– Ладно, поднимайся. Все равно из леса выходить надо. – Ты уверен, что наш бег по кругу называется «выходить из леса»? – И что ты предлагаешь? – Не знаю. Кстати, где все грибники, ну те, которых мы собирались опередить? – А бис их знает! Нет никого в этом лесу. – Значит, мы действительно всех опередили. Сейчас только десять утра, мы еще и четырех часов не набегали. Давай просто спокойно посидим у речки. Кто-нибудь да пройдет мимо, или, может, проплывет. А нет, так хоть сил наберемся перед новым забегом. Мы мирно уселись на берегу, я подставила лицо теплым лучикам осеннего солнышка. Разговор плавно перетек на обсуждение нескольких убийств и личности таинственного убийцы. За интересной беседой мы даже не сразу заметили, как на середине речки показалась небольшая лодчонка. Она уже проплыла мимо, когда я, опомнившись, вскочила на ноги и что-то заорала ей вслед. Лодочник подплыл к нам, погрузил в свою скорлупку и отвез куда-то к устью реки. Что-то ворча себе под нос, махнул рукой в сторону узкой проселочной дороги, где одиноко возвышался шест с флажком автобусной остановки. Глава 22 Игорек терпеливо стоял рядом со мной, ожидая прибытия автобуса. Сам он не собирался уезжать, не отыскав брошенный где-то на опушке леса приятельский «Жигуль». Мои уверения, что лучшее, что может сделать в этой жизни раритеный экипаж – именно тихо потеряться, Игорек во внимание не принял. Наконец, мы устало замолчали, задумавшись каждый о своем. Тут и подъехал желтый автобус. Мы торопливо попрощались, и Игорек отправился на поиски жуткого авто. Автобус немилосердно трясло, но я почти не замечала тряски. Порхавшая, словно бабочка, мысль наконец-то прекратила свой танец и мирно уселась в моем мозгу. С чего я решила, что о намерении Милочки устроить ловушку маньяку никто не знает? Это неверно! Она же брала анкеты подозреваемых, и объясняла, зачем они ей понадобились! И почему я подумала, что Оксана, забыв обо всем на свете, кинулась бы на свидание к хрупкому Шурику или толстому Пете? Что могла беззаботно выйти из дома, чтобы припасть к тощей груди вруна Паши? Нет, есть лишь один мужчина, при упоминании которого рассудок мог покинуть подругу. Вот она, та смутная мысль, которую я ловила все время! Ну как же, как же я сразу про него не подумала! Единственный из всех наших знакомых, он мог так вскружить голову любой девчонке, что она по первому свистку бросилась бы к нему в объятия. Уж я-то должна, обязана была это знать! Если бы мой внутренний голос не устроил себе внеплановый долгосрочный отпуск, Оксана была бы жива. Теперь понятно, почему она мне не позвонила в то роковое воскресенье! Она позабыла про меня, про убийства, про ловушку, и думала лишь о том, как бы выглядеть поэффектнее… Я выхватила из рук водителя билет, прошла к заднему, свободному сиденью, устроилась поудобнее и достала мобильный: – Софья Павловна, это Полина. Кому вы говорили, что Милочка собирается найти маньяка? – Что… Я не понимаю, – голос женщины слегка дрогнул. – Я вообще об этом молчала. – Да нет же, Милочка была у вас в понедельник, и в тот же день убийца узнал об этом. Только, скорее всего, не испугался, а разозлился. Ну скажите же мне! Вы ведь поделились этим с мужем? – Продолжала настаивать я, уже зная ответ. Но в аппаратике раздались короткие гудки. Я тут же позвонила Петрякову. Он не слишком мне поверил, но успокоил, что пошлет к дому Софьи Павловны полицейский патруль. Через минут пятнадцать он отзвонил мне сам. В квартире с сиреневой мебелью никто на звонки не отвечал. Полицейские не стали высаживать дверь, вместо этого опросили соседей, и те сообщили, что буквально за пару минут до приезда патруля супруги в полном мире и согласии вышли из квартиры. – Так что, все в порядке, девушка. Успокойтесь. – Да поймите, ее муж – тот самый убийца! Только он знал про список заранее, только он мог внезапно вызвать Милочку, Елену и Оксану на свидание, и они побежали бы сломя голову. Все