– Простите меня, котятки. Я лишь фамильяр, а не ведьма, которой была наша Эбигейл. Хотелось бы мне знать, что привело к болезни деревьев, но я не знаю, к сожалению. – Так печально, что никто из нас не знает, что с ними случилось, – произнесла Хантер. – Это значит, что вам нужно копнуть глубже и создать более сильное заклинание, чтобы исцелить их, – сообщила Зена. – Звучит логично и вроде даже просто, но Мерси уже просмотрела все старые гримуары, как будто готовилась к экзаменам, и нашла лишь то, что мы проделали сегодня… – Подождите! У меня идея. – Мерси наклонилась вперед, роясь в стопке книг. – Зена, ты достала копии гримуара Сары? – Ты имеешь в виду первой Сары Гуд? – поинтересовалась Зена, оживившись. – Да, именно о ней я и говорю. – Вообще-то да. – Зена указала своим длинным пальцем на книгу, лежавшую позади остальных. Она больше походила на толстую папку, чем на другие, отделанные кожей книги. – Приятно знать, что кошачья интуиция меня не подводит, даже когда я в облике человека. Она подсказала мне, что вам могут понадобиться копии древнейших гримуаров. Схватив папку, Мерси вернулась на диван. С привычной осторожностью открыла ее, хотя там содержались отксерокопированные копии хрупких оригиналов, которые хранились в ячейке Чикагского банка с постоянным контролем температуры и влажности воздуха. Несколько поколений назад ведьмы Гуд начали копировать самые старые гримуары, чтобы знания прародительниц не затерялись, а затем надежно запечатывали и бережно хранили их. – Мне хочется думать, что в один прекрасный день ведьмы Гуд, наши праправнучки, будут копировать наши гримуары, – произнесла Мерси, ища нужную запись. – Это заставляет меня думать о том, что я буду жить вечно. Хантер тихо фыркнула. – Это заставляет меня переживать из-за своего почерка. Оторвав взгляд, Мерси улыбнулась сестре. – Ну, и это тоже. – Она перевернула еще несколько страниц и победно вскинула кулак. – Да! Вот оно. Наклонившись, Хантер прочитала строки. – Эй, это же оригинальное заклинание, которое Сара использовала, чтобы закрыть врата весной 1693 года. – Да. Зена натолкнула меня на эту мысль, сказав, что нам нужно копнуть глубже и создать более сильное заклинание. Что может быть сильнее, чем первоначальное заклинание? Хантер выпрямилась. – Мэгс, возможно, ты напала на верный след. – Думаешь?! – Палец Мерси прослеживал строки, пока она читала слова, написанные размашистым почерком Сары. Она взглянула на Зену. – Ты знала, что Саре помогали с первым заклинанием? – Нет. Я стара, но не настолько. Не думаю, что когда-то читала оригинальное заклинание. Как и вы, котятки, я изучала историю, слушая рассказы ведьм Гуд. – Ну и ну, Зена, сколько тебе лет на самом деле? – поинтересовалась Мерси. – Никто никогда не спрашивает у леди ее возраст. – Зена надменно фыркнула и продолжила: – Я предполагаю, что оригинальное заклинание читалось во время того же ритуала, который ведьмы проводят в День Великого Ритуала. – Она посмотрела на копию старинного гримуара. – Как интересно! Саре помогали четыре человека. – Серьезно? – Хантер придвинулась ближе к Мерси, чтобы следить за происходящим. – Да, взгляни на это, – указала Мерси. – Сара находилась у Скандинавских ворот, как мы. Она расставила двух знахарок из иллинойского племени у Греческих и Индийских ворот, и… – Мерси остановилась и прищурилась, пытаясь разобрать засвеченные каракули. – Кажется, здесь написано, что Гертруда Смайт, первооткрывательница и жительница Гудвилля, стояла у Японских ворот, а Оушенус