— Паспорт есть, но мне не хочется показывать его даже вам. — Ваше имя, пожалуйста, скажите. — Могу назвать вам любое. Скажем, Римма Скоробогатова. Устроит? — Устроит, пока не наведу справки. — Вот видите, а этого мне как раз и не хочется. Могу я пожить инкогнито? Хочу, чтобы никто не знал, что я у вас нахожусь. — Вас кто-нибудь ищет? Вам угрожают? — Напрасно вы задаете вопросы. Мне не хочется сегодня отвечать ни на один из них. Просто человеку потребовалось исчезнуть на одни сутки, всего на сутки! — Что произойдет за это время? — Вы опытный детектив, но не мучьте меня расспросами. Приютите испуганную женщину. Я не могу и не хочу ничего вам больше говорить. — Тогда я вынужден воспринять ваш визит как розыгрыш со всеми вытекающими последствиями. — Не говорите про розыгрыш, — гостья сильно огорчилась, и мне показалось, что ей можно верить. — Боюсь открыть себя, потому что могу пострадать от этого. Мне нужно скрыться на сутки. За мной пытались следить, но я спряталась, и теперь никто в городе не должен знать, где нахожусь. Никакая гостиница не скроет меня от глаз людских. Ваш дом, как мне говорили, самое безопасное место в городе. — Безопасное, да. Но… — я повертел шариковую ручку в пальцах. Она поняла это по-своему. — Знаю, у вас высокие гонорары. Заплачу, сколько скажете, не торгуясь. Назовите любую, — она запнулась на секунду, — разумную сумму. Сто долларов вам достаточно, не потребуете же вы с меня больше? Я сунул блокнот в ящик стола. — Мы так не договаривались. — А почему бы и нет? — продолжала она настаивать. — Ведь бывают клиенты и необычные, со своими странностями, с неожиданными требованиями. Я хочу провести эти сутки под вашей охраной. Трое крепких, опытных, хорошо владеющих оружием мужчин — это то, что мне нужно сегодня, чтобы уснуть спокойно. — Она снова взглянула в окно. — Вы говорите так, словно поджидаете нападение целого отряда на наш дом. — Скорее всего этого не произойдет. Когда я подходила к крыльцу, слежки за мной не было, ручаюсь. Но, надеюсь, в любом случае вы не заробеете? — Когда мне следует заробеть, знает один Грай. Как только он даст нужную инструкцию, я перепугаюсь тут же. Вы полагаете, нам необходимо приготовить оружие и занять круговую оборону? — Как оборонять дом, вы решите сами, — смутилась посетительница. Взяла свою сумочку из золотистой кожи, брошенную на диван, и достала деньги. — Я плачу наличными и не требую квитанции. Деньги не будут обложены налогом и целиком перейдут к вам. Выгодное дельце, не правда ли? Аппетит у меня умеренный, и, надеюсь, ваш запасливый Бондарь сумеет меня прокормить. Право же, я не проглочу ваши запасы. Посетительница протянула мне деньги, эдакую маленькую пачечку, но с приятным, ласкающим слух хрустом. Я не алчный до денег, но и не дуралей, не знающий им цену. Глядя на «хрустики», подумал — выставить посетительницу на улицу и проститься с ней всегда успею. И пусть она не станет нашей клиенткой, но, может быть, с ее помощью мне удастся оторвать Грая от свалившегося на нашу голову монстра и заставить заняться делом? Приняв решение, я стал сух и деловит. — Последний раз спрашиваю, вы не хотите назвать свое имя? — Не могу. — Грай сейчас весьма занят. Не знаю, как он воспримет ваше появление. Он решит окончательно, оставаться вам или нет, хотя дом принадлежит Бондарю. Мне интересно посмотреть, как шеф отреагирует на ваше появление и наличные. Проведем маленький эксперимент. — Что за эксперимент? — встревожилась женщина, — Вы уверены, что хотите помочь мне? — Что решит Грай, не знаю, но лично я уже начал помогать вам. Я принял у нее деньги и, держа их в руках, снова подошел к селектору. — Сейчас приглашу к вам Алексея Бондаря, хозяина нашего дома… Он бывалый человек и, пока я говорю с Граем, не даст вам скучать. — Знаю, — оживилась посетительница. — Он капитан огромного траулера, ходил за рыбой в Атлантику. Мне интересно с ним познакомиться. Полагаю, что старый моряк человек добрый, в отличие от вас, скорее поймет одинокую испуганную женщину. Я поговорил с капитаном по селектору, и через три минуты он с подносом, на котором стояли кофейник, сахарница и две маленькие чашечки, вошел в кабинет. Оставив таинственную посетительницу под присмотром, чтобы быть уверенным, что по ее вине в доме не возникнет пожар, не окажется вскрытым сейф и в трубке нашего телефона не поселится жучок, я прямым ходом проследовал в библиотеку-мастерскую. Глаза Грая сверкали, своим энтузиазмом он мог поразить любого — железное чудище он натирал мелом, полировал фланелевой тряпицей и читал, черт возьми, надо полагать, французские стихи: Весна — вот все, что она обещала: эти праздники в ночь и звезду, что в ночи засверкала, как прекрасна она и любому бездомному в небе видна! И весна не виновна — уж это точно! — в том, что жизнь дорожает, а счастье непрочно… В мою сторону Грай не соизволил повернуть голову. Стряхнув белую пыль с рук, поставил Жана де Аленкура на пол. — Взгляни, Виктор, хорош герой? — Ему нужен плюмаж, копье и меч, тогда он станет рыцарем. А пока это дезертир, удравший с поля боя и потерявший оружие. — Ты прав. Меч мы ему достанем, я знаю, у кого есть целых три. Копье придется делать самим. Съездим на дачу к Бондарю, походим по лесу и выберем подходящее деревце для древка. Плюмаж добудем в театральном реквизите