Смысл его слов доходил до нее долго – гораздо дольше обычного. С ее губ сорвался смешок. Прежде чем Уинифред успела понять, что происходит, она уже смеялась во весь голос, запрокинув голову. Она готова держать пари: слова Дарлинга – самое странное признание в любви на свете. – Винни? – испуганно спросил Теодор. – Винни, что с тобой? Уинифред задыхалась от хохота, руками прикрывая рот. Юноша привлек ее к себе и сжал в объятиях. Она смеялась у него на плече, пока истерические смешки не превратились в длинные всхлипы. Он как-то раньше ее понял, что смех ее исходил не от веселья, а от скорби. Скорби за ту часть души, которую она убила в себе ради спасения жизни того, кого любит. * * * Уинифред не заметила, как заснула, убаюканная собственным плачем и объятиями Теодора. Проснувшись, она не обнаружила его в комнате и, как была, в ночной сорочке и босая, прошлепала в коридор. Комнаты наверху пустовали. На лестнице Уинифред миновала испуганную горничную с тазом белья, спустилась на первый этаж и толкнула дверь в кухню. Кухарка дремала на стуле, раскинув руки в стороны и раскрыв рот. Чтобы разбудить ее, Уинифред схватила со стола половник и с силой зарядила им по кастрюле. Подпрыгнув, женщина раскрыла осоловевшие от сна глаза. – Мисс? Что вы тута, стало быть, делаете, а? – Где Лаура? – коротко спросила она. Рассерженная кухарка уперла руки в бока. – Ишь чего! Приперлась на кухню, да еще и вздумала тута мною командовать! Прежде поздоровайся, как надобно, негодница ты эдакая! – Мне нужна Лаура, – с нажимом повторила Уинифред, сложив руки на груди. – Где она? Женщина, неодобрительно косясь на нее, встала со стула и пошаркала к плите. – В Малом кабинете небось, – с неохотой ответила она. – Завтрак убирает. Мистер Дарлинг уже уехал ведь, знамо. – Уехал? Куда? – На воскресную службу… И почем это мне тебе докладываться? Проваливай-ка отсюда, дорогуша! Кухарка загремела посудой, и Уинифред с достоинством поблагодарила наглую прислугу, изумляясь собственной благосклонности: – Спасибо. Кухарка с удивлением поглядела ей вслед. Лаура нашлась в Малом кабинете – девочка действительно собирала со стола чашки и тарелки. Увидев Уинифред, она приподняла брови и медленно выпрямилась, держа в руках чашку. – Мисс Уинифред? Я думала, вы проспите до обеда. Ох, неужто я слишком шумела? – Вздор. – Уинифред плюхнулась в кресло и схватила со стола недоеденный тост с маслом. – Почему Теодор уехал? Что еще за воскресная служба? – Мистер Дарлинг всегда посещает воскресную службу. Он полагал, что успеет вернуться до вашего пробуждения, ведь вы так крепко спали… – Лаура смутилась и отвернулась, старательно собирая со стола крошки. – Как вы себя чувствуете? – Отлично, – с раздражением отмахнулась она от надоевшего вопроса. – Вот досада! Я думала, он сходит со мной за револьвером. Лаура посмотрела на Уинифред, словно на умалишенную. Это ее позабавило. – Он же в реке… в доках… Негоже вам туда возвращаться… Да и зачем? Скорее всего, уже нашли тело. Скоро новость разлетится по газетам… – Да не тот! Мне нужно оружие, чтобы в случае чего я могла защитить себя. И… других. – Уинифред принялась изучать свои ногти, заметив, что чернила до сих пор не вымылись. – В оружейную лавку мне необходимо сопровождение мужчины. Она представила, как скривилась бы от этих слов Эвелин, и улыбнулась себе под нос. – Тогда возьмите с собой мистера Акли, – предложила Лаура. – Он наверняка свободен. И покупка оружия может стать тем самым делом, которое нас свяжет, но не даст ему знать слишком много. – Отличная идея! Только сначала надо будет заскочить к мистеру Уоррену и обрадовать его свежей вестью. Пошлешь записку мистеру Акли? Ах, ладно, я сама – у тебя и так дел полно. Прогуляемся с ним до оружейной лавки. Погода, похоже, будет чудесная! Уинифред улыбнулась девочке, удивляясь собственному приподнятому настроению. Похоже, убийство и впрямь не стоит тех волнений, которые она на него потратила – оправилась она довольно быстро. Однако Лаура смотрела на нее с тревогой. – Мисс Уинифред, мне что-то это не нравится. Может, лучше останетесь