- Кто тут? Немедленно отзовись! И каково было её удивление, когда в ответ на её попытки взять ситуацию под свой контроль кто-то тихонько захихикал. Да, это было настоящее мерзкое и злорадное хихиканье, и леди Джорджиане не потребовалось глаз, чтобы понять, кто это осмеливается хихикать в тот момент, когда должен трепетать от ужаса. Она узнала его. - Сунак! Это ты? - Хе-хе-хе…, - смеялся заместитель доктора. - Ей и глаза не нужны, чтобы всё видеть. Хе-хе… Его поведение показалось герцогине, мягко говоря, странным, если не сказать опасным… В этом его хихиканье слышалась насмешка или даже пренебрежение… Он совсем не боялся её… И это был тот самый Сунак, который был ещё недавно готов пресмыкаться, ползать перед нею, чтобы заслужить хоть секунду её внимания. И от осознания своего положения ей вдруг стало нехорошо. Леди Кавендиш тут же попыталась взять ситуацию под контроль и произнесла, вкладывая в свой голос всю свою силу, всё своё влияние: - Сунак! Немедленно позови ко мне доктора Мюррея. - Э-хе -хе -хе…, - он откровенно смеялся над нею. Этот продукт научных изысканий заносчивого доктора, это ничтожество, которое и в церкви нельзя было крестить, так как он на треть был животным, потешался над своей прикованной к столу госпожой! - А-а… Э-хе-хе… Тут уж герцогиня и вправду начала беспокоиться и, вкладывая в свой тон и голос все силы, произнесла: - Сунак! Немедленно позови ко мне доктора Мюррея! Тут он перестал смеяться и склонился над нею, она услышала его дыхание над самым своим лицом, почувствовала его неприятный запах. Запах чего-то медицинского, смешанный с нечищеными клетками для животных. - Убери свою морду от меня! Уберись от меня…, – уже не крикнула, а по бабьи взвизгнула леди Кавендиш. И она вдруг почувствовала страх. Да-да-да… Не простые опасения, а настоящий страх, такой, про который она уже и забыла. И ей пришлось сделать усилие, чтобы взять себя в руки и как можно более твёрдым голосом добавить: - Сунак! Позови доктора Мюррея! Но он не убрался от неё, и, как ей показалось, он ещё при этом улыбался, улыбался и отвечал: - А нету доктора Мюррея. - Что значит нет? – леди Джорджиана, с одной стороны, была рада наконец услышать ответ, рада тому, что он наконец ответил ей, а не похихикал, а с другой стороны, была обескуражена смыслом этого услышанного. Ведь это было сказано с заметным злорадством, будто это существо было радо сообщить ей об отсутствии доктора. - Что значит – его нет? - Он уехал? - Куда? – у герцогини снова сорвался голос. Она снова взвизгнула. – Куда он мог уехать. - Хе-хе-хе…, - снова смеялся Сунак. А потом сообщил зловеще: – Боюсь, ни ты, ни я об этом уже не узнаваем. Он просто взял свой саквояж, забрал свою женщину и сказал мне, что скоро вернётся. - Что за бред, какая ещё женщина? – зачем-то спросила герцогиня, хотя сейчас её не должно было волновать подобное. - О, то была хорошая баба, молодая и покладистая, - сладострастно описывал женщину доктора его заместитель. – У неё было много чёрных волос под мышками и на лобке, а её зад был большой. Красивая спина… Я помогал доктору собрать её. Она получилась…, - кажется, тут он сглотнул слюну, – хорошая. - Он должен вернуться! – воскликнула герцогиня. Она не хотела больше слушать про женщину Мюррея. – Он не бросит меня в таком положении, у нас с ним уговор. - Он не вернётся…, - ему явно нравилось сообщать герцогине эту новость. – Хе-хе-хе… Не вернётся! Я же говорю тебе, он забрал свой саквояж. А у него был тяжёлый саквояж. Хе-хе-хе… А знаешь, отчего был