— Нет… — буркнул Вадик. «Вот откуда у Витьки это словечко — «уважаю»…» — подумал он. — Не верится даже, что в первый раз, — продолжал наигранно восхищаться Наливайко. — Молодчина, это я тебе говорю! Дай пять! — Крепко пожав вялую мальчишескую ладошку, он вытряхнул из пачки папиросу. — Держи. Теперь нужно закурить это дело. Эй, ты как вообще? Соображаешь? Вадик посмотрел на брата, но тот делал вид, что полностью поглощен очисткой картофелины. — Нормально… Все в порядке, спасибо зарядке… — сказал он, зажав губами бумажную трубочку и сощурившись, когда Роман подносил горящую спичку к кончику папиросы. Вадик опьянел за одну секунду, хоть сам и не почувствовал этого. Нервозность и волнение вдруг исчезли, на их место пришло равнодушие. Он затянулся папиросным дымом и даже не ощутил першения в горле — оно было обожжено водкой. — Мужаешь на глазах. — Роман ударил по струнам и затянул длинную, тоскливую песню про тюрьму, а остальная ребятня принялась фальшиво ему подпевать. За тоскливой песней последовала веселая хулиганская и матерная. Вадик так и не понял, о чем в ней говорилось, — уж очень много было незнакомых слов. Роман все пел и пел, а Вадик, положив голову на Витькино плечо, пребывал в странном, прежде незнакомом ему, состоянии. Вроде бы он не спал, но перед глазами плыли разноцветные круги и загогулины. Чуточку подташнивало, ноги и руки сделались будто ватными. «Только бы отец не узнал… — В его нетрезвом мозгу металась одна единственная мысль. — Только бы не узнал…» Стемнело и похолодало. В небе зажглись крупные звезды. На берегу заквакали лягушки. Резкие порывы ветра бережно покачивали барку, словно убаюкивая ее. Вадик открыл глаза. Незнакомый ему мальчишка лет четырнадцати что-то запальчиво рассказывал. Роман задумчиво ковырял тоненькой палочкой в потухающем костре. Все остальные слушали, раскрыв рты. — …Ну, я ее поманил пальцем, а она бедрами так покачивает-покачивает, искокетничалась вся. А потом — р-раз! — и юбку сняла. Прямо через голову и сняла. — Да ну! — вставил кто-то. — Вот тебе и «да ну!» — Мальчишка многозначительно прицокнул языком. — Я гляжу, а она без трусов! Вообще без трусов! — Ну и как? — послышалась очередная возбужденная реплика. — Первый класс! — Парнишка провел языком по губам, будто облизывался. — У нее между ног целый куст! Ну, я притянул ее к себе, а она мне — шасть! — языком в рот залезла. Это ва-аще обалдеть! Ну, повалились мы на матрас… — Врешь ты все, Женька, — вдруг оборвал его Витя. — От первого до последнего слова. Я тебе не верю. — Чо-о-оо?! Это я вру? — Мальчишка аж подскочил на тощей заднице. — Да, ты врешь, — спокойно ответил Витя. — За базар отвечаешь? — Парень сжал пухлые кулаки. — Отвечаю! — Ну, б…, тогда держись! — Женька вскочил на ноги, но добраться до своего противника не смог — Наливайко схватил его за шкирку. — Отставить петушиные наскоки! — громко сказал он. — Каждый конфликт должен решаться честным боем. Один на один, по всем правилам — ногами не драться, не кусаться, не царапаться. Проведем турнир благородных рыцарей. — До первой крови! — закричала шпана. — До первой крови! — Разумно… — Роман отвел Витю и Женю в сторонку и поставил их друг против друга. Остальные мальчишки окружили их, лишь Вадик остался сидеть на прежнем месте. Он не совсем понимал, что происходит, что должно произойти. — Погнали! — громко скомандовал Роман. И тут же первый выпад сделал Витя. Он ударил коротко, точно и сильно, поддых. Женя отпрянул, чуть согнулся, но не потерял равновесия. Такое начало боя его разозлило. Через секунду, будучи старше и намного сильнее физически он навалился на противника всем своим телом и, намеренно пропустив слабую тычку по ребрам, сбил его с ног, подмял под себя и уже занес руку, чтобы нанести разящий удар, но… Витя изловчился и саданул ему лбом прямо в переносицу. Женя не ожидал этого, вытаращил глаза… и, получив пару звонких затрещин, с грохотом скатился на железный пол. — У него кровь! — закричали болельщики. — У него кровь! — Стоп, прекратить бой! — Роман разнял мальчишек в Тот момент, когда Женя пытался во второй раз оседлать Виктора. — Произведем технический осмотр. У кого нос разбит? — Чиркнув спичкой, он осветил раскрасневшиеся лица драчунов, после чего протянул Вите свой несвежий носовой платок. — Утрись. Ты проиграл. — Но это нечестно! — вскипел Витя. — У меня просто