девушки были от него просто без ума. Причем, он был уверен, что девушки не станут особо трепаться об этой встрече. Кому хочется признаваться, что встречаешься с женатым мужиком! А теперь он понял, что разоблачен, и попытается убить единственного свидетеля – свою жену. Только она может подтвердить, что в те дни, когда девушки были убиты, Антон отсутствовал! – Полина, у вас фантазия разыгралась. Ничего удивительного, вы столько пережили, – успокаивающе произнес полицейский. – Не волнуйтесь, мы обязательно найдем и допросим мужа этой дамы. Никуда он от нас не денется. И убивать жену, чтобы обеспечить себе алиби – не самая хорошая идея. Так что не волнуйтесь зря, примите что-нибудь успокаивающее. А еще лучше – покажитесь-ка врачу. В трубке загудели короткие гудки. Я посмотрела на часы. Время слегка перевалило за полдень, солнце жарило вовсю. Но меня знобило. Петряков рассуждает с точки зрения нормального человека, но Антон – умалишенный! Для него самое простое решение всех проблем – убийство. Я выскочила на остановку раньше планируемой и вихрем понеслась на следующий автобус. Проще было бы остановить такси, но, как назло, я слишком понадеялась на колымагу Игорька и почти не взяла с собой денег. А впереди – еще одна пересадка. Наконец, я доехала до своего района и побежала к дому, боясь даже оглянуться по сторонам. Впрочем, сегодня Антону не до меня. Он наверняка очень занят – распиливает собственную жену. Прибежав домой, я приняла купленное накануне снотворное. Просплю сутки, и будь что будет. Все равно завтра мне пора выходить на работу. Попросить еще один выходной я не решусь даже под страхом расчленения. Как я на следующий день гадала в салоне – не понимаю до сих пор. На глаза наворачивались слезы, скрип открывающейся входной двери и шаги по ступенькам бросали в пот. С трудом досидев до семи вечера, я поплелась на троллейбус. Неожиданно зазвонил мобильник. Номер звонившего показался мне смутно знакомым. – Полечка, ты меня узнаешь? – почти прошептал вкрадчивый мужской голос. – Ты по-прежнему не хочешь со мной встречаться? – Антон, ты зря скрываешься. Тебя ищет полиция. – Я всеми силами старалась скрыть предательскую дрожь в голосе. – Я и не скрываюсь. – В тоне говорившего явственно прозвучала усмешка. – Я в центре города, кстати, недалеко от тебя. Ты идешь по улице Краснозаводской, собираешься переходить дорогу. Я неплохой ясновидящий, правда? Многострадальный «Сименс» выпал у меня из руки и с треском грохнулся оземь. Я подняла аппаратик. Надо же, не разбился и даже не отключился. Изнутри продолжала литься плавная речь: – Ты нервничаешь? Я тебе уже разонравился? Но зачем же телефоны бить? Кстати, ты переживала, что я женат. Но теперь я вдовец! Пропало последнее препятствие для нашей любви! Ты рада? Я нажала отбой и нервно завертела головой. Нет, поблизости не маячил подозрительный мужской силуэт. Откуда он следит за мной? И что мне теперь делать? На улице еще светло, вокруг полно народу. Но придет ли кто-нибудь мне на помощь? Может быть, позвонить в полицию по «02»? Или сразу Петрякову? Он опять мне не поверит, решит, что от переживаний у меня поехала крыша. Но я все же набрала номер полицейского: – Гражданин Петряков? Это Полина. Я стою на углу улиц Краснозаводской и Мельничной. Мне на мобильный сейчас позвонил Антон, тот самый маньяк. Он где-то здесь, он меня видит. Он угрожает мне! Я старалась говорить спокойно, но своем голосе чувствовала все нарастающие истерические нотки. К чести полицейского, он не посоветовал мне обратиться к врачам. Просто предложил постоять на тот же месте и подождать, пока подъедет патруль. Чуть-чуть успокоившись, я перевела дух. Мобильник зазвонил вновь. Антон! Я поколебалась – может, не стоит отвечать? Но все же нажала «Прием». Я за твоей спиной, в двух шагах от тебя. – Промурлыкал насмешливый голос. – Обернись, и ты сможешь пожать мне руку! В трубке послышались гудки. Я машинально