно. И вот едва наши с фурией руки-ноги расплелись, вождь одарил гадину белобрысую злобным взглядом и прорычал: — Вон отсюда! Меня же бережно закинули на плечо и, поглаживая по попе, куда-то поволокли. Причём поглаживали настолько нежно, что даже мысли о скорых неприятностях не возникло. А они случились… Глава 11 Хлопнула дверь. Потом ещё одна. Потом третья. Дальше был громкий щелчок дверного замка и рычание. Не злое, нет… Иного характера! Продолжение прогулки — стремительное и недолгое. Затем синеглазый снял тельце маленькой попаданки со своего плеча и попробовал поставить на ноги. Мне стоять категорически не хотелось — просто адреналин схлынул, а усталость, наоборот, накинулась. Но я всё-таки сумела принять вертикальное положение, а через миг услышала: — Маша… В устах Ирриара моё имя прозвучало настолько интимно, что я даже глаза от удивления распахнула. И нервно сжалась, ибо вид у мужика был более чем красноречивый — щёки горели, дыхание вырывалось со свистом, мышцы под рубахой перекатывались… То есть стопроцентный неадекват! Мамочки, и что с таким делать? Я заозиралась, но вместо пути к отступлению обнаружила причину невменяемости вождя. Дело в том, что мы стояли в ванной комнате с зеркальными стенами, и вот в этих самых зеркалах я причину и разглядела. Точнее — увидела себя во всей красе. Юбка мало что короткая, так ещё и разошлась по швам. Декольте порвано и теперь грудь действительно нужно поправлять, чтоб не выпрыгнула. Коса ещё держится, но потрёпана знатно. Тело покрыто боевыми царапинами, кожа блестит от влаги. Зато лицо действительно чистое — я же умница, накраситься не успела. Сглотнув, я представила, как наш с фурией бой выглядел со стороны, и… стало дурно. Клянусь, провоцируя белобрысую, я даже не подумала, что женская драка в пене — зрелище весьма своеобразное. И пофиг, что сцепились всерьёз! И мы… И я… Блин! Да что же я так лопухнулась? — Маша, — вырывая из раздумий, прошептал Ирриар. — Ты такая… такая… Дико захотелось исчезнуть, но деться было некуда. А взгляд клыкастика окончательно затуманился, руки потянулись к моей груди. Прикосновение опалило кожу, причём так круто, что гормоны воспрянули. В следующую секунду пальцы вождя сомкнулись на надорванной ткани декольте, и в наполненной тяжелым дыханием тишине раздался оглушительный треск. Остатки моего наряда алой тряпочкой улетели куда-то вдаль, а я дико порадовалась тому, что хоть трусы сегодня надела. И ничего, что маленькие! И ничего, что без микроскопа не разглядеть! Главное, что они есть. — Маша… Вот теперь Ирриар в одно движение избавился от рубахи, и я оказалась прижата к горячему обнаженному торсу. По телу моментально побежали мурашки — куда ж без них! — А может не… — начала, но тут же запнулась я. Нервно сглотнула — получилось громко, но намёк проигнорировали. Уверенно подхватили под попу, приподняли, чтобы наши губы оказались на одном уровне. Я машинально обвила шею клыкастика руками, потом прикинула, на какой высоте очутилась, и обхватила вождя ещё и ногами — для страховки. Этот безобидный жест вызвал глухой стон.