– Никого, кроме ворон и… трупа. Они подходили к неглубокой ложбинке, заросшей кустами. С каждым шагом все сильнее чувствовался тяжелый запах, и все оглушительнее звучал адский хор вороньего пиршества. Боб подобрал суковатую ветку и швырнул в кусты. Стая черных птиц, суматошно хлопая крыльями и хрипло крича, взмыла в воздух и расселась на ветках ближайших деревьев. Боб и Баженов спустились в ложбинку и, стараясь пореже дышать, осторожно раздвинули руками ветки кустов. Там лежало женское тело. Изуродованное смертью, исклеванное воронами и все же узнаваемое… Баженов издал горлом сдавленный звук, зажимая руками рот, выбрался из ложбинки и опрометью кинулся к ближайшим кустам. Боб, немного погодя вылезший следом, слышал, как его рвало. Сам он, бледный до синевы, стоял и ждал… Баженов выбрался из кустов и, тяжело дыша, прошел мимо Боба. Вытащил из рюкзака бутылку с водой, прополоскал рот, плеснул несколько пригоршней воды в лицо. Выдрав футболку из-за пояса штанов, вытер ею лицо. – Это Натали… – хрипло сказал он, повернувшись к Бобу. – Это Наташка Земляникина… Боб присвистнул. – Как это ты понял? – с сомнением спросил он. – Там, по-моему, и мать родная не узнает… – Волосы, – стараясь дышать глубоко, ответил Баженов. – Волосы длинные, Наташкины… И… рот у нее открыт… Щербина между передними зубами… Наташка все хотела ее убрать, только стоматологов боялась и тянула… …Они сидели молча, в одинаковых позах – прислонившись спинами к толстому стволу сосны, свесив руки между колен. Они молчали уже долгое время, пытаясь отойти от потрясения. Устроились подальше от места, где лежал труп, сюда не долетал тошнотворный запах, но сама ложбина была на виду, и вспугнутые вороны, одна за одной, начали срываться с веток деревьев и снова пикировать туда, в гущу кустов. Каждый такой полет заставлял сердце Алексея Баженова сжиматься, как будто проклятые птицы летели клевать не мертвую Наташкину плоть, а его, живую… – Боб, – начал он. – Надо в полицию идти… Только как ее здесь оставить? – Ей уже ничем не помочь, – отозвался Боб. – А трогать ничего нельзя, это место преступления. Я подумал, как лучше поступить… Так вот, лучше всего связаться с этим твоим знакомым, Сарычевым… Ты можешь ему позвонить? – У меня его номера нет… – И у меня, не удалось пока добыть… Так, его может знать Аля, Ингина тетка. Придется звонить Инге… – Как мы ей скажем про Наташку? – Во‐первых, она все равно узнает. Во‐вторых, можно пока не говорить, придумать какой-нибудь другой предлог… – Погоди, – вдруг вскрикнул Баженов. – Погоди-погоди! Сейчас, минутку… Он достал свой телефон и набрал номер деда: – Дедуля, привет! Тихо, тихо, не ругайся… Ну дела у меня, чего волноваться-то? Дед, мне нужно один номерок телефонный узнать, ты можешь помочь… Помнишь, я тебе эсэмэску присылал с чужого телефона, я в тот день еще свой потерял… Вспомнил? Я знаю, ты сообщения никогда сразу не удаляешь… Посмотри, с какого номера? Нашел? Продиктуй, будь добр! Ага, ага… Все, запомнил. Я тебе завтра позвоню, все хорошо со мной, отдыхай спокойно! Спасибо, дед! Баженов быстро вбил номер в телефон и с облегчением вздохнул. – Есть! Сейчас позвоню! Или ты? Боб помотал головой: – Давай ты, тебя он все-таки знает… Баженов кивнул, решительно нажал на вызов и прижал трубку к уху. Сарычев не отвечал целую вечность. Длинные гудки бились в ухо, Баженов боялся, что они вот-вот оборвутся и им скажут, что абонент недоступен. Но в трубке наконец все-таки прозвучал уже подзабытый суховатый голос: – Алло!.. – Сан Саныч, здравствуйте, – начал Баженов. – Это Алексей, друг Инги Гусевой, вы подвозили нас с ней до города примерно месяц назад… Голос немного потеплел: – А, Алексей, помню, здравствуйте. Откуда у вас мой номер? – Вы нам разрешили позвонить с вашего телефона… – Понял, не объясняйте… Вы звоните по какому-то делу, что-то случилось? С вами, с Ингой? – Сан Саныч, я знаю, что вы работаете в полиции… Нам нужна ваша помощь… или совет… Профессиональная помощь… – Вам – это кому? Вам с Ингой? – Нет… То есть да, Инге тоже, но сейчас она дома, не со мной… Долго объяснять… Словом, тогда же, месяц назад, пропала наша с Ингой однокурсница, Наташа Земляникина, а сегодня мы нашли ее труп… Произнеся наконец эти слова, Баженов почувствовал облегчение, как будто свалил с плеч тяжелую ношу. Теперь за дело возьмутся профессионалы, они сделают все как надо. Хотя что тут можно сделать? Даже самые крутые профессионалы ничего уже не смогут исправить… И все-таки ему стало легче… В трубке между тем повисло молчание. Собеседник как будто раздумывал, продолжать ли ему разговор или послать его к черту… Выждав несколько секунд, Баженов испуганно позвал: – Сан Саныч! – Погодите, Алексей… Сейчас, одну минуту… Скажите мне, где вы, и кто еще с вами? Вы все время говорите: «мы»… – Со мной мой друг. Его зовут Боб… то есть Роберт… Роберт Нечитайло. Он – частный детектив… Мы в окресностях коттеджного поселка «Сосновый рай». Ну, то есть нет, не в окрестностях, уже