– Я могу завтра за тобой заехать? – спрашиваю, отпуская её, но всего на полшага. – Поедем, погуляем? – Извини. Я не могу, – без капли вины отказывает. – Завтра надо к бабушке поехать и продуктов ей отвезти. Дедушка после операции, а бабушка страдает частыми головокружениями, поэтому в магазин сама выйти не может. Хлеб соседка привозит, а остальное мы. Поэтому раз в неделю мотаемся и помогаем по хозяйству. – Утром поедешь? – уточняю. – Да, – кивает. – Электричка в семь утра. Вернусь, наверное, поздно. На последней электричке. Может, послезавтра встретимся? – неловко предлагает. – Хорошо, – соглашаюсь, делая мысленно пометку в своём блокноте. Приподняв её лицо за подбородок, смотрю в её глаза и выдыхаю всего одну фразу: – Спокойной ночи, малышка! – наклоняюсь к её губам, но в последний момент дарю поцелуй в щеку, чем оставляю Адель капельку недовольной и расстроенной. «Для первого свидания и такого поцелуя хватит. Захочешь большего – целуй сама. Я напирать не буду. Сама просила». – Пока, – бросает и, резко развернувшись, уходит в сторону подъезда. По её шагам понимаю, что злая, но я лишь улыбаясь смотрю ей вслед, точно зная, что будет дальше. Одна секунда. Она разворачивается. Также злясь, идёт ко мне и, не говоря ни слова, коротко целует меня в губы. Слишком быстро, чтобы вспомнить их вкус. Слишком сладко, чтобы не начать мечтать о новом и куда более продолжительном. Слишком долгожданный, чтобы отпустить её вновь. Слишком личный, чтобы не захотеть выполнить любую её прихоть. Слишком злой, чтобы почувствовать мягкость её губ. – Так-то! И не думай, что я согласилась на отношения с тобой. Просто благодарность за вечер и за то, что проводил… И вообще, такие поцелуи в губы, не интимные, не считаются! – пытается оправдать свой злой порыв, который я думал наступит немного позже. Но я не против и сейчас. – Да-да, я так и понял, – тяну, а она, вся красная, уходит. В моей футболке. Безумно красивая. И всё в ней идеально… Эх, жаль, что нельзя её сейчас закинуть на плечо и увезти куда глаза глядят! Точно скажет, что ненормальный… Моя девочка. Глава 5. Малышка Аккуратно сложив в небольшую сумочку всё необходимое: кошелёк, дебетовую карту, телефон, паспорт и, на всякий случай, наличные, застегнула молнию. Присела на дорожку и лишь затем вышла из дома, аккуратно закрыв дверь, чтобы не разбудить младшего брата. Если честно, самой хотелось бы немного поваляться, но надо ехать к бабушке и дедушке, которые уже с утра не спят и ждут меня. Бабушка окрошку приготовила, а дед рыбку на огне. Говорила, чтобы не волновались, и я сама что-нибудь приготовлю, но нет же. Они же гостеприимные. И ничего, что я, после прошлого визита, с трудом лишние два килограмма скинула. Нажав на кнопку открытия дверей подъезда, стала запихивать ключи в сумочку, как вдруг меня кто-то окликнул: – Адель! – А? – тут же подняла голову и столкнулась с улыбающимся Тёмкой, который смотрел на меня сейчас, как мой кот на очередной пакетик мокрого корма. – Тёма? Что ты здесь делаешь? – спросила его и, подняв часы, уточнила время. – В семь утра? – Тебя жду, – ответил и его улыбка стала ещё шире. – Что ещё я могу делать у твоего дома? – Ну кто тебя знает? Может, забыл обратную дорогу к друзьям, – пожала плечами. – И всю ночь стоишь, ждёшь доброго человека, который её тебе подскажет. – Доброе утро, малышка, – отозвался и, открыв машину, достал из неё два купленных стаканчика с кофе. – Бери и садись. – Что? – непонимающе переспросила и на всякий случай напомнила. – Мне к бабушке надо, Тём. – Я знаю, – кивнул. – Забьёшь в навигаторе адрес и поедем. – Ты что, со мной решил поехать? – удивлённо уточнила. – Ещё вчера, когда ты сказала, что собираешься, знал, что с тобой поеду. И моё решение оспариванию не подлежит, – добавил, когда я открыла рот, чтобы возразить. – Кстати, бабушка с дедушкой сказали тебе, что надо купить? Список дали или вы сами на своё усмотрение покупаете? – Бабушка вчера маме продиктовала, – ответила, похлопав себя по карману. – Но я сама всё куплю. Ехать – поезжай, но не больше. – Дай его просмотреть, – попросил, и я, достав список, протянула его Тёме. Сама забрала кофе и направилась за ним, когда он с моим списком пошёл к багажнику. – Вынужден тебя огорчить, Адель. Я уже всё купил, – протянул и открыл багажник, в котором лежали несколько сумок с продуктами. – Ага, яблоки есть, – начал сверяться… – Сахар, ага. Мука… Зачем твоей бабушке «вода из-под селёдки»? – удивлённо посмотрел на меня и скривился. – Кхм, не