До взрыва оставалось десять минут… А Виктор все еще стоял, раздумывая, как бы ему перетащить сокровища в лодку. Делать было нечего, пришлось таскать пригоршнями — благо, лодка стояла близко. Сделав десять ходок, он убедился, что груда ничуть не уменьшилась. «Так мне и до утра не управиться. Да еще, того и гляди, патруль появится… Сирены какие-то… Не нравится мне все это!» Низко пролетел вертолет. Это был последний облет территории полигона. Даже если бы пилот что-нибудь и заметил, по инструкции он не имел права снижаться, а тем более садиться. Забытая кем-то лодка не вызвала у него подозрения… Вдруг Виктору в голову пришла замечательная мысль: «Майка и брюки!» Скинув одежду, он мигом завязал узлом штанины форменных гринписовских брюк и соорудил из них что-то вроде мешка. Набив его драгоценностями, он водрузил его себе на шею наподобие хомута и отнес в лодку. …0.05.01… 0.05.00… 0.04.59… Операторы двух дублирующих друг друга пультов управления вставили сверкающие никелем ключи с затейливыми бородками в скважины под красной надписью «Реакция». Компьютеры непрерывно выдавали данные о работе всех участков полигона. Все шло по плану… Наконец-то дело у Виктора пошло. Лодка уже изрядно осела под тяжестью сокровищ, так что ее приходилось то и дело отталкивать на более глубокое место. Золота было много. «Тут на всех хватит», — радостно думал он. …0.03.58… 0.03.57… 0.03.56… По всему полигону была объявлена полная готовность. Перетащив последний мешок, Виктор принялся подбирать затерявшиеся в песке драгоценные камни и монеты. «Все до последней монетки надо забрать. В хозяйстве пригодится», думал он, просеивая песок между пальцами. …0.02.41… 0.02.40… 0.02.39… Виктор вытер пот со лба. «Намаялся я что-то. А еще обратно грести… Надо передохнуть маленько». Он сел на песок, облокотился спиной о борт лодки и закурил. …0.00.31… 0.00.30… 0.00.29… Операторы пультов взялись за ключи и приготовились повернуть их. «Ну ладно, — подумал Виктор, кидая сигаретку в воду. — Пора назад». Он встал с песка и попытался оттолкнуть лодку от берега. Та не двинулась с места. Груз был слишком тяжел. Виктор поднатужился еще раз, закряхтел… Никакого результата. …0.00.08… 0.00.07… 0.00.06… Глава 54. Богатство — Откройте! Выпустите меня! Он же там погибнет! — Вадим метался по каюте, колотил в двери руками и ногами, но все было бесполезно — его никто не слышал, все были наверху. Его заперли тут, как только стало ясно, что Виктор поплыл на остров. Вадим хотел броситься за ним, но его поймали, отвели в каюту и заперли, чтобы он тоже не натворил глупостей. — Пустите меня! Это же мой брат, как вы не понимаете?! — не переставал буйствовать он вот уже несколько часов. Бросился к иллюминатору, попытался его открыть, но только поломал ногти. Бессильно упал на кровать и заплакал. А на палубе была полная тишина. Только волны тихо плескались о железные борта корабля. Солнце встало и теперь било прямо в глаза так, что было больно смотреть на остров. — Почему они не взрывают? — тихо спросила Надя и посмотрела на часы. — Уже минуту назад должны были… Фифи не поняла, что она говорила, но тоже посмотрела на часы и пожала плечами. От этой невыносимой тишины просто шумело в ушах. Звон постепенно нарастал, становился все сильнее и вот-вот уже готов был разразиться взрывом. Ядерным взрывом. — Что-то не так! — наконец резко сказала Фифи и опустила бинокль. От ее голоса все вздрогнули и сразу как-то зашевелились, заходили по палубе, чтобы снять напряжение. Надя не выдержала и спустилась вниз, к каютам. Подошла к двери, за которой был Вадим, и прислушалась. Там, внутри, было тихо. — Эй, Вадим! Надя тихонько постучала. Ответа не было. Тогда она осторожно отодвинула запор и приоткрыла дверь. Вадим прилип к иллюминатору. Он даже не заметил, как она подошла и встала рядом. Только отодвинулся немножко, чтобы ей тоже было видно. — Уже ведь должны были, — с какой-то надеждой в голосе прошептал он. — Уже давно, минут пять назад. Надя ничего не ответила, только бросила на него короткий, полный ненависти взгляд и опять уставилась в окно. — Не смотри так, — глухо пробормотал Вадим. — Я не виноват. Если бы я знал… Но он же ничего не сказал. — Ты должен был догадаться. Он твой брат. — Эти слова из ее уст звучали как приговор. — Да, я его брат. А тебя он любит. И ты его. И тоже ни о чем не догадалась. Никто не виноват. — Вадик, миленький, что же теперь будет?! — Надя вдруг разрыдалась. — Я ведь просто не смогу без него не смогу. Я не хочу больше терять любимого. Ну почему он такой, ну зачем он это сделал? Это я во всем виновата, я! Она ревела судорожно, навзрыд, задыхаясь. Вадим крепко обнял ее и осторожно гладил по голове. Он просто не знал, что сказать, что вообще нужно говорить в таких случаях. Да и нужно ли вообще что-то говорить… — Он уходит! Смотрите, он уходит! — внезапно заорала Фифи. В мгновение ока вся палуба ожила. Все вырывали друг у друга бинокли, чтобы посмотреть на сторожевой эсминец, на котором вдруг загудела сирена. Судно поднимало якорь. Через две минуты вода у его кормы побелела, вспенилась, и корабль медленно пополз прочь от острова. Сразу, один за другим, исчезли здоровенные армейские вертолеты, висевшие высоко в небе. — Боже мой, он отменил… — тихо, даже еще не веря своим словам, прошептала Фифи. — Он точно отменил испытания. И было непонятно, о ком шла речь, — о президенте или о Викторе. Несмотря на всеобщий галдеж, ее слова услышали все и тут же замолчали. А потом раздался взрыв. Взрыв радости и ликования. Люди бросились обнимать и целовать друг друга, кричали что-то нечленораздельное, даже прыгнули за борт, в открытое море, и там продолжали что-то орать, отплевываясь от соленой морской воды. Несколько человек побежали в радиорубку и включили ретранслятор, потому что через минуту должны начаться новости и там обязательно скажут — не могут не сказать! Надя билась в истерике. Вадим еле удерживал ее на кровати. Несколько раз пытался дать ей воды, но она все время выбивала стакан из его рук, и вода разливалась по простыням. — Прости меня, но я просто вынужден это сделать, — тихо сказал он и, размахнувшись, влепил ей пощечину. И Надя вдруг успокоилась. Перестала метаться по кровати, толкаясь коленками, как-то утихла и посмотрела на него затравленными глазами. — Успокойся, выпей воды, — тихо сказал Вадим и улыбнулся. — Да, конечно. Прости меня. Он дал ей таблетку успокоительного и получше укрыл одеялом. Теперь она лежала, свернувшись калачиком, и тихо плакала, уткнувшись лицом в подушку.