Мартин, первооткрывательница и жительница Гудвилля, – у Египетских. Они использовали дым в качестве сигнала, и Сара сопровождала их на протяжении всего ритуала, который идентичен тому, который проводила с нами Эбигейл, за исключением… – Мерси замолчала, растерявшись. – Они запечатали заклинание и врата своей кровью! – закончила за нее Хантер. – И нам нужно повторить этот ритуал как можно точнее. – Мерси прикусила губу. – Но здесь больше не осталось представителей иллинойского племени. В штате даже не осталось земель резервации. – Такая трагедия… такой кошмар случился с коренными народами, – тихо и печально сказала Зена. – Мы должны добавить что-нибудь в ритуал в память о племени Иллинойса, – произнесла Хантер. – Хорошая идея, – согласилась Мерси. – Эй! – Лицо Хантер осветила улыбка. – Среди наших близких друзей есть кое-кто, кто связан с основателями Гудвилля! – Омойбог! Джекс! – Мерси и Хантер дали друг другу пять. – Джекс станет отличным дополнением, но, думаю, вы обе согласитесь, что было бы разумно и благородно помолиться за мудрых женщин и сделать им подношение во время заклинания, – предложила Зена и, допив шоколад и поставив чашку на стол, устроилась на диване поудобнее. – Мы обязательно это сделаем, Зена, – согласилась Хантер, и Мерси кивнула. – Итак, у нас есть Джекс, который является потомком основателей Гудвилля, а мы можем олицетворять Сару – все мы. Ты… – Мерси подбородком указала на Хантер. – Зена и я. Но нам все равно нужен еще один человек. – Этот человек должен жить в черте города Гудвилля, – заметила Зена, прервав свои манипуляции с волосами. – Она или он будут олицетворять первопроходцев, которые пришли сюда вместе с Сарой. – Эм идеально подходит. Ей понравилось принимать участие в ритуале избавления от скорби, а семья ее отца управляет похоронным бюро на протяжении сотни лет. Ее бабушка, дедушка и прабабушка только в прошлом году переехали во Флориду. – Мерси глубоко вздохнула. – Но я не знаю, справится ли она с этим. – Если нет, то вы не можете ждать, пока ее эмоциональное состояние улучшится, – произнесла Зена. – Врата необходимо закрыть немедленно. – Ты права. Я позвоню ей и узнаю, как она себя чувствует. – Она вообще связывалась с тобой сегодня? – спросила Хантер. Мерси пожала плечами. – Вроде того. Я писала ей. Часто. Она ответила, что чувствует себя не в своей тарелке, а ее мама страдает. Помимо этого присылала одни лишь рыдающие эмодзи. – Не рассчитывай, что она поможет вам, – заявила Зена. Мерси встала и направилась к своей сумке, зарывшись в ней в поисках телефона. – Ну, если не сможет она, нам поможет Кирк. – О, черт возьми, нет! – выкрикнула Хантер. Зена тихо зарычала. Мерси нахмурилась и оторвала взгляд от своего телефона. – Эй, он помог с заклинанием скорби. – Он был напуган ритуалом скорби и чуть все не испортил, – напомнила Хантер. – Ну, конечно, он испугался. Как сказала Эм, у него совершенно нет опыта в колдовских штучках. Я поговорила с ним и объяснила, как работает магия. Теперь он знает, чего ожидать. И если нам придется воспользоваться его помощью, я возьму на себя всю ответственность за его подготовку. Хантер закатила глаза, и Зена вновь зарычала. Мерси положила руку на бедро. – А у вас есть идеи получше? – Когда никто не ответил, Мерси продолжила: – Тогда договорились. Эмили – наш первый кандидат, но если она не сможет, мы воспользуемся услугами Кирка. – Бабушка и дедушка похожи на зомби. – Голос Эмили звучал отдаленно, когда она тихо говорила в трубку. – Нет, не так. Дедушка похож на