спрашивай, – смущённо улыбнулась. – Не отвечу. – Ладно, – выдохнул и продолжил дальше изучать список и свои покупки. – Из всего этого списка я не купил только хлеб. Я его не ем и как-то вылетело из головы. А ещё у меня нет «воды из-под селёдки». Адель, зачем? – Это надо увидеть, Тём. Иначе не поймёшь, – ответила, расхохотавшись. – Но зато у тебя целый багажник всего, что можно и нельзя, и это покруче «воды из-под селёдки». Зачем ты столько накупил? Сколько я тебе должна? – задала вопрос и потянулась к кошельку. – Должна… – начал и обернулся к пакетам, став что-то считать. – Должна целовать всю жизнь. Меня одного. Нежно и любя. – Тёма! Не шути так! Скажи сколько и я тебе отдам! – Упёртая какая, – вздохнул и сдался. – Ничего не должна. Я всё это купил, чтобы порадовать тебя и твоих бабушку с дедушкой. Знаешь, к будущим родственникам лучше с подношениями ехать. Тогда примут мягко и радушно. – Ты неисправим, мой друг! Но спасибо, – решила сдаться. Его и раньше переспорить нельзя было, а сейчас тем более. – Кстати, бабушка сливы очень любит, – глазами указала на них. – Большое спасибо. Это очень мило и приятно с твоей стороны так мне помочь. И ты правда меня порадовал, – подошла к нему и решительно потянулась к его щеке, которую тут же поцеловала, а затем отстранившись, улыбнулась. – Я всегда хочу купить им очень много всего, но без машины это сложно сделать самой. В два пакета это не уместишь. Да и тяжело. – Давай, иди, садись в машину, – поторопил он меня, обдав теплом своего голоса и выражением лица. – Поедем и по дороге поблагодаришь, как хочешь и сколько хочешь. Но я рассчитываю ещё на несколько поцелуев. – Тёма, – решительно начинаю, когда он выруливает от моего дома. – Я должна тебе кое-что сказать, – вздыхаю и лишь тогда продолжаю, собравшись с силами, ведь говорить такое непросто. – Мне приятно твоё внимание и забота. Я понимаю, что ты пытаешься ухаживать и всеми возможными способами доказываешь свои серьёзные намерения. В любой другой ситуации я бы уже пищала и радовалась этому. И давно бы согласилась. Но… сейчас нет! Извини, – закрыла глаза и попыталась успокоиться. – Забудь. Извини! – Адель, успокойся, – он берёт меня за руку и пытается утихомирить моё дикое сердцебиение, но от прикосновения оно, наоборот, разгоняется в сотни раз. – Ты права, и я правда ухаживаю и показываю свои серьёзные намерения. Понимаю, что где-то тороплюсь и давлю на тебя. Но я не могу иначе. Я прилетел в Россию всего на неделю и скоро улетаю обратно. Мне крайне важно, чтобы за это время ты если не согласилась поехать со мной, стать моей женой и завести семью, то хотя бы полюбила и осознала свои чувства ко мне. Я знаю, что они есть. Ты вчера поцеловала меня сама. Не отрицай очевидное. – Да, – признаюсь. – Мне захотелось. Очень. Потому что рядом с тобой я вновь та маленькая девочка. С тобой спокойно и безопасно рядом. Мне нравится это чувствовать. Я давно перестала ощущать себя прежней. Хочу себя обратно… – Вот. Это уже начало, – он сжимает мою руку и подносит к губам. – И мне это нравится. Дальше будет больше. Понимаю, что я не успею за эту неделю полностью тебя убедить в своих искренних чувствах, но зная, что ты тоже неравнодушна ко мне, я буду искать время, чтобы прилетать к тебе. А в один день, ты сама полетишь со мной. И это будет самый счастливый день в моей жизни. – Ты романтик, Тём! И знаешь… я тебе верю и всегда верила. И я знаю, что ты мной не играешь. Не мстишь. Не злишься. А должен вообще-то. Я тебя предала. Очень жестоко… как ты можешь меня любить после такого? – Нет, Адель, – его голос становится одновременно ледяным, но нежным. – Предал меня брат, а не ты. Ты пришла и сказала мне тогда в лицо, что выбираешь его. Умоляла о связи. А Дима предал нас двоих – не дав нам общаться, хотя вы были и не вместе. Он мог мне сказать и тогда я сразу же забрал бы тебя. Мы столько времени потеряли, Адель, что сейчас я хочу его прибить! Я столько страдал, а он даже не намекнул. – Он другой сейчас, Тёма. Совершенно другой: злой, обиженный на мир, одинокий и глупый. Думаю, его тоже судьба чем-то обидела жестоко. – Она его наказала за все грехи, Адель. А их немало, поверь! Ника и Макс особо его не баловали. Не понимаю, почему он стал таким, – Тёма пожимает плечами, и правда задумавшись, отчего его брат стал таким жестоким ко всем. – Но давай не о нём? – Давай, – быстро соглашаюсь. – Я хочу больше узнать о тебе и о том, чем ты занимаешься? Ты ещё рисуешь? – Рисую, – отвечает и отчего-то начинает улыбаться. – У