Ах, если бы она знала. Леди Рэндольф нужна была победа, очень нужна, но как именно её достичь, представления у неё не было. - Садитесь и ищите. Возьмите всю отчётность за последний месяц. - За месяц? – Дойл смотрел на свою начальницу с весьма заметным сомнением. - За месяц, Дойл. - Но тогда…, - он взглянул на банковский билет и снова стал пыхтеть своей сигарой. – Мне не хватит двух помощников. Это куча документов. Это горы бумаг. - Тебе придётся довольствоваться тем, что у тебя есть, Дойл, – многозначительно произнесла американка. – Больше ничего не получишь… И…, - она неприятно улыбнулась ему, - если ты будешь манкировать моими распоряжениями и вздумаешь прохлаждаться там в полицейском управлении, надеясь на покровительство герцогини, уверяю тебя, я найду способ испортить тебе карьеру, да и жизнь тоже. Вот в этом старина Дойл ни секунды не сомневался; он уже начинал жалеть, что не уделил должного внимания панталонам начальницы. - Так что мне искать? – вздохнув, спросил подчинённый. - Всё… Всё, что может вывести нас на фанатиков, – ответила она и пошла к дверям. И уже оттуда произнесла, надевая шляпу и не поворачивая к нему головы. – Мне нужен результат, Дойл… Прояви себя в работе…, - тут она повернулась к нему и обдала взглядом леденящего презрения. - Раз ни на что иное ты не способен. Глава 15 Брат Валерий появился в гостинице ближе к ночи и сел ужинать сыром, хлебом и пивом, а пока брат Вадим нарезал ему хлеб, рассказывал: - Кличут офицерика Беннет. - А имена? – спросил брат Вадим, закончив дело и садясь напротив товарища; теперь и он, и «князь» готовы были слушать брата Валерия со всем вниманием. - Имён не узнал, китайцы звали его лейтенант Беннет. - Китайцы? – сразу переспросил брат Ярослав. - Ага, – кивал брат Валерий. – Они. - В опиумную курильню лейтенантик ходит, – почти утвердительно произнёс Варганов. - Ага, - снова соглашается брат Валерий. А великосхимный откидывается на спинку стула в некотором разочаровании, закуривает красивую папироску с золотой полосочкой на мундштуке и произносит короткое: - Всего-то… - А ты что думал? – усмехается брат Вадим. – Что он сейчас потащится в притон для педофилов? - Хотя бы в кабак для педерастов, – выпуская голубой дымок в потолок, мечтательно отвечал «князь». - Дети… Педерасты… Может, он на баб падок, а вы его в этих самых сразу определили, - предположил брат Вадим. - Это вряд ли, - произнёс брат Павлов, с удовольствием поедая толстый кусок свежего хлеба с отличным мягким сыром. – Вид у него изящный больно. Весь утончённый такой. Я, грешным делом, тоже подумал, что он сейчас пойдёт по поганым кабачкам искать себе горячего матросика с крепким естеством, серьгами в ушах и волосатой грудью… - А он, значит, опиум курить…, - констатировал Варганов. - Эх, - вздохнул «князь» и снова затянулся дорогим дымом. – А я-то уже думал, как работать с ним буду. Планы составлял. - А что… поработать с ним можно, - отвечал ему брат Валерий; он уже доел свой хлеб и теперь пил пиво, отмахиваясь от папиросного дыма. – Китаец, хозяин курильни… Он трусоват, и в случае чего можно прямо там, в курильне, и начать… Лейтенантика в оборот и взять. Попробовать его на зуб. - Наркомана? – с сомнением спросил у него Варганов. А «князь» по-княжески закатил глаза и лениво махнул рукой, и в этом жесте выразил всю бестолковость подобной затеи. - Ну и зря вы…, - не согласился с товарищами брат Валерий. Он снова отмахнулся от дыма. - Я бы попробовал, случай-то неплохой. - Ну, если дураку уже не хватает кокаина из аптеки, то это уже лютая патология, - заметил «князь», - он спалится быстро…, - брат Ярослав снова выпускает струю дыма в потолок - Ведьмы. Они не спят. Сами же говорите, что одна торчит на проходной у верфей… Пойдёт мимо неё, почувствует, как она его «обшаривает», и сразу запаникует, он же себя под опиумом и после него почти не контролирует. Спалится… И всё. А потом ещё и нас попалит… Ведьмы ещё рьянее станут. - Ну, как знаете, - с некоторым разочарованием отвечал ему Павлов. – Это, конечно, не мне решать… Но, как говорят в народе, ввиду отсутствия раков варят рыбу… - Это в каком таком народе, позвольте полюбопытствовать, так говорят? – заулыбался брат Вадим. - Оставь его, - великосхимный тоже улыбнулся и затушил папироску в пепельнице. – Это он про какой-то лунный народ. - И вовсе не про какой-то лунный, - почти серьёзно отвечает ему