Вывалились из бара, почти бегом достигли угла здания и нырнули в подворотню. — Блин… — скривился Семён, державшийся молодцом на людях, и потёр скулу, — что за вечер… — Прости, — пробормотала виновато, — сильно болит? — Это тот самый мужик? — спросил хмуро, а я скривилась: — Ага. — Ахерел в край, — заявил возмущённо, а я согласно покивала и достала телефон чтобы вызвать такси, но он опустил его вместе с моей рукой и проворчал: — Я на машине. Отвезу. Куда тебя? Сдать на руки тому бугаю, от которого ты свинтила через крышу? — Ты следил за мной?! — ахнула возмущённо, а он поморщился: — Не за тобой, а за твоей квартирой. — Разница, конечно, есть, — состроила рожицу, а он слегка улыбнулся, но тут же посерьёзнел: — Пошли. Есть разговор. Тон его голоса мне не понравился. Сразу вспомнилась и встреча в подъезде с тем самым мужиком в отключке, и в целом его занудный характер, вызвать такси захотелось с удвоенной силой, но шанса на побег он мне не дал, крепко взяв за руку. — Двенадцать, — брякнула, взяв цифру с потолка и едва поспевая за ним на высоких каблуках. — Попугаев? — съязвил в ответ. — Нет, двенадцать раз ты ухватил меня за какую-нибудь часть тела. Мазуров остановился и нахмурился, уставившись вдаль. — В два раза меньше, — сказал уверенно и потащил дальше. — К тому же, это для дела. — Она со мной, — передразнила его басом, а Сёма весело фыркнул: — И это. Если честно, я даже обрадовался, когда ты потащилась в тот бар. Страсть как было любопытно, что у них там в подвальчике. Не зря на заднем сиденье переодевался… — Может, как-то по порядку расскажешь, а? — простонала с отдышкой. — И прекрати бежать, я на каблуках! — У Соболева тяжелая рука, — хмыкнул в ответ, — а ночи уже тёмные. Короче, я намерен вернуться домой с минимальными потерями, так что попридержи вопросы до машины. То, что он знает Тимура, напрягло ещё сильнее, чем то, что он видел Ибрагима. В машину садиться не хотелось, но, по сути, вариантов у меня не было. — Кстати, я уже несколько лет работаю в Госнаркоконтроле, — сказал ненавязчиво, плавно тронувшись с места. Я вцепилась в ручку скромненького седана и та скрипнула в моей руке. — Поздравляю, — выдавила из себя, размышляя, на сколько больно будет выпрыгнуть на ходу. — Ага, спасибо, — хмыкнул Семён, снимая пиджак и отбрасывая его назад. И в тот момент я поняла, что под пиджаком он прячет вовсе не пятно и дырку, а кобуру с пистолетом. — Мне всё это не нравится, — сказала честно. — Ох, а мне-то как… — пропел в ответ и поддал газу, — заехал к матери на чай с плюшками, а там моя однокашница с наркоторговцем выволакивает какого-то мужика. Представь моё удивление! — Представляю, — буркнула недовольно, — только Ибрагим вовсе… — Не лечи, Диана, — осадил строго. — Я слежу за ними больше года. — Я ничего об этом не знаю, Сём, — вздохнула в ответ. — Честно. — Ох, Диана, не зарывайся ещё глубже! Я только что по морде получил из-за того, что ухватил тебя за задницу! Знаешь — не знаешь, а расскажешь. — Ты что, пытать меня будешь? — опешила, открыв рот, а он поморщился: — Что за бред? Просто поговорим. Тем более, что я вижу, с Соболевым чисто личное. А второй? — Тоже личное, но от него я не залетела, — отвечаю, скривившись. Мазуров присвистнул, а я обмякла на сиденье. Ахеренно в бар сходила, ничего не скажешь. И выпила, и отдохнула… — Давай так, — сказал Семён, выруливая с главной улицы, — я расскажу тебе как оказался в баре, ты всё взвесишь, обдумаешь и, если будет что сказать, скажешь. — Идёт, — закивала, как китайский болванчик, а Мазуров вздохнул: — Тебе чертовски повезло, что мы столько лет сидели за одной партой. По-хорошему, я должен был вызвать тебя повесткой на допрос. Нет, не так… по-хорошему, я должен был остановить вас ещё там, в подъезде. И сделал бы это, но мама категорически против того, чтобы я появлялся на пороге с табельным. В общем, я поехал прямо за вами. С регистратором. — Семён… — меня перекосило, а он повысил голос: — Я же сказал, тебе повезло! В общем, всю эту дорожно-транспортную канитель я заснял… налицо факт самоубийства, причины его мне не ясны, но, в целом, понятны. Дальше за вами я не