меня есть спальня. В ней очень старая кровать и мольберт. Больше ничего. Почти пустая комната. Я никого туда не пускаю, потому что рисовал там каждую свободную минуту и каждый раз, когда в голове была ты. А ты всегда была там. Однажды, когда ты приедешь ко мне, я покажу эту комнату тебе. Одной-единственной и больше никогда туда никого не пущу. Ты не захочешь из неё выйти, – обещает и неожиданно начинает смеяться. – И не потому что там будет кровать и я. Просто не захочешь. Там слишком личное. Там вся моя любовь к тебе. – Мне уже интересно, – отвечаю. – И правда, больше никого не пустишь? – Только наших сыновей. Чтобы они научились любить кого-то точно так же, как я тебя… Наших дочерей, чтобы они понимали, как должен любить мужчина. Это комната полна любви к тебе, и я хочу нашим детям то же самое. И кажется, мне стоит закончить её, ведь скоро мы переедем туда. А потом… приступим к нашим наследникам… Я хочу много. Адель! От тебя! – Тёма, – окликаю его, сдерживая слёзы. – Не стоит торопиться. Это всё… Слишком хорошо и красиво, но давай не будем? Можно я полежу немного в тишине? – Тебе плохо? – спрашивает и я оборачиваюсь к нему, попав в капкан его обеспокоенных глаз. Которым я небезразлична. Которые принадлежат человеку, который меня никогда не обидит. Будет любить. И поверит мне, а не другому чужому человеку. – Нет, Тём, – уверенно произношу и на губах расцветает улыбка. – Мне хорошо. С тобой мне больше, чем просто хорошо. С тобой я в раю… *** – Бабуля! – восклицаю и вылезаю из машины, пытаясь казаться спокойной и словно то, что я сейчас приехала на дорогой машине в сопровождении ещё трёх, само собой разумеется. Ничего такого. И даже красавчик-водитель так, мелочь. Пустяки, которые не стоят особого внимания. Подойдя к ней, обнимаю, делая вид, что не заметила её любопытного взгляда, направленного на Тёму. К сожалению, в то время, когда я дружила с Тёмой и Димой, бабушка жила в другой стране и о моих друзьях лишь слышала. Хотя Диму она видела. – Деда, – перехожу на второго прародителя, пока Тёма открывает багажник. Отпустив дедушку, возвращаюсь к другу, чтобы помочь выгрузить продукты, но меня почти сразу же останавливают. – Адель, я справлюсь сам, – произносит Тёма. – Охрана, если что, поможет. А ты обнимай бабушку с дедушкой. Потом представишь нас, – командует и я оборачиваюсь к бабушке, не в силах убрать улыбку. И даже не сопротивляюсь. Мне в машине показали, кто в нашем дуэте лидер, а кто должен слушать, улыбаться и казаться китайским болванчиком. Ну и пусть! Мне даже нравится подчиняться Тёме. – Может в дом пойдём? Покажем куда и что положить? – спрашиваю бабушку. – Пойдём, дедуль? – спрашиваю и у него, пытаясь сгладить ситуацию и мне даже удаётся это сделать. – Пойдём, – соглашаются и мы дружной компанией из моих бабушки, дедушки, меня и Тёмы, а ещё двух охранников входим в квартиру. Родители моей мамы живут за городом в двухэтажном доме, состоящем из нескольких квартир. Уютно. Зелено и свежо. Единственное, что плохо – до города и, следовательно, магазина, далековато, а автобус редко ходит. – Бабушка, дедушка, познакомьтесь, это Артём, – начинаю, когда охрана выходит и мы вчетвером остаёмся в квартире, неловко стоящие в коридоре. – Артём, это моя бабуля Зинаида и дедуля Фёдор. – Рад знакомству, – тут же отзывается Солнцев и первым пожимает руку дедушке, а затем мило улыбается бабушке. – И кто же ты, Артём? – подозрительно начинает бабушка и я её одёргиваю, прокашлявшись. – Будущий муж вашей внучки, но она пока принимает решение, – деловито заявляет мой «муженёк будущий». – На данный момент ожидаем положительный ответ. – Тёма! – Нервная она у вас, – заключает он и бабушка, словно фашист, продавший меня за пакеты с продуктами, его поддерживает: – Не то слово! Нервная, жуть! Я ей говорю всё близко к сердцу не принимать, а она… – заводит она шарманку, и Тёма кивает, поддерживает. Спелись значит? Ну-ну! – Чего мы стоим, Артём? Пойдёмте! Я окрошки приготовила! Вы ведь едите окрошку? – Признаюсь, последний раз домашнюю ел в детстве, когда мама ещё была жива, – говорит спокойно и я печально усмехаюсь. Больше не грустит. Отпустил её. Слава богу! – Потом как-то в ресторане заказал и не то. – У меня домашняя! Самая что ни на есть домашняя. Утром с Федей приготовили. Нарезали. Охолодили. А ваши эти… – намекает она на охрану. – На улице которые, может тоже есть хотят? Если что, у меня кастрюля огромная и… можно и их накормить. Стол только не очень большой и придётся по очереди.