С минуту мы молчали, глядя на попугая со страхом и изумлением. – Чему только зверей не учат! – всплеснул руками прадедушка. Мы посмотрели друг на друга и одновременно сказали: «Берем!» * * * В десяти метрах от нас мы заметили человека лет тридцати пяти, который весело махал нам рукой. – Этот? – прадед засомневался. – Да, это он. – На фотографии выглядел солиднее, – огорчился прадед. Я подошел к нему поближе и, еще раз взглянув, убедился в том, что это действительно Ильфеон. Мы с ним поздоровались, а с прадедушкой они обнялись, как тут было принято, и через несколько минут мы уже ехали в открытой машине. – Рад познакомиться, Вукузё! – улыбаясь, сказал Ильфеон. – Это ведь твоя первая телепортация, верно? – Да, – гордо сказал я, – первая… – Здо́рово! – кивнул он и обратился к прадедушке: – Вы ведь тоже в первый раз на нашей чудесной планете, да? – Ага, в первый. Ильфеон, придерживая руль одной рукой, сделал глубокий вдох. Воздух тут был чистейший. – Скоро будем дома. Кстати, как вам природа Цеоды? – Весьма, – пробормотал прадед. – А скажите, пожалуйста, на вашей планете много водоемов? – Очень много, – с гордостью ответил Ильфеон. – Буквально через каждый километр озеро или речушка какая-нибудь. Лицо прадедушки тут же просияло: он стал необыкновенно счастливым и радостным. Такое бывает у маленьких детей, когда родители им обещают, что купят не одну игрушку, а три. – Чýдно, – потирая руки, сказал он. С минуту мы ехали молча. Я с интересом изучал всё новые и новые пейзажи, а прадед что-то бормотал себе под нос, периодически похихикивая и потирая руки. – Я видел, как вы покупали попугая! – улыбнулся Ильфеон. – Ага, – я кивнул, – мы купили волнистика. Они такие хорошенькие. – Милашки, – поддержал прадед. – Мои дети тоже хотят себе попугая, – вздохнул Ильфеон, – но у нас уже есть кот… И я, честно говоря, боюсь за него. – Оправданно. – Прадед кивнул. – Кот его поймает и съест. – Да не-е. – Ильфеон махнул рукой. – Дело в том, что он крайне бережно относится к природе. Вот приведу пример: месяц назад Марципан лежал на веранде… – Его зовут Марципан? – прадед усмехнулся и тут же вежливо добавил: – Красивое имя. – Дети выбрали, – признался Ильфеон. – Так вот, Марципан преспокойненько лежал на летней веранде, с глубоким безразличием поглядывая на амадинов, клюющих его хвост и прыгающих по животу. Такое случается довольно часто, и я не придал этому особого значения, отвлекся: мы с сыном тогда играли в шахматы. А когда снова посмотрел в окно, то увидел, что один из попугаев каким-то образом провалился Марципану в рот, его перья намокли, и он не мог вылезти. Марципан же, по доброте своей, сидел не шевелясь, понимая, что это может привести к определенным последствиям, опасным для незадачливого амадина. Хорошо еще, что мы вовремя подоспели! – Крайне необычная ситуация, – хмыкнул прадед. * * * Вокруг зеленел лес. Утреннее солнце ярко освещало деревья и заросшую травой поляну и заброшенное здание, рядом с которым стояли немолодой мужчина и девочка лет тринадцати – отец и дочь. В стене здания зияла огромная дыра. В двух шагах было маленькое озеро, – видно, кто-то построил себе дом у самой воды, но потом уехал, и дом стал разваливаться. Вблизи берега, в удивительно прозрачной воде, весело резвились разноцветные рыбки. – Видишь? – сказал отец дочери, указывая на одну из рыбин, которая была покрупнее своих сородичей. – Да. – Это твоя мишень. Попади в нее. Девочка посмотрела на него испуганно: «Зачем?» – Ты должна уметь атаковать. Помнишь, про кого я тебе говорил? Она опустила глаза: – Да. – Так вот, они будут всеми силами стараться погубить нас с тобой… Мы должны уметь давать отпор. Дочка снова взглянула на рыб – те беззаботно плавали туда-сюда. – Мы должны, – повторил отец. Девочка моментально посерьезнела и, подняв обе руки, начала рисовать в воздухе какие-то диковинные символы и фигуры. Сначала ничего не происходило. Но через пару мгновений земля под ее ногами задрожала, а песок зашуршал, словно гремучая змея. Вверх неуверенно взлетело несколько камушков, а она все что-то шептала и шептала… Наконец в воздух лениво поднялась пара увесистых булыжников. Они медленно раскачивались и, казалось, жаловались, что их потревожили. – Камни увесистые, – отец хмыкнул, – но это еще не оружие! – Поняла. Булыжники завибрировали, осыпаясь на землю мелкими камушками. Поднялась пыль. – Умница! Пыль осела – и их взорам предстали два острейших гладких каменных кинжала. – Метни их! Она прицелилась и… Ей стоило в буквальном смысле только щелкнуть пальцами, и кинжалы, как спущенные с поводка гончие псы, понесутся на ничего не подозревающую жертву. Но она не смогла. – Чего ты ждешь? – холодно спросил отец. – Ты же любишь рыбу на ужин! Убей их! Рыбки весело плескались в воде. Они то выпрыгивали из нее, поблескивая чешуйками, то пускались вдогонку друг за другом. – Ясно… – Отец вздохнул. Он поднял руки и несколькими ловкими движениями подчинил себе один из кинжалов. – Придется самому… Щелчок пальцами – и кинжал стремительно рванулся прямо к цели. – Нет! – Девочка вскрикнула и с яростью взмахнула рукой. Второй кинжал, доселе висевший в воздухе, понесся наперерез первому. – Что ты делаешь? – недоуменно спросил отец. Казалось, первый кинжал, разогнавшись, выбьет из рыбы жизнь и, понесшись дальше, глубоко вонзится в дно озера, но… Второй кинжал, выпущенный девочкой, вращаясь по своей оси как сверло, мчался чуть ли не вдвое быстрее первого.