поехал, остался разбираться, что за тип. Выяснил, в базе и отпечатки и ДНК, но легче от этого не стало, потому что профиль однозначно мой. — Сёмочка… — проблеяла, а он рыкнул: — Дай договорить! Регистратор до приезда оперов я снял. Видео сохранил, врать не буду, там и тебя видно и Шахина. И если бы не было тебя… я говорил, что тебе повезло? — Раз сто, — буркнула недовольно, — но что-то не похоже. — Ну… — задумался Мазуров вслух, — может, и не повезло. Не суть. Мужик этот — наёмник одного дядечки, чьё имя всуе не произносят нигде, кроме моего рабочего кабинета. Тосковать и плакать по нему никто из наших не станет, но в мою байку о том, что я ехал на дачку к знакомому, не верит даже уборщица. Реально! Я видел, как она ухмылялась, орудуя шваброй, пока я старательно пичкал своей историей начальство. Но это мои проблемы. Поехали дальше. Я, само собой, ситуацией заинтересовался. На счёт фирмы Шахина и Соболева давно разговорчики идут, но доказательств не было, а тут такая ситуация. И я решил последить за турком. Бар он этот уважает, захаживает периодически, дверца та страсть какая интересная, а вот попасть на так-то просто. Я как-то сунулся, мне дали от ворот поворот. Пришлось возвращаться когда сменится охранник и наблюдать. Забавно, но пропускать девушку вперёд — не признак хорошего тона. Я понял, что это что-то вроде пароля. Она со мной — и проходи. Теперь понятно, почему я руки распускал? — Минус одно прикосновение, — кивнула согласно. — Минус все, я давно отчаялся, ещё в девятом классе, когда ты отсела к Красикову. Короче, всё исключительно с пользой для дела и вообще я помолвлен. — Поздравляю, — выдавила из себя улыбку, а он скривился: — Ага. Не понятно только, на кой мне это хер, но да ладно. В общем, Диана, ситуация — полный отстой. Пока начальство тихонько стоит в стороне и ждёт, как я себя проявлю (и то только из-за бати), а вот что будет завтра… прижмут к стенке и меня и тебя. — Соболев — жертва обстоятельств, — сказала хмуро. — Шахин, вполне вероятно, тоже. — Если так — нужно выдать рыбку покрупнее, ты же понимаешь. Иначе заметут тех, кто на виду. Статистику нужно покрывать… — Я поняла, — ответила глухо, — мне действительно нужно всё обдумать. — Понимаю. Время не на нашей стороны, сопли жевать долго не получится, так что запиши мой номер, я на связи двадцать четыре на семь. Он продиктовал, я записала. — Сём, ты же не обманешь меня, да? — спросила со вздохом, а он потемнел лицом. — Выметайся и подумай над своим поведением, — заявил обиженно. — Извинения принимаются в любой форме. Смс, звонок, рукописное письмо с размытыми от слёз чернилами, можешь отправить записку с почтовым голубем или нарочного на ретивом коне, мне до лампочки, но срок — до завтра, иначе я выложу это видео с регистратора на ютьюб просто из вредности. Отстегнулась и перегнулась к нему, поцеловав в щёку. — Сойдёт? — Сойдёт, — слабо улыбнулся и кивнул на дверь: — Топай, бугай в машине уже истомился. Но мне было как-то не до него. Поднялась на крышу через тот же подъезд из которого вышла, прошла до своего, достала припасённую бутылку вина, отвинтила крышку и скинула туфли. Взобралась на парапет и немного погуляла по нему, сосредоточенно рассматривая пальцы своих ног. Когда бутылка в руке начала раздражать невозможностью сделать даже глоток, отставила её и расставила руки в стороны, прикрыв глаза. Так хотелось ощутить вновь ту свободу, но давящее чувство внутри не отпускало. Если Тимура посадят… Чьи-то крепкие руки обхватывают меня за талию и снимают с парапета. — Прекрати, — едва слышно шепчет на ухо, — я столько не выкурю. — Я в состоянии сама решить, когда перестать, — отвечаю ворчливо. — Ди, у меня душа в пятках, и я почти уверен, что поседел! Я просто поменяю замок, если будешь продолжать в том же духе. — Кого ты из себя корчишь? — отвечаю возмущённо и пытаюсь сбросить с себя его руки, но он лишь прижимает к себе ещё крепче. — Вали к своей блондинке, оставь меня в покое! — Ничего не было, — отвечает спокойно, — она нужна была лишь для того, чтобы пройти. Я объясню… — Не трудись! — фыркнула пренебрежительно, а он хохотнул: — Ди, ты пьяная, что ли?