– Мне кажется, я написала ее миллион лет назад. – Это идеальное подношение, – заверила ее Зена. – Нечто бесценное и созданное с любовью. Джекс взмахнул рукой, привлекая к себе внимание. – А что подношу я? – Голубиное перо, которое ты взял у отца, помнишь? – напомнила Хантер. – О, точно! Оно у меня в кармане! – Джекс похлопал себя по карману джинсов. Мерси повернулась, чтобы посмотреть на сестру. – Я не видела, что взяла ты. Бесстрастный взгляд близнеца встретился с ее. В ее голосе прозвучали жесткие нотки, граничившие с гневом. – Я возьми его по пути к дереву, но ты уже знала об этом, так зачем было спрашивать? Мерси пристально посмотрела на нее, не в силах подобрать нужные слова. Внезапно возникшую тишину прервала Эмили. – Еще у меня есть вопрос по поводу… э-эм… крови. – О, я могу на него ответить. – Зена наклонилась и достала маленькую прямоугольную коробочку из-под сиденья перед собой. В ней лежали пять крохотных кинжалов, каждый размером с мизинец. Они лежали на выцветшем красном бархате. – Я никогда их раньше не видела, – произнесла Хантер, поглядывая на них с переднего сиденья. – Они были на чердаке, – ответила Зена, – в сундуке с приданым Гертруды Гуд. – Что это такое? – спросила Мерси, заинтригованная совершенством резных костяных рукояток и лезвий, похожих на бритву. – Миниатюрные атамы. – Когда Эмили и Джекс бросили на Зену озадаченные взгляды, она взмахнула пальцами и пояснила: – Простите, котята. Постоянно забываю, как для вас все это ново. Атам – кинжал ведьмы, который используют для ритуалов и во время заклинаний. В прошлом ведьмы активно применяли кровопускание в своих обрядах. – Она вздохнула, будто вспомнила приятные времена. – Кажется, оно вышло из моды. Так, ладно, каждый берите по кинжалу. – Она передала коробочку по кругу, и каждый выбрал свой атам. – Сделайте порез под большим пальцем, на самой мясистой части ладони, – сказала Хантер. Она беспокойно передернула плечами, когда все взгляды обратились к ней. – Что? Это не очень чувствительное место, и будет просто сделать надрез и сжать ладонь, чтобы упало несколько капель. – Я уже продезинфицировала лезвия, – добавила Зена. Чихнув, Эмили поблагодарила ее. – Хорошо, еще вопросы остались? – поинтересовалась Мерси. – Закат будет примерно через тридцать минут. – Думаю, я все поняла, – отозвалась Эмили, осторожно держа свой атам. – Мне только нужно знать, какое дерево мое, – произнес Джекс. – Бенгальский фикус. Он сторожит Индийские врата, – ответила Мерси. – Эм, ты уже знаешь, что стоишь у Японских врат. – Я всегда любила это дерево, – заметила Эмили. – Зена, я подумала, что тебе стоит отправиться к Египетскому дереву, поскольку Баст была египетской богиней. Зена кивнула. – Да, котенок. Я согласна. И у меня есть идеальное подношение. Я оставлю прядь своих роскошных волос. Баст их оценит. – Хантер, – сказала Мерси, – тебе нужно будет отправиться к… – Я знаю, что мне нужно сделать. Мерси подумала, что никогда еще не видела глаза Хантер такими голубыми и такими холодными, словно кто-то заморозил воды Карибского моря. Она расправила плечи и повернулась к Хантер. Время пришло. – Ты действительно знаешь, что делать? – Я позабочусь о циклопе. Разгребаю настоящий беспорядок. Как обычно. – Как обычно? – Мерси нахмурилась, глядя на Хантер. – И тебе не нужно говорить мне, что делать. – Что между ними происходит? – с заднего сиденья шепотом спросила Эмили, но Зена шикнула на нее. Мерси почувствовала, как одна из ран на ее сердце начала кровоточить, но она проигнорировала ее. Время пришло. – Как скажешь, Хантер. Но ты по-прежнему ничего не поняла. – Она подняла листок бумаги, который ждал своего момента на ее коленях. – Тебе нужно отказаться от Тюра и выбрать богиню. Именно твой бог вызвал проблемы. Именно из-за твоего бога заболели деревья. – Мерси дважды ударила сестру своими словами и, сделав вдох, нанесла третий и самый сокрушительный удар: – Из-за твоего бога на свободу вырвался Фенрир. – Плечи Хантер дернулись, когда ее пронзила боль, но Мерси заставила себя продолжить: – То, что ты лесбиянка, не означает, что должна была выбрать бога вместо богини. – Мерси перевернула страницу, чтобы Хантер смогла ее прочитать. Глаза Хантер вспыхнули яростью, когда она вырвала листок из рук Мерси. – Моя сексуальная ориентация не имеет