сунула телефончик в нагрудный кармашек платья и обернулась. Мимо проходили самые разные люди, мужчины и женщины. Знакомой высокой фигуры я не заметила, но страх настолько усилился, что, казалось, сердце вот-вот выскочит из груди и упадет на асфальт. Ноги подкашивались. Нет, я не могу спокойно стоять и ждать, когда сзади на плечо опустится тяжелая мужская рука. Второй раз я этого не переживу! Надо перейти дорогу и караулить патруль на другой стороне улицы. Я глубоко вздохнула, мысленно перекрестилась и на неверных ногах шагнула с тротуара. Быстрее, ну же, резвые ноги, почему вы меня подводите? Я сделала всего несколько маленьких шажков, когда прямо перед носом раздался визг тормозов. Массивная темно-серая «иномарка» с тонированными стеклами вынырнуло откуда-то из-за ближайшего угла и рвануло мне наперерез. Открылась передняя дверь, и сильная рука резким рывком затащила меня в салон. Я попыталась сопротивляться, закричать, но прямо в лицо уткнулась вонючая мокрая тряпка. Перед глазами все поплыло, и я отключилась. Когда сознание вернулось ко мне, вокруг была полутьма. Я сидела на скрипучем стуле с высокой изогнутой спинкой. Сидеть было бы вполне удобно, если бы не толстенная веревка, которой я была примотана к этому самому стулу. Свободной оставалась только голова. Я попыталась пошевелиться, но веревка больно врезалась в тело. Рот был надежно заклеен широкой полосой лейкопластыря. Я пыталась крикнуть, но из груди вырвалось лишь сдавленное мычание. Постепенно мои глаза стали привыкать к рассеянному свету. Я огляделась. Похоже, стул со мной стоял в подвале обычной многоэтажки. Правда, сам подвал был не обычным, загаженным и грязным. Этот же был аккуратно прибран. Кроме моего сиденья, тут же стояло еще два колченогих табурета и даже небольшой раскладной диванчик. Я помотала головой. Где же мой похититель? Я уже достаточно четко различала предметы. Почти у самых ног на полу валялся довольно длинный нож. Вероятно, что-то вроде финки. Немного поодаль лежала огромная бензопила. Ага, а вот в том углу что-то непонятное. Как будто человеческая фигура в полный рост. Мне это только кажется, или ее ноги действительно висят в полуметре от пола? Меня затошнило. Этот псих затащил меня в подвал, связал, заклеил рот, а сам повесился! И теперь я умру от голода и жажды, созерцая его тело. Я поморгала, стараясь смахнуть выступившие слезы. Глубоко вздохнула несколько раз. Тошнота немного отступила. Я напрягла зрение, всматриваясь в полутьму. Да нет же, на висящую фигуру унылыми складками обвивает просторное платье… Знакомое платье. Где-то я его видела, совсем недавно. Да, на Софье Павловне, вечером накануне вечеринки! А что это за темный куль в противоположном углу? Неужели еще одно тело? Дверь подвала со скрипом распахнулась. Вошедший аккуратно прикрыл ее за собой, провернул в скважине ключ. Затем подошел ко мне и остановился в двух шагах. Я отвела взгляд от повешенной женщины и уставилась в глаза ее убийцы. Передо мной стоял Игорек. Глава 23 – Побеседуем? – без улыбки спросил он, и стремительным движением содрал пластырь с моих губ. Я даже не успела ощутить боль. – Игорек… – Из моих глаз фонтаном брызнули слезы. – Зачем ты все это сделал? Я тебе так доверяла! – Что ж, я польщен, – без улыбки ответил приятель. – Кажется, ты хотела познакомиться с моим другом? Тем самым, который привел меня в клуб и одолжил столь нелюбимую тобой машину? Мне, правда, кажется, что вы уже знакомы. Впрочем, можешь на него посмотреть – в последний раз. Он отошел в тот угол, где лежал темный куль, нагнулся и подтащил тяжелый бесформенный предмет ко мне поближе. Я опять напрягла зрение. Это был чей-то труп. Алебастрово-белое лицо, темные растрепанные кудри… Антон! Я разрыдалась в голос: – Ты даже друга не пожалел! – В его смерти виновата ты. Антон никогда меня ни в чем не подозревал. Он постоянно рассказывал мне о своих похождениях. Девчонки липли на него, как мухи