Какой же ты красивый, Соболев. И какой… — Стоп! — говорит резко вслух, а я испуганно вздрагиваю. Он же не умеет читать мысли, правда? Это было бы слишком! В моей голове слишком много всего! — Когда ты думаешь о чём-то плохом, твои глаза меняют цвет. Ты знала? — Нет. — Темнеют… это удобно, если подумать. Чувствую себя регулировщиком с полосатым жезлом в руках, — затыкается и делает шаг назад. — Метафора не самая удачная, ход моих мыслей пошёл не в ту степь… нефритовый жезл и вот эта вся херабора. Любовь — костёр, без палок не горит. Короче, вся батина коллекция порнухи на кассетах сейчас перед мысленным взором. А я всего-то подержал тебя за руку… и ты посмотрела мне в глаза. Чёрт, Ди, два года прошло, нихера не изменилось. — Мы вообще не о том говорили… — бормочу, отступая назад. — И меня откровенно напрягают твои длинные речи. — Подвох? — хмыкает невесело. — Логично, в общем-то. Просто я так и не сказал, что люблю тебя. Вслух, я имею ввиду. Подумал, принял, а потом вся эта херня, ну и… так, о чём мы? Хочу тебя так, что яйца звенеть начинают… нет, не то, до этого… а, да. Тот пидр, которого ты связала. И оба Купреева, один из которых оставил нас слишком рано. Кстати, у него не было каких-то серьёзных проблем со здоровьем, как не было и губительных пагубных привычек. Вкупе с турком за кадром это выглядело край как подозрительно. Вообще, я хотел пересесть на диван, там удобнее. Стою, смотрю на него во все глаза. Он что, в самом деле это сказал? Я не ослышалась? Улыбается как-то виновато, немного смущённо, кишки в узлы завязываются от его озорного взгляда. Сказал! Точно сказал, по глазам вижу! Не прямо, не в лоб, не бросил мне это в лицо, аккуратно подвёл, в очередном монологе, в очередном припадке откровенности… сам-то хоть понял? И как мне на это реагировать? Надо по-взрослому, разобраться, уточнить, вывести на разговор, признаться самой. — Ты же не думаешь, что его убили? — говорю, слегка поморщившись, и иду к дивану. Ахеренно уточнила. Всё сразу ясно и понятно. Мотивы, намерения, планы на будущее — всё, блин, как на ладони! — Именно так и подумал, — вздыхает и плюхается рядом, — но доказательств не нашёл. А ты чего такая пришибленная? — Размышляю, — буркнула себе под нос, стараясь делать обратное, а именно, не думать о том, что он в нескольких сантиметрах и не сводит с меня игривого взгляда. Вывел из равновесия и радуется, как ребёнок новой игрушке! Сколько это продлится? Пять минут, как у Ромки? Отвечу взаимностью и интерес тут же угаснет. Всё, взят последний рубеж. Тело моё принадлежит ему уже давно, осталось только вывернуться наизнанку и преподнести душу. Что ж… играй. — Если бы ты не был таким мудаком, я бы влюбилась в тебя ещё при приёме на работу четыре года назад, — говорю, глядя ему в глаза. — Но я мудак, — отвечает, с трудом разжав челюсти. — Но ты мудак, — слегка развожу руками и сажусь удобнее, принимаю нарочито расслабленную позу с ощущением, что в меня вогнали кол, — и времени на это потребовалось гораздо больше. Отвожу взгляд сразу же. Не хочу видеть его реакцию, не хочу видеть его лицо, не хочу натыкаться на самодовольную усмешку, не хочу так быстро прощаться со своими иллюзиями, не хочу нажимать большую красную кнопку. — А, и вот ещё что, — начинаю тут же на относительно отвлечённую тему, — Ибрагима твоей матери порекомендовал в качестве покупателя Артём. — А это ты откуда узнала? — спрашивает ворчливо. — Если от Ибрагимчика, если он опять потянет к тебе свои лапы… — От твоей мамы, — перебила невежливо, — угадай, почему она решила продать свою долю? — Потому что я мудак, — цедит сквозь зубы, — мы можем перестать акцентировать на этом внимание? Я осознал, поверь. В полной мере прочувствовал на себе весь спектр последствий. «Очень хочу поверить… — вздыхаю мысленно, — но смогу ли?». — Ну и как вишенка на тортике — свести нас пришло в голову Татьяне из-за тупой ревности, они с Ибрагимом начали встречаться едва он пришёл к твоей матери с предложением. А я оказалась не слишком-то разборчива в своих связях и подлила масла в огонь. Как будет «мудак» по отношению к женщине? — Тут другое лезет в голову… — вздыхает Тимур, а я согласно киваю: — Вот и Танька так сказала — шалава. Телефон в кармане Соболева ожил, поставив жирную точку мелодичной трелью, он поморщился и ответил на вызов, успев буркнуть: — По работе. Быстро. 