- Видно, из родовой британской знати, – говорит брат Ярослав, бросает фото на стол и берёт ещё одно. Разглядывает и усмехается. – А этот – неужто тоже моряк? И брат Аполлинарий, и брат Вадим смотрят на фото, которое великосхимный держит в руке, и Варганов говорит: - Да, мы поначалу тоже думали, что местный, но потом он в фуражке вышел, забыл снять. - Не больно ли он тучен для британского морского офицера? – разглядывал фото великосхимный. – Те все красавцы, спортсмены, а этот… - Садится на извозчика, так коляска принимает дифферент в тридцать градусов, - смеётся Квашнин. - Пудов восемь, а то и девять весит офицерик, – прикидывает по памяти Варганов. - Весомая фигура, - говорит брат Ярослав и кидает фотографию на стол. – Ладно, братии…, - он вздыхает. Говорить, что у него нет плана, он, конечно, своим товарищам не будет, а потому продолжает: - Ты, брат Тимофей, снимай казачка с наркомана, кажется, там ничего интересного для нас нет, бери казачка и брата Валерия в помощь и давайте-ка уже начинайте искать «языка». Чтобы застенок зря не простаивал. - Ясно, - кивал Елецкий. – Тогда сегодня и займёмся. Какие-нибудь предпочтения будут? Кого брать? - Да, будут; я уже говорил, рядовых матросов не берите, берите унтеров, да позлее какого, чтобы и выпить был не дурак, и подраться любитель, и чтобы по женщинам ходил. В общем, самого разбитного. - Это чтобы на линкоре после его пропажи сразу не всполошились? – догадался брат Вадим. – Мол, выпивоха и драчун пропал, чего же другого от него было ждать? - Да, именно так; только на корабле после его пропажи всё равно всполошатся, ведьме сообщат, потому вы, братья, один денек или полдня завтра ещё посидите напротив проходной. Поснимайте офицериков, тех, что ещё не сняты. Полсуток они на корабле ещё пропажей не озаботятся: ну, запил человек или у девки заснул, – а пополудни камеру забирайте и уходите оттуда. - Хорошо, - кивал брат Вадим. - Ну, вот в общем и всё, - подвёл итог Горский и встал. – Тогда брат Валерий меня до гостиницы отвезёт и поступит в твоё распоряжение, брат Тимофей. - Прекрасно, - сказал резидент, тоже вставая. – Благослови, великосхимный, на дело. - Благословляю, - осенил его крестом брат Ярослав, а потом перекрестил и братьев Аполлинария и Вадима. – И вас, братия. Глава 20 И вот что было особенно нехорошо, так это что теперь дела с дворецким главной ведьмы вёл Генрих Ройке, как бы отстранив её от общения. Ну, это, конечно, была её «заслуга», сама виновата. Не нужно было надувать губы, когда болван Ройке дал согласие добыть камень. Сидела злая, делая «обидку» в то время, как Генрих договаривался со стариком о связи. «Этот Ройке… Ещё тот гусь!». После того неприличного предложения он отодвинул Зою в сторону и обо всём договорился с Джеймсом. «Как будто он тут главный!». Даже сейчас, едва подумав об этом, дева начинала злиться на немца. После хорошего ужина клёцками в соусе из говядины и ржаной муки она решила пройтись, чтобы не терять форму. «Лень и праздность убивают так же, как яд или пули англичан, только медленнее», - учила их в монастыре наставница по физической подготовке мадам Руа. Зоя поминала об этом, а так как гимнастического зала она, пока, посещать не могла, то ей приходилось довольствоваться ходьбой. Час интенсивной ходьбы перед сном улучшал её самочувствие. И гарнировал отличный сон. И чтобы совместить физкультуру и дела, она решила дойти до телеграфа, на который ей присылал свои телеграммы Генрих. Она зашла в помещение телеграфа за двенадцать минут до закрытия и почти без очереди добралась до телеграфиста. - Если сообщения на имя Гертруды Шнитке? - Да, фройляйн, - заглянув в свою коробочку с кусочками бумаг, отвечал ей немолодой телеграфист. – Прошу вас, – он протянул ей телеграмму. – Распишитесь в получении. «Наш друг прислал вводные. Я