дома? – Девочка вытерла руки о передник. – У вас же даже платья нет. Давайте дождемся возвращения мистера Дарлинга, а потом… – Глупости. Найду какое-нибудь платье, а потом переоденусь в офисе. И к чему мне ждать Теодора? Я сама справлюсь. При мысли о нем у Уинифред что-то дрогнуло внутри, но она быстро стряхнула неприятное ощущение. С помощью Лауры Уинифред влезла в самое простое платье, какое нашлось в доме – из гардероба миссис Дарлинг, так и не разобранного после ее смерти. Все ее туалеты безнадежно вышли из моды, зато были ей впору. Уинифред хотела попросить Лауру проверить еще гардероб Кэтрин Дарлинг, но вовремя спохватилась и прикусила язык. Она выбрала темно-зеленое платье без отделки, чем-то похожее на то, которое она испортила накануне. В одежде покойницы Уинифред почувствовала себя неуютно. Лаура вышла проводить ее. Меж бровей девочки пролегла озабоченная складка. В порыве чувств она схватила Уинифред за руку. – Останьтесь лучше дома, мисс Уинифред! Вам незачем ехать прямо сейчас! Прошу вас, останьтесь! К тому же мистер Дарлинг забрал экипаж! Тронутая ее заботой, Уинифред погладила девочку по плечу и вытянула руку из ее пальцев. – Нет, я пойду. Прогуляюсь. Не беспокойся так, милая! Со мной все будет в порядке, правда! Лаура с сомнением покачала головой. До «Рассвета» было всего ничего, поэтому Уинифред решила пройтись пешком. После полуночи в городе прошел ливень, но уже к утру он закончился, оставив после себя мокрые, еще не оплеванные дороги и белый туман над шпилями. За две недели она немного отвыкла от пеших прогулок, и ноги начали ныть. Уинифред нравилась эта боль. Ночной разговор с Теодором натолкнул ее на кое-какие мысли, но размышления испортили бы ей день. Поэтому Уинифред просто неторопливо прогуливалась, подслушивая разговоры незнакомцев из распахнутых окон, вдыхая посвежевший после дождя воздух и просто позволяя себе ни о чем не думать. И все-таки ей было тревожно, что она упустит какую-нибудь маленькую, но важную мысль. Становилось еще хуже, когда ей казалось, что она эту мысль поймает. Мистера Уоррена в «Рассвете» не оказалось. Уинифред поколотила в дверь, немного постояла, пялясь в знакомые до смерти узоры на дереве, а потом поплелась к секретарю. Мистер Холбрук открыл после первого же стука, будто поджидал ее. Как всегда, молча, не здороваясь, он распахнул дверь ровно настолько, чтобы показать в проеме свое лицо. – Где господин Уоррен? – прямо спросила она, не утруждая себя приветствием. Секретарь скривил губы. – Уехал, – коротко ответил он. Голос Холбрука, как обычно, показался ей до странного отталкивающим и вместе с тем интригующим. – Велел вам передать. Он вынул лист бумаги, сложенный втрое и не скрепленный печатью. Уинифред уронила скупое «спасибо», и Холбрук, не прощаясь, захлопнул дверь. Ну и пускай. Ей все равно никогда не нравился этот напыщенный, похожий на крысу идиот. Она развернула письмо. На листе было накорябано всего несколько строк: «Винни, Если ты вернулась в «Рассвет», то уже, наверное, знаешь, что мистера Мэшвуда нет в живых. Я навел справки – его «Флорентина» так и не пришла. Не думаю, что это совпадение. Разумеется, сегодня ты свободна. Уоррен». Уинифред поглядела на дверь мистера Холбрука, чтобы убедиться, что она заперта. Впрочем, он наверняка прочел послание. Значит, Мэшвуда нашли. Как верно заметила Лаура, скоро новость разлетится по всем газетам. Констебли обставят дело как ночное ограбление, даже если найдут у убитого бумажник – им ни к чему поднимать шум. До тех же, кто близко знаком с деятельностью Мэшвуда, дойдет другая версия: его доверху нагруженный корабль не пришел в срок, и кто-то из недовольных застрелил несчастного старика его же оружием. Правду знают лишь трое: его убила семнадцатилетняя шпионка, чтобы защитить любимого человека. Благородное, доблестное убийство. Она обнаружила, что ее прошиб холодный пот. Сосущая дыра в груди вновь раскрыла свою жадную пасть, и Уинифред, чтобы обмануть ее, улыбнулась самой себе. Она справилась. Она в порядке. Спрятав записку, Уинифред медленно зашагала к выходу.