тяжёл его саквояж? Герцогиня не стала отвечать на этот вопрос, она вдруг начала думать, что доктор и вправду мог уйти, сбежать… И от этой мысли у неё опять похолодело внутри, да так, что и про жар свой старуха позабыла на время. - А саквояж его был так тяжёл от твоего золота. Ах-ха-ха… Да, он его еле нёс, он много золота на тебе заработал. - Саквояж? -одними губами переспросила она. И эта мысль ещё больше её напугала. Да, вполне вероятно, что у доктора могло быть много золота, ведь он непрестанно, непрестанно просил у неё денег. Ему их всегда не хватало. Но не деньги её сейчас волновали. Деньги? Деньги вздор… Сколько денег она за свою жизнь потратила – ничего, найдёт ещё. Но вот что теперь ей делать, если мерзкий Сунак не врёт, если доктор и вправду сбежал? Сунак не врёт? Но с чего ему врать? Нет, он не врёт, раньше это существо никогда так себя не вело… Но тут у герцогини возник ещё один вопрос, на который она очень хотела получить ответ: - Сунак, и почему же сбежал доктор Мюррей? И тут снова она услышала мерзкое хихиканье, прежде чем заместитель доктора ответил: - Он напортачил… Хе-хе-хе… Ваш безупречный доктор Мюррей посчитал себя Богом, решил, что всё ему под силу… А оказалось, не всё. Ах-ха… Он угробил кожу… Слишком долго тянул с операцией, держал её на льду, держал… и она начала портиться, а я ему говорил. Говорил. А на ней уже были видны пятна, а он мне отвечал: ничего, сделаем пару лишних инъекций, и кожа приживётся. А мы вам сделали четыре инъекции, а она не приживается, по бёдрам и у пальцев вылезли некрозы, - он стал прикасаться к ней, она это чувствовала, его прикосновения вызывали боль, жжение. – Вот, вот тут, ещё тут… Пальцы на левой руке чернеют, и здесь всё в чёрных пятнах… Некрозы, некрозы… Мертвечина… Вы этого не чувствуете, потому что я колю вам обезболивающее…, - он снова захихикал, а потом добавил: - Последнее распоряжение доктора Мюррея, – он сделал паузу, словно резюмировал свой рассказ, и потом закончил: - Эту кожу нельзя было «надевать» на вас… Теперь это стало понятно… И вот только теперь, когда это презираемое существо ей всё объяснило, её охватил настоящий ужас. И этот ужас ещё усугублялся тем, что она практически не могла пошевелиться. Но она была герцогиней Девонширской, Холодной леди Кавендиш, и посему ужас терзал её всего несколько секунд, она вскоре взяла себя в руки. - Сунак! - Да, миледи? – тут же откликнулся тот. – Я здесь. - Мне нужна новая кожа. - Да, миледи, нужна. Вам нужна кожа; та, что на вас сейчас, вас скоро прикончит. Это уж вы мне поверьте. Не зря ваш Мюррей дал стрекача. Он всё понимал. Хе-хе…, - кажется, эта страшная ситуация его забавляла. - Сунак. Ты получишь золото. Много золота. Ты ведь можешь пришить мне новую кожу? - Да, миледи, могу, могу, вот только где взять готовую? - У меня полный дом служанок, иди и выбери любую, слышишь, бери любую. Скажешь моему мужу, что это для меня, – произнесла старуха. Ей казалось, что это хорошая и простая мысль. Но она кое-что позабыла. И помощник доктора ей напомнил: - Не всё так просто, миледи, не всё так просто. Вы, наверно, забыли, что на подготовку кожи потребуется три дня, пусть даже два, - он, кажется, снова приблизился к ней и закончил: – У вас нет ни трёх, ни даже двух дней. Некроз уже перекинулся с кожи на ваши мышцы, вы же чувствуете, что у вас высокая температура. Это начинается гангрена, миледи. У вас нет двух дней. Вы начнёте по-настоящему гореть, и тогда ни о какой операции не может быть и речи. - Сунак! – прохрипела леди