выяснил, что «Дом Мусаифф» расположен на улице Дитмар-Коль штрассе, – Зоя оторвалась от чтения и вспомнила, где находится эта улица. Тот район города она знала не очень хорошо, но помнила, что улицы там миленькие и маленькие. – Думаю завтра утром прокатиться там. Не желаете ли составить мне компанию? Но если вы заняты, то я смогу съездить туда и один». Сказать, что она была раздражена после прочтения текста телеграммы – значит ничего не сказать. О, Зоя была просто в ярости. Как? Как он смел? Мало того, что этот наглый тип осмелился говорить с Джеймсом на встрече и принимать решения, не посоветовавшись с нею, так теперь он ещё и вёл дела с ним. Начал дело, на которое она по сути не давала согласия. Старый сатир и молодой болван всё решили без неё и теперь проводили свои решения в жизнь! Невыносимое хамство! Вот что это было. Девушка вдруг подумала, что если Ройке такой умный и самостоятельный, то она может и передумать насчёт своего обещания. Да! Это была прекрасная мысль. Она, кажется, обещала ему свою благосклонность и подкрепляла это обещание поцелуем, но теперь… Теперь он ничего от неё не получит! Раз он сам принимает решения, сам договаривается с со стариком, то и она ему ничего не должна. И все свои обещания Зоя в эту минуту решила забрать обратно. И, конечно, она поначалу подумала, что проигнорирует телеграмму и ничего не ответит этому болвану Ройке. Пусть завтра катится один куда хочет. Хоть на Дитмар-Коль штрассе, хоть на Юнгфернштиг, хоть ещё куда… Но когда первая волна раздражения схлынула, Зоя подумала, что завтрашняя поездка в одиночестве будет для Ройке слишком приятной, и посему решила составить ему компанию. - Фройляйн, мы закрываемся, - напомнил ей пожилой телеграфист. – Вы будете давать ответ? - Буду, - зло произнесла дева. *** Конечно, к утру она уже была не так зла, как в момент получения телеграммы. Тем не менее на приветствие Ройке: «Доброе утро, фройляйн Гертруда», девушка ответила коротко и холодно: - Доброе утро. Генрих помог ей сесть в экипаж и, когда закрыл за нею дверцу коляски, сказал: - Я полночи думал о нашей встрече с Джеймсом, вспоминал наш разговор… У меня к вам куча вопросов, фройляйн Гертруда, – он стоял совсем рядом и смотрел на неё, чуть улыбаясь. – Может, вы соизволите мне на них ответить? Я понимаю, что не сейчас, но, может быть, чуть позже. Вообще-то она пришла сюда для того, чтобы сообщить ему, что отзывает своё обещание. Ну, то самое, насчёт благосклонности… Но теперь кое-что переменилось, и она, подумав, произнесла: - Задавайте свои вопросы Джеймсу, у вас ведь с ним установился такой прекрасный контакт. Зачем задавать вопросы мне? Дайте ему телеграмму, он вам найдёт ответы на все ваши вопросы. - При чём тут Джеймс? – удивился Генрих искренне. - При том! При всём! – она демонстративно отвернулась от него. – Хватит уже болтать. Поехали! Генрих вздохнул тяжело, он совсем не понимал это красивую, умную, но порой такую вредную девушку. Молодой человек уселся на водительское сиденье, и экипаж тронулся. Уже через двадцать пять минут коляска свернула на тихую и узенькую улочку. - Дитмар-Коль, - сообщил ей Генрих, обернувшись через плечо; он специально обернулся, чтобы поглядеть на неё, выяснить, не улучшилось ли у девы настроение. Но это у него не получилось, Зоя не поднимала вуали, а зонтик от солнца держала перед собой, хотя солнце светило вовсю. Улочка оказалась очень тихой, но почти все первые этажи были заняты разнообразными конторами. Простых магазинов, кафе и пивных тут было немного. У обочин стояли разнообразные экипажи. В основном тут были экипажи на конной тяге и на электричестве, но у одного из домов стоял большой, мощный и дорогой паровой экипаж; он тускло поблёскивал медными змеевиками и начищенными никелированными частями, но из его труб не шёл дым, котлы