зомби, если зомби может пить виски и смотреть ESPN. А бабушка – зомби-кулинар. Она зашла, обняла меня, заплакала, проигнорировала маму и устремилась прямо на кухню. С тех пор она живет там. И выходит оттуда только для того, чтобы обновить дедушкин стакан, посетить «дамскую комнату», как она ее называет, и взять новую упаковку бумажных салфеток. Она не перестает плакать. – Эм, мне так жаль. Твоей маме лучше? – Мерси удерживала телефон плечом, пока ополаскивала кастрюлю, в которой варила какао. – Абсолютно нет. Бабуля с дедулей по маминой линии не смогут приехать на похороны, хотя те состоятся только через четыре дня. Они в круизе по греческим островам и сказали, что не смогут вылететь из тех городов, где останавливается их лайнер. Мама считает это полнейшей чушью, и я вынуждена с ней согласиться. Но, Мэгс, правда в том, что они никогда не любили папу и ненавидят его родителей. К тому же сама знаешь, что брак моих родителей складывался не совсем удачно, хотя маму это сейчас не волнует. Она полностью разбита, Мэгс. Не перестает твердить о том, что следовало и не следовало говорить отцу. И она так громко рыдает, что мне кажется, будто ее вот-вот стошнит. Это ужасно. – Эмили остановилась, всхлипнув, и высморкалась. – Прости. – Эй, не торопись. Я рядом. – Спасибо. – Эмили тяжело вздохнула. – Итак, мама поднялась с кровати, только когда приехала бабушка, а когда та проигнорировала ее и отправилась готовить, мама вернулась в спальню с пузырьком таблеток, которые прописал доктор. – Могу я, пожалуйста, заехать за тобой? На час или около того? Я приготовила горячий шоколад. И могу добавить в него ведьмовских трав, чтобы помочь тебе расслабиться. – Мерси поставила кастрюлю в посудомоечную машину и вздрогнула, когда она звонко ударилась о тарелку, но Эм, казалось, ничего не заметила. – Расслабиться? – Смех Эмили был наполнен сарказмом. – Я не могу расслабиться. Я единственная, кто держит себя в руках. Мне пришлось сегодня отвечать на миллион похоронных вопросов, в том числе про гроб для папы. Господи. – Черт, Эм, разве этим не должны заниматься взрослые? У тебя их полон дом. – О, черт возьми, нет. Мой дом полон стариков, которые едва функционируют. Клянусь, если бы меня здесь не было, папа пролежал бы в морге вечность. – Она прерывисто всхлипнула в телефон. – Уилсон не перестает спрашивать, чего хотел бы отец. – Уилсон? Разве он еще не ученик? – Мерси была уверена, что он только что закончил колледж. Эм любила повторять, что он по-прежнему выглядит как щуплый, прыщавый подросток. – Это нормально, что он управляет похоронным бюро? – О нет, не совсем так. Мистер Бартон из похоронного бюро «Закат» в Шампейне всем занимается, но Уилсон постоянно звонит мне и подробно выспрашивает о похоронной службе. Откуда мне знать, чего после смерти хотел бы мой отец, которого убили в тридцать девять лет? Он же не обсуждал со своей шестнадцатилетней дочерью свои чертовы похороны за чашкой чая! Мерси вытерла руки кухонным полотенцем, почувствовав одновременно грусть, тоску и ярость за подругу. – Эм, просто заставь Уилсона самому во всем разобраться! – Я не м-могу. – Эмили шмыгнула носом. – Кто-то должен хотя бы попытаться сделать так, как хотел бы отец, а я, похоже, единственный человек в этом доме, которому не все равно. – Всхлипы снова послышались в трубке. – Ох, Эм. Мне жаль. Я так сильно тебя люблю. Мне хотелось бы что-нибудь сделать… все, что угодно. – Ты можешь. – Эмили высморкалась. – Продолжай мне писать. Даже если я не отвечаю. Это помогает.