Большого Драматического. Ну, признайся, хороша находка? — Подкова, приносящая людям счастье в дом, нам сейчас нужнее, — постарался я урезонить шефа. Он мог тут же послать меня в театр за плюмажем для этой консервной банки. И тогда бы точно не захотел знать ни о какой посетительнице. Я взял правую руку рыцаря, согнул ее в локте и поднял, словно он держал копье наперевес. На кольчужную рукавицу положил пачку банкнот. Глаза Грая остановились на деньгах. — Что это? — Деньги. — Сам вижу. Откуда деньги? — Эго Мой взнос в общее дело — средства для седла Жана. Сидя в одиночестве, без дела, я подумал, что нам следует сменить профиль агентства. Дом превратим в рыцарский замок. Капитану Бондарю купим титул барона или депутата Госдумы, Жану — коня, предложим новым русским и мафиози проводить рыцарские турниры вместо того, чтобы крошить друг друга из «узи» и пробивать черепа из снайперских винтовок. Пусть честно борются за фабрики, землю и власть. Вы получите статус рефери и станете оставшимся в живых победителям выдавать лицензии на право облагать теневым побором супермаркеты, бани и детские сады. Я стану оруженосцем или конюхом. Средства на перестройку добудем, превратив наш дом в пятизвездочный отель. Капитан Бондарь в вашем кабинете уже заполняет анкетную карточку первого постояльца. Это молодая дама, обладающая способностями гипнотизера. Чтобы не получилась накладка, я взял с нее задаток. — Хватит трепаться, — усмехнулся Грай. — Если вы думаете, что это шутка — взгляните сами. Очаровательная женщина, сидя на нашем диване, пьет кофе с Бондарем. Капитан угостил ее коньяком и готов пойти дальше. Ей ничего не стоит вскружить моряку голову. Тогда в нашем доме появится пышущая здоровьем хозяйка, а капитан наверняка потребует освободить то помещение, где у нас хранится сыскной инвентарь, для детской комнаты. Меня за двадцать минут знакомства она просто опьянила, но я еще держусь и не сделал предложение оттого, что не знаю ее имени. Наверняка, когда вернусь в кабинет, стану решительнее. И тогда вам придется выплатить мне внеплановый аванс на медовый месяц. Грай отошел от железного чудища, сел к журнальному столику у книжного шкафа и приказал: — Давай все сначала и подробно. Ты девицу подобрал на проспекте или на вокзал ездил? Я сел напротив шефа и рассказал об ее появлении, о странной просьбе и страхе перед преследователями. — Как, по-твоему, она могла уйти от хвоста? — Скорее всего, нет. Женщина очаровательная, но для нашего дела простовата. — Жан де Аленкур, — обратился Грай к железной статуе, — Вы готовы к знакомству с Дамой? — и легонько стукнул пальцем в стальную грудь. — Бам-м-м! — радостно ответило железо. В этот момент колокол в коридоре звякнул, что означало — пришел еще один посетитель. Я обрадовался — повалил народ, может, фортуна подбросила нам состоятельного клиента? Взглянул на часы — пятнадцать ноль три — и быстро вышел в прихожую. Посмотрел в иллюминатор, вделанный Бондарем во входную дверь. На крыльце монументом стоял мужчина лет пятидесяти с умным крестьянским лицом, одетый в демисезонное пальто ив мохнатой материи в полосочку. Из-за его плеча выглядывал человек помоложе, лез тридцати пяти, в вельветовой шляпе с петушиным перышком, надвинутой на густые брови. Однажды он сдвинул свои брови по какому-то поводу, да так и забыл раздвинуть, отчего выражение его лица казалось одновременно угрожающим и испуганным. «Это определенно наши клиенты, — подумал я и ощутил новый прилив деловой энергии. — Люди озабочены, спешат, что-то у них случилось», — и решительно открыт дверь. По заведенному у нас порядку, если человек является без звонка, а шеф занят делом, то я оставляю пришедших на крыльце, пока не получу указаний от Грая. Теперь же, когда требовалось оторвать его ст свалившегося на нашу голову рыцаря и заставить работать, любой посетитель был хорош. Молодой посетитель протянул мне вельветовую шляпу с перышком, пожилой сам пожелал снять свое демисезонное пальто в полосочку. И тут же заговорил: — Я директор Холуйской фабрики лаковой миниатюры Виктор Великорецкий, со мной художник Соснов-младший. Нам немедленно нужно поговорить с Ярославом Граем. — В данный момент шеф несколько увлечен домашним хозяйством — ремонтирует железное чучело для прихожей. Ее обращайте на это внимание, он способен заниматься двумя делами сразу, входите и сразу рассказывайте о своих проблемах. Я открыл дверь в библиотеку-мастерскую, ввел посетителей, представил и пояснил: — У людей срочное дело, я не имел возможности их опросить. Грай хмуро посмотрел на меня, но ничего не сказал; выставить людей не выслушав, не узнав причин появления, он не мог. На это я и рассчитывал. Б синей рубашке и рабочем комбинезоне, с испачканными ржавчиной и мелом руками Грай походил на старательного слесаря четвертого разряда. Ветошкой он показал гостям на стулья около окна. — Присаживайтесь. Директор фабрики подозрительно посмотрел на грязную ветошку в руках Грая, которой он оттирал ржавчину с пальцев, на инструменты, разбросанные по верстаку, и, наверное, эго напомнило ему слесарку, он сердито посмотрел на меня. — Я ценю хорошие розыгрыши, мне понятно желание шуткой скрасить себе жизнь. Но, может быть, мы не туда пришли? Мы не собираемся сдавать в ремонт кофемолку, нам нужно срочно найти пропавшего человека.