порядком от него отошли… – Хорошо. Алексей, я нахожусь на работе, и мы сейчас пытаемся засечь положение вашего телефона. Я попрошу вас оставаться на месте… Так… так… Мы вас запеленговали! Мы вас видим. Оставайтесь, пожалуйста, там, мы выезжаем! Будьте на связи… – Хорошо, – пробормотал Баженов и на вопросительный взгляд Боба ответил: – Они едут к нам. Определили наше местонахождение по сигналу телефона. Как думаешь, сколько будут ехать? Боб пожал плечами: – Вопрос не в том, сколько будут ехать. Быстро, чай не край света… Но вот сколько они будут идти? Мы-то с тобой полдня топали! Но придется ждать, что делать! Без нас они ее не найдут… Он порылся в рюкзаке, вытащил фляжку и два одноразовых стаканчика, отвинтил крышку и спросил: – По глотку, а? – Ты что, употребляешь? – удивился Баженов. Не то чтобы сам он был убежденным трезвенником, но Боб, с его важным и авторитетным видом, никак не вязался с простецким запахом водки из фляжки. – Мама учила беречь печень смолоду, поэтому употребляю редко и только по подходящему поводу, – в рифму объяснил Боб. – Но в походы с собой беру, на всякий случай. Мало ли, рану обработать, согреться, костер разжечь… Да и на такой вот случай… – Он мотнул головой в сторону кустов, куда с карканьем пикировали вороны. Они молча выпили по глотку. – Как она могла здесь оказаться? – наконец задал Баженов мучивший его вопрос. – Понятно, что не сама пришла… Одежда на ней не для лесных прогулок – платье, довольно открытое, с глубоким вырезом, без рукавов… На ногах босоножки на шпильках… Она не могла во всем этом дойти сюда самостоятельно и по доброй воле, ее привезли, а именно на это место – принесли, машина бы сюда не прошла… Очевидно, уже мертвую… Как ее убили – тоже непонятно. Повреждений на теле я не заметил. Ее не душили, не кололи ножом, в нее не стреляли. Возможно, отравление… Возможно также, что умерла сама, от какого-то заболевания… Баженов смотрел на Боба с невольным уважением, даже почти с восхищением. Как же получается – он видел то же самое, что и этот тип, но не увидел ничего нужного и важного! Он не заметил, во что одета и обута Наташка, есть ли на ней какие-то повреждения, а «гениальный сыщик» все просек мгновенно! И сделал нужные выводы… Да, придется, видно, убирать кавычки. Этот тип и впрямь гениальный сыщик! – Ну и как ее сюда затащили? – спросил он, уже почти уверенный, что Боб знает и это. Но тот ответил с оговоркой: – Точно не уверен, но предполагаю, что где-то поблизости есть дорога. Скорее всего этот лесной массив пересекает шоссе в нескольких местах. Мы с тобой, похоже, протопали его насквозь, и если бы пошли дальше, уперлись бы в дорогу, вот и все… – Да, Роберт Викентьевич, – со вздохом признал Баженов. – Ты – гениальный сыщик! Боб криво усмехнулся и ничего не ответил. – Лучше бы мы этот лесной массив насквозь пропахали, – с горечью пробормотал Баженов после долгого молчания. – Не знали бы ничего – и ладно! Зачем мы только на это наткнулись! – Погоди переживать, – проворчал Боб. – Может быть, это еще не она. По одним волосам и щербине точно опознать нельзя, все равно придется делать генетическую экспертизу… Ты, кстати, не помнишь, как она была одета в тот день, когда вы виделись в последний раз? – Нет, конечно, – помотал головой Баженов. – Никогда не запоминаю одежду, да и время прошло… Мы, правда, с ней селфанулись тогда, после кафе, на фоне ее машины. Только фотка в этом смартфоне, который ты нашел… Если получится его оживить, фотку можно будет извлечь… – Ладно, все равно без генетики не обойдется, – тяжело вздохнул Боб. – Когда тело в таком состоянии, другого способа нет… – Слушай, может, все-таки не будем пока рассказывать Инге? – попросил Баженов. – На нее и так сколько свалилось… И правда, вдруг это не Наташка?.. – Все равно не убережешь. – Боб жестко глянул на него, но тут же отвел глаза. – Ладно, я ничего говорить не буду. Только до нее все равно дойдет, как ни скрывай… Некоторое время они сидели молча. Баженов время от времени принимался глубоко дышать, подавляя очередной рвотный позыв. – Слушай, а ты когда-нибудь уже видел такое? – обратился он к Бобу, кивая в сторону ложбины. – Когда решил стать детективом, проходил какую-нибудь подготовку? – Вообще трупы видел, конечно, – ответил тот. – Ребята знакомые, медики, водили в анатомичку. Должен же я был понять, гожусь ли для этой работы… Но в таком состоянии труп вижу впервые. Думаю, она лежит здесь с того самого дня, когда вы с ней встретились в кафе на Театральной. Я сфотографировал ее на телефон. Когда мы извлечем фото из твоего смартфона, сравним одежду. Вряд ли такие крутые девочки, как она, ходят в одном наряде несколько дней подряд… – А если фотку добыть не удастся? – Тогда спросим у Инги. Женщины всегда запоминают, кто во что одет. В конце концов, спросим у домработницы, или как ее там… Она-то должна знать, в чем ушла хозяйка! Ничего скрыть не получится! Он так пристально и остро взглянул на Алексея, что тот поежился, как от укола.