на мед. Не знаешь, почему? Он ведь был женат. Правда, женился только из-за прописки, его мачеха выписала из квартиры, когда он уехал учиться в Москву. Из столичного института его выгнали за неуспеваемость, ничего удивительного, он пил и блядовал, а не учился. После отчисления вернулся домой. А тут – такой облом, жить негде. Он снял крошечную каморку в доме с печным отоплением, устроился было на работу охранником, но такая жизнь была не по нему. Тогда он решил мордой торговать. Ты знаешь, что Сонька – не первая баба, за счет которой он жил? До нее еще две старухи было. Но Сонька стала первой, кто решил вступить с паразитом в законный брак. А он и рад. Пристроился при бабе, практически нигде не работал, только стишки сочинял. Газета? Ну, изредка какой-то опус публиковался в печати, но платили ему копейки, на это не проживешь. Гонораров только на ржавый Жигуль и хватило. Его Софья подобрала, откормила-отпоила, новую машину купила, ту самую «бемку». Кстати, она же оплачивала его съемную квартиру. Он заливал, что ему для творчества одиночество необходимо. Что, думаешь, он в той квартире стихи писал? Ха! Одиночество! Он девок туда водил. Так что вы, красавицы, в нем находили? Бездарь, паразит, человек без чести и совести! Я подавленно молчала. Увы, я тоже не знала ответа на этот вопрос. – Мы с ним познакомились случайно, в гостях у одной моей подруги, – казалось, Игорек немного успокоился. – Антон пригласил меня в клуб, начал подсовывать телефоны наиболее доступных девчонок. И делиться приключениями. Я не мог это спокойно слушать. Полька, ты ведь про меня ничего не знаешь… Полечка, в детстве я был домашним мальчиком. Я любил моряка-отца и обожал свою маму. Она была домохозяйкой, и такой красавицей! Я уверен, она была самой красивой женщиной в городе, в стране, а может, и на всей земле. Я пообещал себе, что, когда вырасту, женюсь на ней, и только на ней. Но, когда мне исполнилось одиннадцать лет, я понял, что это невозможно. Нет, не потому, что она была замужем за моим отцом. И не потому, что инцест запрещен. Поля… Моя мать изменяла отцу. Изменяла нагло, не скрываясь. Когда он выходил в море, она приводила домой чужого дядьку. Разных дядек. А меня запирала в моей комнате. Когда я был совсем малышом, я не понимал, что происходит. Но в один прекрасный день на меня нашло озарение. Огненными буквами на стене детской комнаты я увидел это слово… Моя мать была обычной шлюхой! Когда я понял это, я решил, что никогда не женюсь. Если уж лучшая женщина на земле способна на такое… Кому я могу верить? Полина, я уже давно взрослый. Давно встречаюсь с девушками, и уже начал подумывать, что и среди вашего пола встречаются отдельные неплохие… особи. Но, слушая Антона, я с ужасом понимал, что опять ошибся, что зря поверил в девичью чистоту! Девчонки, поначалу казавшиеся мне такими милыми, такими честными, спокойно ложились в постель с женатым мужчиной, и потом хладнокровно глядели в глаза его жене! Я представил себе, что, когда-нибудь, я влюблюсь в прекрасную девушку, она выйдет за меня замуж… и родит ребенка от чужого мужчины. Нет, я просто должен был что-то предпринять. Моим личным врагом стал… клуб знакомств. Не смейся, если хочешь прожить еще немного! Именно там, по словам Антона, было скопище легкомысленных женщин. Неверных женщин, которые уже успели изменить своим мужьям и любимых. Поэтому их бросили, и они вынуждены обращаться в клуб. Если я убью несколько этих шлюх, мир вздохнет с облегчением. Я избавлю себя и других мужчин от обмана и лжи. Первой жертвой была не библиотекарша, о нет. Антон постоянно рассказывал об одной редакционной девице, которая нагло лезла к нему чуть ли не в трусы. Она была не слишком хороша собой, и избалованный развратник ее не хотел. Я под каким-то предлогом днем взял на пару часов мобильник Антона, нашел в записной книжке телефон настырной коллеги, позвонил ей с его телефона и под именем Антона назначил свидание