Джорджиана. – Я же сказала, ты получишь золото, пять тысяч фунтов золотом. - Э-хе-хе-хе…, - послышалось в ответ. «Он смеётся! Почему этот получеловек смеётся?». Леди Кавендиш и раньше Сунака терпеть не могла, а теперь из-за того его смеха и вовсе ненавидела. Но делать ей было нечего, и она прохрипела: - Помоги мне, Сунак. Помоги… - «Помоги мне, Сунак», - противно передразнил герцогиню помощник доктора. - Что, госпожа? Дела ваши плохи? Хе-хе-хе… И вы уже, кажется, не так спесивы, как прежде, и противный Сунак уже вам не так противен, да миледи? Да? - Помоги мне, и ты будешь вознаграждён, - стонала старуха, снова на мгновение теряя самообладание. И тут он ответил ей уже серьёзно, но уверенно: - Я хочу женщину. - Женщину? – сейчас герцогиня была готова пообещать всё. – Выберешь из моих служанок ту, какая тебе понравится, или любую, что увидишь на улице. Она будет твоей женщиной. Я обещаю. Ты будешь держать её у себя и пользоваться, сколько хочешь, а если нужно, получишь и двух, и трёх. - Я хочу, чтобы… Хочу жениться. Чтобы всё как у людей. Я хочу быть как человек, – продолжал он. – Хочу настоящее имя. - Я найду священника, он запишет тебя как новоокрещённого и даст тебе настоящее имя, а потом обвенчает вас с твоей избранницей. Но сначала ты найди мне кожу, слышишь? Найди мне кожу! – она уже не хрипела, говорила чётко и снова вкладывала в свои слова «дар» убеждения. И то ли это подействовало, то ли Сунак захотел жену и золота, но после паузы и очередного хихиканья он произнёс: - У меня есть кожа для вас, - Есть? - в страхе ожила надежда. – Ну так принимайся за работу! - Подождите, подождите, послушайте, - остановил её помощник доктора. – Это… Это не простая кожа. Я, по приказу доктора Мюррея, «собрал» нового ассистента для мелких работ: инъекции делать, чистки тканей… Вот только что закончил работы, он в таком же положении, как и вы, вот только некрозов у него нет. - Разбирай его, - тут же в приказном тоне произнесла герцогиня. - Подождите, миледи, дослушайте Сунака… - Ну, говори! - У него смуглая кожа. - Ах, как это плохо, но ведь потом ты подберёшь мне другую. - Да, да… Потом мы подберём вам отличную, красивую кожу, а пока накроем вас той, что есть. Ведь эту, с некрозами, нужно снимать незамедлительно. Иначе вам конец… Хе-хе… Хе… Даже сейчас ему было весело, но герцогиня уже не обращала на это внимания. - Ну так готовь операцию! – почти простонала она. - Я не дурак… Хе-хе-хе…, - снова хихикал Сунак. – У меня уже всё готово, нужно только ваше согласие, миледи… - Я даю своё согласие, - старуха торопилась; кажется, обезболивающее «отпускало», и жжение в бёдрах и пальцах становилось всё сильнее. - Но имейте в виду, эта новая кожа… хе-хе-хе… вам не понравится, а в ней вам придётся прожить некоторое время, может быть, даже месяц… - И в ней нельзя будет появляться на людях? – она уже была согласна и на это. - Нельзя, миледи; кожа будет не совсем белой, тем более она принадлежала мужской особи… А-ха-ха…, - да, Сунака ситуация действительно веселила. Но герцогине было уже всё равно, она знала, что как только сможет, найдёт себе нового врача. А с этим мерзким существом… «Ладно, это потом», - а пока она ещё раз спросила: - Значит, в этой коже нельзя будет показаться на людях? - У вас будут волосатые руки, - он снова собирался хихикать, и, чтобы не услышать этого, она поторопилась спросить: - Волосатые руки? Я согласна, начинай операцию, – герцогиня думала, что некоторое время не будет принимать гостей и откажется от службы по болезни.