15 Быстро у Соболева — это полтора часа. — Так, — выдохнул, завершив вызов, — на чём мы остановились? А, вспомнил, это, пожалуй, опустим, — я скривилась, а он сел рядом, поставив мобильный на зарядку. — Значит, это Артёмка подписал мне приговор… любопытно, нахера. — По-моему, он тебя слегка недолюбливает… — заметила осторожно. — Это взаимно, но, всё же, перебор. Мы сопливыми пацанами столько деревьев облазили, сколько гудрона сожрали, что до сих пор привкус во рту. — Вы дружили? — округлила глаза, а он хмыкнул: — Мы, считай, росли вместе. Отцы давние друзья, в этот город приехали вместе. Потом интересы разошлись, точнее, он свои пагубные привычки старательно прятал, я же — наоборот, выставлял напоказ. Так что я абсолютно уверен, что, либо о подставе он не знал, решив насыпать мне геморроя в виде нового партнёра просто из ублюдского желания мелко подгадить, либо произошло нечто такое, что выбора у него не осталось. Но вину он чувствовал, иначе… — Тимур осёкся и замолчал, а я нахмурилась: — Иначе? — Да не суть, к делу отношения не имеет… — попытался вяло соскочить с разговора, но я рыкнула: — Говори. — Прозвучит довольно неприятно. — Тимур! — Он фактически усыновил моего ребёнка, Ди. И вся эта возня с бумагами, клиникой, тайными родами и прочее — не для меня. Я не дебил и вероятность того, что аборт ты не сделаешь, должен был, как минимум, проверить. Она для тех, под чью дудку я пляшу. — Тогда, — сказала, проглотив ком в горле и стараясь не вникать в суть сказанного, — он прекрасно знал кого рекомендует Жанне. — И когда сам вляпался в дерьмо, а на горизонте появился я — свалил, оставив разбираться и с тем и с другим. — Он сказал мне на прощанье, что я пожалею, — поморщилась, вспомнив сценку у дома Соболева. — И это логично, он прекрасно знает, в какой яме я сижу, — пожимает плечами невозмутимо. — И звал в Турцию, якобы в отпуск. Взять матерей в роли нянек, снять особняк… пока я не увидела его с Аллой. — Отпуск накрылся и он решил ограничиться Ромкой… — Пока мы ехали на склад, Ибрагим закинул мысль, что Али Купрееву помогал, а когда стало понятно, что вывести Ромку не получится, спрятал нас, приставив охрану. Но то, что он говорил сегодня, про этого Анисимова, про охрану… сам себе противоречит. — Что, если Ибрагимчик сам помог Артёму? И Али за тобой послал он же. — Первое — возможно, учитывая, что знакомы они давно. А вот второе… ерунда какая-то. Не знаю, какая роль у Ибрагима, но Али точно по другую сторону баррикад. Сначала была встреча Артёма с Али, после неё Артём срочно засобирался в отпуск, причём, прихватив всех близких, за каким-то хреном предложил мне расписаться, но продолжил спать со своей любовницей, которой явно дорожит, раз взял с собой, наплевав и на меня и на сына. — Моего, — буркнул Соболев, — он сделал тебе предложение? — Первый раз — ещё до родов, — поморщилась в ответ, — но так ненавязчиво, что я просто пропустила мимо ушей и его это вполне устроило. А тут прямо взбесился, с опекой эту махинацию провернул… не понимаю! И этот мужик из маминой квартиры! Он вообще каким боком? Почему к ней пришёл? Зачем? — Спокойно, — сказал мягко, а я вспылила: — Это самое идиотское, что можно сказать женщине на нервах! — У меня никогда не было серьёзных отношений, сделай скидку… — вздохнул, состроив скорбную мину. — Хватит вымогать какие-то там скидки! Это бесит! — То есть, против серьёзных отношений возражений нет? — улыбнулся хитро, а я тут же сдулась, мгновенно растеряв запал. — Тимур… — сказала на выходе и прикрыла глаза. Ну какие тебе серьёзные отношения? Против натуры не попрёшь. Смотрю на часы и поднимаюсь: — Думаю, мне лучше поехать к сыну. — Да как ты это делаешь… — выдохнул раздражённо и развалился на диване. — С тобой думается лучше, останься, накидаем ещё вариантов, потом я посажу тебя в такси и буду их проверять. От его слов меня внутренне передёрнуло, возвращая с небес на бренную землю. В данную минуту я ему нужна, а после он просто посадит меня в такси и отправит восвояси, чтобы не мешалась и не мозолила глаза. Хмыкаю невесело и беру сумку. — Судя по твоему лицу, я накосячил, — говорит осторожно, — но хоть убей не понимаю в чём конкретно. — Всё в порядке, — улыбаюсь через силу, — просто времени уже много, не привыкла надолго оставлять Ромку. Всё, что знала, уже рассказала, отработала больше, чем по договору, фото из роддома прислала, все условия выполнены. — Так-то оно так… — протянул задумчиво, — но сбегаешь ты на другом моменте. — А ещё я голодная, — продолжаю улыбаться и иду к двери. — Вообще не проблема, — фыркает в ответ, берёт в руки телефон и он начинает трезвонить, как по заказу. — Чёрт! Подожди, это быстро! — делаю ручкой и выхожу. — Чёрт! Диана! Да, алло! Быстро иду к лифту, слыша, как он нервно отвечает собеседнику, захожу и выдыхаю, но не на долго. На восьмом он останавливается и я вижу Ибрагима. — А вот и ты, — улыбается и заходит, нажимая кнопку закрытия дверей, — заработалась, да?