никакого отношения к выбору Тюра. Или ты полагаешь, что Джекс мой лучший друг только потому, что он парень? Ты вообще когда-нибудь задумывалась, что меня интересует личность или бог, нежели гендерная принадлежность? – Мерси открыла рот, чтобы высказаться, но Хантер не дала ей возможности: – И если бы ты потрудилась провести настоящее исследование, то узнала бы, что в то время, когда было написано это пророчество, странность человека не рассматривали как уникальность личности. Поэтому невозможно, чтобы старая тетушка, кем бы она ни была, ссылалась на меня. – Она смяла листок бумаги и бросила его на пол. Распахнула дверь машины и схватила свой рюкзак с того места, где он лежал между сиденьями. Но прежде чем выйти из автомобиля, обрушила свои слова на Мерси: – Я сделаю это, – сообщила она. – Предам своего бога и выберу богиню. Принесу его в жертву и все исправлю, но не из-за того, что со мной что-то не так, а потому что ты слишком слаба, чтобы помочь себе. – Хантер выбралась из машины. – Джекс, я поеду с тобой. Подбрось меня к шерифу. – Она направилась прочь, а Джекс устремился за ней. – Котенок! Будь осторожна! – в окно выкрикнула Зена. Мерси пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы вновь заговорить, и в этот момент ее голос прозвучал глухо, будто что-то пронзило ее насквозь. – Эм, сможешь сесть за руль? Пока Эмили молча шла к водительскому сиденью, Зена нежно погладила Мерси по волосам и пробормотала: – Ох, мои бедные котята… Глава двадцать девятая Мурашки побежали по рукам Хантер, когда она открыла тяжелую стеклянную дверь полицейского участка. Было холодно. По-настоящему холодно. Как в арктической тундре. Она натянула рукава своего потрепанного кардигана и потерла их друг о друга. Ботинки скрипели по сверкающему линолеуму, пока она шла к длинной бежевой стойке, разделявшей жителей города от тех, кто должен был обеспечивать их безопасность. Триш МакАлистер выглянула из-за стойки. На розовые щеки упали кудрявые рыжие волосы, когда она достала коробку с надписью «Пожертвования» и поставила ее на столешницу из огнеупорного пластика. Алюминиевая банка вывалилась из коробки и с грохотом приземлилась на пол. – Я подниму! – Хантер была рада немного подвигаться и разогреть свое тело. – Совсем небольшая вмятина. – Она указала на ямочку и поставила банку стручковой фасоли в коробку. – Это для благотворительной акции в начальной школе. – Триш убрала несколько идеально закрученных локонов со своих зеленых глаз и улыбнулась. – Не думаю, что их будет волновать маленькая вмятина. – Она поежилась и застегнула зимнюю куртку до самого горла. Хантер вздрогнула, стоя на месте, и размяла онемевшие пальцы. – Кажется, ваш кондиционер сошел с ума. Сцепив руки между собой, Триш зарылась подбородком в воротник куртки. – Шерифу довольно трудно сохранять хладнокровие. – Ее накрашенные губы сжались в тонкую линию. – С его вспышками жара и перепадами настроения можно подумать, что у него мужская версия климакса, – пробормотала она и посмотрела на Хантер. Ее щеки окрасились в бордово-красный оттенок. – Но вы явно пришли сюда не для того, чтобы слушать об этом. – Махнув рукой, она села на стул за стойкой. – Что я могу сделать для тебя?.. – Хантер, – подсказала она. – Спасибо, Хантер. Вас, девочки, так сложно отличить друг от друга. – Плечи Триш покачнулись от смешка. – Что я могу сделать для тебя, Хантер? Хантер сжала пальцы на ногах. – Мне нужно поговорить с шерифом. Это срочно. – Оу? – Триш прижала руку к груди и склонила голову, как могут делать только птицы. – Надеюсь, ничего серьезного. – Ничего слишком серьезного. – Она прочистила горло. – Ну, это чрезвычайная ситуация. Может ли вообще чрезвычайная ситуация быть несерьезной? – Пальцы на ногах уже болели, и она выпустила поток воздуха. – Мне просто нужно увидеть большого начальника. – Хантер прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы прекратить нести чушь. Чтобы ее план сработал, нужно прекращать говорить ерунду вроде несерьезной чрезвычайной ситуации и большого начальника. Триш соскользнула с табурета и поправила свою куртку. – Пойду посмотрю, принимает ли он посетителей. Хантер поборола еще одну дрожь, вызванную холодным воздухом кондиционера. – Я не совсем посетитель. У меня неотложное дело. Триш засунула руки в карманы.