этого средства передвижения были холодны. Видно, хозяева никуда пока не собирались. И именно на том доме, около которого стоял паровой экипаж, Зоя и заметила очень небольшую, если не сказать невзрачную, табличку, что гласила: «Торговый дом Мусаифф». И ни слова больше; кому было нужно, тот и так знал, чем торгует этот дом. А кому не нужно… тем и не нужно. Генрих тоже обратил внимание на ту табличку. Аккуратно, не спеша, уступая дорогу встречным экипажам, он проехал мимо дома и, доехав до конца улицы, свернул к Большой реке. Потом проехал ещё пару улиц и остановился у порога небольшого кафе. Потом открыл дверь и предложил Зое выйти. Зоя в этот день позавтракала очень рано и уже изрядно хотела есть; она взглянула в меню и сразу заказала себе красные лейпцигские сосиски, острую горчицу к ним и лимонад со льдом. И заявила немного легкомысленно: - Я сегодня позабыла деньги. - Я всё оплачу, - сразу заверил её Генрих. Зоя соврала, она редко что-то забывала, просто деве хотелось, чтобы этот прижимистый немец потратился на неё. Хоть немного. «Раз уж он берёт на себя смелость принимать решения, не советуясь с мной, так пусть и в остальном будет мужчиной», – ехидно думала она, представляя, как Генрих в уме уже производит расчёт своих наличных. Он же сам есть не стал, а заказал себе кружку пива. Судя по всему, молодой человек переживал некоторый духовный подъём, ему хотелось говорить. - Мне кажется, что это дело… оно не очень сложное! - Да? – спросила Зоя. И про себя посмеялась над ним: ну-ну! – И как же его сделать? - Да, – Генриху не терпелось выложить свой план. – Как только Джеймс скажет нам о времени, когда ювелиры должны будут поехать к покупательнице, мы приезжаем к их офису и ждём, когда они выходят из офиса; мы налетаем на них и забираем у них камень. - Так просто? – девушка подняла вуаль. Специально, чтобы он видел, как ехидно она улыбается. Тут официант принёс Зое сосиски и лимонад, а молодому человеку – его пиво. - А что тут сложного? – удивился он и, заметив её настроение, продолжил. – Может, вы, фройляйн, и не заметили, но я в хорошей физической форме, а в лицее посещаю атлетический кружок и немного боксирую по груше. - О! – притворно восхитилась она, сама же отрезала себе кусочек сосиски, окунула её в горчицу и с большим удовольствием отправила в рот. - Вы зря иронизируете, фройляйн! – заявил молодой человек с капелькой обиды. – Там будет два пятидесятилетних старика и один молодой, но субтильный сопровождающий. Думаю, что смогу с ними справиться. - А если их будет не трое? – спросила дева. - Почему их должно быть больше? Джеймс говорил о троих. - Джеймс говорил о троих, что приходили к ведьме, а кто из них вел экипаж? - Водитель? – догадался Ройке. - Водитель-охранник, – добавила Зоя. - Это же ювелиры. У них должна быть хоть какая-то охрана. Такой поворот смутил молодого человека, но всего на пару секунд. - Тогда я… нейтрализую первым делом охранника. Подкараулю и нападу внезапно. - Потрясающая мысль! – притворно восхитилась девушка, отпивая из высокого стакана, в котором плавали дольки лимона и листики горькой мяты вперемешку со льдом. – Но пока вы будете разбираться с охранником, ювелиры забегут в здание. - Я подкараулю их у экипажа. - Запрутся в экипаже! - Я разобью стекло в двери… - А как вы определите, у кого из них камень? Будете всех обыскивать? В тесноте экипажа, при том, что три человека будут оказывать вам сопротивление? - Я возьму с собой какое-нибудь оружие, буду им угрожать! Например, дубинку. - Да? Дубинку? Как интересно! Ну допустим, у вас получится убрать охранника... – Девушка продолжала улыбаться и есть лейпцигские сосиски. – А если у них будет… ну, к примеру…, - она сделала паузу и наставила на своего собеседника вилку. – Ну, к примеру, револьвер! - Что? – растерялся Генрих.