- Ну скажите же, сколько? – настаивала она. - Четыреста сорок наших талеров, - он, конечно же, имел в виду талеры Гамбурга. – Это не считая того, что во время учёбы придётся на что-то существовать. Да, говорят, что в Дортмунде жизнь дешевле, чем в Гамбурге, но всё равно, жильё и питание там тоже не бесплатные. - Ну, то есть вам нужно где-то восемьсот талеров, - подсчитала Зоя. - Восемьсот? –Генрих засмеялся и махнул рукой. – Я, что, граф, по-вашему? Восемьсот! Мне нужно всего шестьсот двадцать монет, и через год у меня будет диплом авиатора. - А где вы работаете? – спросила девушка. Но Генрих неожиданно не ответил ей, а сказал: - Мы почему-то говорим только обо мне, а мне хочется узнать что-нибудь и про вас, фройляйн Гертруда. - Это, наверное, потому, герр Ройке, что у меня нет такой мечты, как у вас, – врала ему дева. Она не собиралась говорить ему правду. Это было ни к чему. – И в моей жизни всё просто, денег на жизнь у меня хватает, родственники далеко. Живу как хочу, но иногда позволяю себе некоторые вольности и игры. - А что это за игры? – заинтересовался молодой человек. - Вполне пристойные и безобидные, может быть, как-нибудь мы с вами сыграем в одну из них. - Правда, я очень хотел бы, - оживился Ройке. Но Зоя была непреклонна: это он с нею болтал, а она делала дело, и поэтому девушка снова взялась качать из него информацию: - Так где вы работаете, Генрих? Он поморщился: - Я не работаю, а подрабатываю у отца в фирме, где собирают и ремонтируют электроколяски. Он там работает инженером, и по вечерам, и даже по ночам, я заряжаю аккумуляторы и обкатываю отремонтированные или собранные коляски на предмет выявления дефектов, прежде чем их отдадут владельцам. - О, так вы водите электроколяски! – воскликнула девушка. – Как интересно! - Водить электроколяски вовсе не так интересно, как управлять цепеллинами, - не очень весело заметил Ройке. - А я очень люблю кататься в экипажах, - произнесла девушка с надеждой. - Правда? – обрадовался молодой человек. – Я могу вас катать каждый вечер, ну, кроме выходных, на выходных я не хожу на работу, фирма по выходным закрыта. Это было то, что нужно, теперь-то Зоя не собиралась упускать этого Генриха Ройке из своих коготков. - Так, значит, вы водитель электроколясок? – ещё раз спросила дева. Тут Ройке заулыбался: - Мои сёстры, когда хотят меня позлить, называют меня безлошадным кучером, – он покачал головой. – Нет, я учусь на курсах электромехаников, но это днём, а вечером работаю с отцом. - А утром ходите смотреть цепеллины? – закончила за него Зоя. - Да, - засмеялся Генрих. – А утром хожу смотреть цепеллины, – и тут он после паузы, пока дева отпивала кофе, спросил у неё, немного смущаясь: - Фройляйн Гертруда, а вы в первое наше знакомство сказали мне, что не знакомитесь на улице с молодыми людьми, но вот сегодня… Зоя улыбнулась и ответила: - Но ведь мы уже были с вами почти знакомы. В тот раз она ещё сказала ему, что обручена, и теперь думала: спросит он про это или нет. Но Генрих не спросил, постеснялся или не захотел, хотя и на это у неё уже был придуман ответ. А так как он не спросила, она ещё добавила, опять же с улыбкой: - К тому же я девушка и имею право передумать. - Да, и это здорово, - согласился Ройке. Отлично. Кажется, он готов был соглашаться со всем, что она ему скажет. Это её устраивало, и она решила не тянуть, а потихонечку начинать с ним работать. - Генрих…, - Зоя сделала паузу, словно раздумывала о том, что ей предстояло ещё сказать. - Да, фройляйн Гертруда, – молодой человек внимательно её слушал. - Мне нужно купить зонтик. Может быть, вы смогли бы мне с этим помочь? - Купить зонт? – он сразу стал серьёзным. – А сколько он стоит? - Это вас не должно волновать, деньги у меня есть, просто вы должны зайти в магазин и купить мне один зонт, какой именно – я вам опишу. - И всё? – спросил он. - И всё. Я просто хочу этот зонт, а сама купить его не могу. - Но почему? – удивился молодой человек. - Потому. – коротко ответила Зоя и обворожительно ему улыбнулась. - Конечно, мне вовсе не трудно это сделать. А где находится этот магазин? Ну, где продают зонты. - На улице Кербельвег. Знаете, где это? - Признаться, нет, - он даже наморщил лоб, вспоминая расположение улиц – Признаться не помню. - Отсюда недалеко, это возле кладбища Хауптфридрих. - А, это место я знаю, - вспомнил он. – Мы можем уже сейчас пойти туда. Через час дойдём. - Нет, - она покачала головой. – Не сегодня, сегодня мне уже пора. - Пора? Но ведь вы говорили, что свободны и ничем не занимаетесь, и что живёте без родителей. - Тем не менее у девушек, герр Ройке, бывают дела, – она встала. - Вы уходите? – он тоже поднялся со своего стула. - Да, а вы ещё посидите немного, - произнесла она, выкладывая на столик деньги за кофе. – Я заплачу. И не смейте перечить, вы же копите на свою мечту. - О нет, фройляйн, это немыслимо! – Генрих схватил монетки и закинул их ей в ридикюль. – Так не принято, я сам заплачу. - Ну хорошо, – она уже готова была уйти. Но тут он осмелился прикоснуться к её руке. - Но как же мы с вами увидимся, фройляйн Гертруда? Я же не знаю, где вы живёте. - Какой у вас номер телеграфа? – спросила у него девушка. - Пятьсот третий, - сразу ответил ей молодой человек. – Генриху Ройке до востребования. - Ждите телеграмму завтра, в восемь утра. - А если вы не напишете? - он не убирал руки, не хотел её отпускать, волновался. – Может, вы скажете номер своего телеграфа? - Ждите моей телеграммы, а если я не напишу вам…, - она замолчала. - А если не напишете? - Ждите меня на аэровокзале, на смотровой площадке. - Ах, там! Но когда? - Когда-нибудь, – ответила ему девушка, аккуратно освободилась от его руки и, чуть пожав на прощанье его пальцы, пошла к выходу. - До свидания, фройляйн Гертруда, в восемь часов утра я буду на телеграфе, буду ждать вашу телеграмму, - сказал молодой человек, и Зоя по его тону поняла, что он и вправду будет ждать телеграмму. Дева уходила от кафе не по-девичьи быстрым шагом, она была довольна и проведённой работой, и собой. Глава 32 Казак разделся и остался в одной рубахе – которая была из расшитого шёлка и, судя по всему, стоила немалых денег, – и подвёрнутых панталонах на подтяжках, он даже башмаки с носками снял. Его котелок был залихватски сдвинут на затылок. Брат Емельян опирался на лопату и поглядывал на брата Аполлинария. - Ты, вашбродь, может, объяснишь диспозицию, чего мы тут на бережке делать будем. Ежли подумать, то лопаты и мешки нам для открытия купального сезона не надобны. Аполлинарий Антонович, засучив рукава, копался в сложной механической конструкции, укреплённой между кормой баркаса и паровым агрегатом. Он поднял голову, оглядел казака и брата Тимофея и весьма высокомерно ответил: - Неучам то знать не обязательно, всё равно не поймёте. Вам надобно усвоить только одно, я голова – вы руки, я говорю – вы делаете! И не задаёте лишних вопросов.