нос слабый! Он же еле-еле задел, я даже не почувствовал! — Ничего не поделаешь, — с сожалением сказал Наливайко. Он обхватил запястье Жени и резко вздернул его вверх. — Победу в турнире одержал рыцарь Женька! Честь ему и хвала! Зрители дружно заулюлюкали. Раздосадованный Витька вышел из круга и, понуря голову, опустился рядом с братом. — Больно? — спросил Вадик. — Я так испугался за тебя. — Херня, до свадьбы заживет… — отмахнулся Витя. А в этот момент Роман, не выпуская из своей руки Женькиного запястья, наклонился к его уху и прошептал: — Тебе очень повезло, браток. Но если вернуться к твоему рассказу… Ты же действительно врал… Я знаю Людку, сам ее трахал. У нее на тебя никогда не встанет, маленький ты еще. И нет у нее между ног никакого куста. Бреется она. — И он нанес Женьке удар в челюсть такой чудовищной силы, что мальчишка, так и не осознав толком, что с ним стряслось, перевалился через низкие перила и бухнулся в мутную илистую воду… Братья возвращались домой чуть ли не за полночь. Они бежали по извилистой тропинке молча, сопя носами и угрюмо молча, будучи полностью уверенными, что отец всыпет им по первое число. — Погоди-ка… — Витя резко остановился, когда до дома с зеленой крышей оставалось каких-нибудь пятьдесят метров. — Дай дух перевести… — Он высморкался кровавой соплей, приложил к разбухшей переносице холодный пятак. — Больно, блин. Ты уж прости, что так получилось. — Как? — безучастно спросил Вадик. Ему было уже все равно, даже к предстоящей порке он относился с презрительным равнодушием. — Каком кверху… Не надо было тебе туда идти… Не твоя это компания. — Да нет… — пожал плечами Вадик. — Мне, в общем-то, понравилось… На пороге их встретила баба Настя. — Быстренько раздевайтесь и в кровать, — испуганно сказала она. — Батька ваш опять пьяный… Затаив дыхание, тихонечко, на цыпочках, стараясь не скрипеть половицами, они прошли по темному коридорчику и юркнули в свою комнатку. Прислушались. Из кухни доносились странные звуки, похожие на всхлипывания и завывания. — Чего это он?.. Получка же только через неделю… — Витя приложил ухо к двери. — Я писать хочу, — тихо сказал Вадик. — Потерпи, — посоветовал ему Витя. — Или вон, в окошко. Отцу на глаза сейчас лучше не показываться. — Ты прав… — И Вадик распахнул окно… А тем временем Сергей Кротов сидел на кухне в одних подштанниках и, обливаясь слезами обиды, приканчивал вторую бутылку. — Сука!!! — кричал он, закатывая мутные глаза к потолку. — Сука тварная!!! Кто тебя сюда звал? Кто? Скотина сраная… Сказать мне такое… И как у тебя, падлы, язык грязный не отсох? Надо же… Я — убийца?! Ах, сука… А ты? Какое ты имеешь право, ублюдок?.. Какое ты, срань болотная, имеешь право, я тебя спрашиваю? Встречу еще раз, Пашка, убью… Ты уж зла на меня не держи, сам напросился… Убью… Завтра же… Убью… Николай Иванович, расположившись за письменным столом и проверяя контрольные седьмого «А», невольно выслушивал эти вопли души. — Пьяница… — Не в силах сосредоточиться на работе, Бобров потер виски кончиками пальцев. — Алкоголик… В окно постучали. Учитель подумал, что ему показалось, но осторожный, скребущийся стук повторился. Это был Вадик. Он ловко перелез через подоконник и, приложив палец к губам, проговорил: — Я на минутку. Можно? — Можно. — Бобров придвинул кресло-качалку. — А почему, шепотом? — Чтоб батяня не чухнулся, что я здесь… Слышите, сам с собой разговаривает. — Да уж… Ни заснуть, ни поработать… — Он такой только тогда, когда чем-то сильно рассержен, — пытался оправдать отца Вадик. — Но он скоро вырубится. Выпьет еще немного и вырубится. — Я понимаю, — кивнул Бобров. — Бывает… — Бывает… — повторил Вадик. — Николай Иванович, а вы работу мою проверили? — Да нет, только начал. Не успел. И вряд ли сегодня успею. — Николай Иванович, я хотел спросить… — Вадик запнулся на полуслове, потупившись. — Ну, спрашивай, не стесняйся. — Учитель вынул из железной коробочки красивую курительную трубку, пососал мундштук и начал набивать ее пахучим табаком. — Николай Иванович, а мы пиратов будем проходить? — Прости, не понял… Пиратов? — Ну да, этих… которые по морям, по волнам, нынче здесь, завтра там. Они же — тоже история. Ведь так? — Интересный вопрос… — улыбнулся в бороду учитель. — Честно говоря, я даже не задумывался об этом. Хм, проходить пиратов. Это что-то новенькое… Приключения любишь читать?