Павлов. - А про какой же? – не отставал от товарища Варганов. – Ну… Ну скажи, в котором народе так говорят. - И вовсе ни в каком не лунном. А может быть, даже и напротив. В нашем народе! – брат Валерий тоже посмеивался. Но отступать не собирался. – В псковском. - Ой, ну откуда тебе знать про псковский народ? Ты же в гимназии учился, с отличием закончил, потом Петербургский университет, финансы и банковское дело. Тоже с отличием. Ты же этот псковский народ только в детстве пару раз видал. Из окна дома своего папаши. - Ладно, брат Вадим, оставь его, - великосхимный не мог находиться в праздности, благодушии и смешной болтовне, так как над ним нависал меч утекающего времени. И он обратился к Павлову. – Ты, брат Валерий, скажи, куда потом пошёл этот Беннет? Он после опиумной курильни сразу вернулся на линкор? - Нет. Он поймал экипаж и ещё соображал плохо, но распорядился отвезти себя в оперу. - Соображал плохо? – брат Ярослав хотел знать все подробности. - Ну, ему подали коляску одноконную, там, у притона, постоянно стоят извозчики, ждут наркоманов. Так вот этот болван полез к извозчику на козлы. Не в себе был. Так его оттуда прислуга китайская стащила и в коляску усадила. - А в опере что сегодня давали? – сразу заинтересовался брат Вадим. - «Сельскую честь», – отвечал брат Валерий, и на лице его отобразились те приятные чувства, что пережил он там в опере. – Люблю «Сельскую честь». - Немцы поют итальянцев? – усомнился брат Вадим. - Напрасно ты так! Уж кто и может петь оперу, так это немцы! Они, по моему разумению, вторые в опере после итальянцев. - Немцы? – почти возмутился Варганов. – Немцы? Да ты шутишь, что ли? Ты про Вагнера, что ли, говоришь? Нет, вторые после итальянцев в опере мы! Один «Князь Игорь» чего стоит, а «Садко»! Ты слыхал арию варяжского гостя в Мариинке? Как её поёт Звягинский? Брат Валерий только морщится. - Так я не про наших же говорю. Я про немцев и итальянцев. - Так немцы и не вторые вовсе в оперном деле; если уж на то пошло, то вторые – так это имперцы. Моцарт велик необыкновенно. Может, никто и из итальянцев не споёт так, как поёт «царицу ночи» великолепная Дареш в Вене. Он готов был продолжать, но зная их склонность к бесконечным спорам, темой которых могло стать что угодно, брат Ярослав прервал его: - Подожди ты, брат Вадим, про свои оперы, - он глядит на Павлова. - Так англичашка-то долго там пробыл? - Ну, как и положено… До конца досидел. Купил билет в лоджию и сидел там, млел под музыку. - Интересно, наверное, оперу под опиумом слушать, – представил брат Вадим. – Звуки, наверное, кажутся волшебными. - Во-во, - подтвердил брат Валерий, - он от этого волшебства и прикемарил под конец. Вся труппа уже на «браво» выходила дважды, публика расходиться стала, а он вежды, значит, прикрыл, чело в потолок закинул и вибрирует ланитами себе безмятежно, пока его капельдинер не растолкал. Тут, после этих слов, возникла пауза, и Павлов замолчал, и Варганов больше ничего не комментировал, теперь все ждали, что скажет начальник их духовный. А Горский, немного подумав, спросил у брата Валерия: - А после он куда направился? - Вызвал себе экипаж, долго искал его, дурень… К тому времени, как он выполз, уже все экипажи расходящаяся из оперы публика разобрала. И адрес назвал: «верфи», – рассказывал брат Валерий. - На «утюг» свой поехал, - резюмировал брат Вадим. – Отдохнул, значится, и плотью, и духом… И поехал с новыми силами нижних чинов кулаками охаживать. А великосхимный ещё немного подумал и произнёс: - Как там у тебя, брат Валерий, мужики на Псковщине говорят: ввиду отсутствия раков… - Варят рыбу! – прыснул со смеха брат Вадим. Но брат Ярослав и брат Валерий не смеялись. И великосхимный продолжил: - Ты, брат Валерий, найди завтра брата Тимофея, выясни у него, как дела с нужными помещениями, а потом скажи ему, чтобы присмотрел за этим наркоманом. Пусть на то выделит свободного человека…, - он помолчал немного. И так как братия ничего ему не говорили в ответ, закончил: - Попробуем, посмотрим… Так как ничего иного у нас пока нет. *** Джеймс заглянул к ней, когда она уже почти была готова. - Миледи, - напомнил он, - доктор Мюррей просил сообщить, что ждёт ваших распоряжений. Вокруг герцогини крутились три горничных, она же сидела перед зеркалом и рассматривала себя. На ней был расшитый шелковый халат и огромная ночная рубашка. - Передай ему, что я уже иду.