на вечер. Оно закончилось в этом же подвале. Полечка, клянусь, в первый раз мне пришлось нелегко. Я думал, что не выдержу, что у меня не поднимется рука. Я усыпил девушку еще в машине, когда она не могла прийти в себя от удивления, увидев мое лицо. Она, правда, так и не заподозрила неладного, пока я не прижал к ее лицо тряпку с хлороформом. Когда я привез ее в подвал и сделал первый разрез на тонкой шее спящей, меня передернуло. Но потом… глаза заволок туман, и… наверное, я выместил на ней все зло за всю свою жизнь. Я совсем не боялся разоблачения. Под спящую я заранее подстелил большой целлофановый мешок для мусора. В него потом и завернул тело, погрузил в багажник и вывез в ближайший лесок, в двухсот метрах от этого дома. Если бы кто-то из жильцов и видел стоящую рядом довольно приметную машину с затонированными стеклами, меня это тоже не слишком пугало. Как ты понимаешь, она принадлежала Антону. Звонок на мобильник жертвы тоже был сделан с его телефона. Более того, я точно знал, что настоящего алиби на этот вечер у Антона нет. Он засел в очередном кабаке с какими-то продажными девицами, навряд ли зная даже их имена. Зато никто не мешал ему разыгрывать непризнанного гения. Так что в случае провала именно Антон ответил бы за мое преступление. Если бы он ссылался на меня, я бы спокойно от всего отказался. Машину я поставил на место, перед домом Хозяина, и старательно стер с руля все отпечатки. Антона, естественно, допрашивали, но никто по-настоящему не заподозрил. Антон, естественно, тоже не связывал убийство коллеги с ее поведением или, тем более, со мной. Он продолжал изменять жене и рассказывать мне про свои приключения. Ты знаешь про Елену. Она была не первой жертвой, но, как и прочие, вполне заслуживала своей участи. Она знала, что Антон женат, более того, долго общалась с Сонечкой. Жена Антона так тепло к ней отнеслась. Привела в свой клуб, совершенно бесплатно дала кучу анкет. Жалела, советовала, как привлечь мужчин. А эта сучка, позабыв о благодарности, строила чужому мужу глазки. Полечка, вот кого давно стоило истребить! Понятное дело, доступ к картотеке клуба у меня был неограниченный. Мы вместе с Антоном просматривали фотографии каждый раз, когда он решал, какую девицу осчастливить. Я опять с разрешения Антона взял его «BMW» на то время, пока он обследовал очередной бордель, позвонил Елене и под видом Антона назначил свидание. Мне она самому понравилась – такая тихая, скромная. Если бы она только отказалась! Честно признаюсь – на самом деле я хотел именно этого. Убедиться, что не все женщины – бесстыжие самки… Но библиотекарша моментально согласилась встретиться, по первому же свистку! Увидев в машине меня, несколько удивилась, но я объяснил, что Софья заподозрила неладное, и поэтому Антон для конспирации послал меня отвезти девушку в загородный домик. И опять же никто не связал убийство с клубом. Антон тем более ничего не заподозрил, тем более, он точно не знал, в какой день убита Елена. Поля, наверное, на этом надо было остановиться. Я собирался так и поступить, пока примерно месяц назад не узнал страшную новость: умерла моя мать. Она к тому времени уже развелась, я остался жить с отцом, а она переехала в какую-то комнатушку в общей квартире, к очередному любовнику. И там медленно спивалась. Вот по пьянке ее и зарезал тоже поддатый сожитель. Он перерезал ей шею ножом – так же, как я своей жертве. И тут я ощутил – внутри у меня как будто сломалась какая-то пружинка. Такое чувство – как если бы будильник был наведен на время, а кнопка отмены отвинчена. Тебе это чувство незнакомо? Повезло. Поля… Только тогда я понял, что уже не могу остановиться. Мать приходила ко мне во сне… и требовала все новых жертв. Я стал целенаправленно искать плохих женщин. Тех, кто изменяет своему мужу или готов покуситься на чужого. Они не заслуживали счастья жить. Раз уж моя мать умерла, то им тем более не было места на земле.