Меня привязали к какой-то кривой жерди и положили над чаном, словно на вертеле. Отсюда мне было прекрасно видно, что в чане не вода, на что я надеялся, а какое-то мутное масло. Я сморщил нос: жижа ужасно воняла. Эти дикари даже на новое масло поскупились, а притащили старое с дворцовой кухни! Вскоре на балконе появился человек в черном облачении, видимо священник, и певучим голосом спросил: – Каешься ли ты, темнокнижник, что в жизни своей творил зло? – Не-а, – я замотал головой. – Каешься ли в том, что использовал магию в корыстных и иных грешных целях? – Нет. – Признаешься ли в том, что ты некромант? – Нет, потому, что я не некромант. Сколько раз повторять, чтобы вы услышали: я маг, но добрый! – У нас есть свидетели, готовые предъявить доказательства обратного, – сказал человек в черном одеянии. По мановению его руки на балкон вышли двое. Одного я помнил: то был крестьянин на козлах, что вез меня в крепость. Его, кажется, звали Осипом. Второго в лицо я не знал. Предположительно, это был тот подлец, что подкрался ко мне сзади и вырубил. Осип его тогда назвал Фомой. – Везу я, значится, вот этого вот на строгий и справедливый суд. – Осип нервно мял шапку. – А он, это самое… начал меня запугивать и, это самое… мертвецов из могил подымать, я, того и гляди, помер бы, кабы Фома не подсобил! – У страха глаза велики! – воскликнул я и обратился к священнику. – Вы ему что, верите? Это ведь даже доказательством не считается! А где же суд? Где палата присяжных? Я требую адвоката! И телефонный звонок! Ах да… тогда просто адвоката! – Глаза велики только у лесного гнома, – произнес бархатным баритоном Фома. – С ним, это… все хорошо? – Я с опаской глянул на Фому. Никто не обратил на меня внимания. Все, даже священник, смотрели на Фому с симпатией и кивали в ответ на его слова. – Он, знаете, как мне грозился, это самое… – продолжал запинаясь Осип. – Говорит, это самое, утоплю тебя в болоте, это самое, кмет, навестишь, значится, свою бабушку, это самое! Я только бессильно вздохнул. – Да свершится суд Божий! – провозгласил священник. – Кипятите масло! – Вы с ума сошли! – завопил я. – Нельзя живого человека в масле кипятить! Я в отчаянии посмотрел на знатных господ. Среди них были благородного вида мужчины и женщины с добрыми лицами. Неужели ни один не сжалится? В ответ на мой взгляд самый старший и пузатый мужчина (может быть, хозяин замка?) откашлялся, привстал и сказал: – Человека нельзя, – он сделал паузу и добавил: – А некроманта можно и нужно! Но учитывая юный возраст преступника – кипятить будем быстро, на сухих дровах! К чану подбежал слуга с факелом и быстро зажег дрова. Те загорелись сразу, – наверно, чем-то были пропитаны. Повалил едкий дым, стало душно. Я понял, что в масле меня, пожалуй, не сварят. Я куда раньше задохнусь от дыма! Становилось все жарче, дым валил все сильнее, и даже на балконе стали кашлять, как вдруг дубовая, обитая железом дверь с грохотом отлетела в сторону. – Вукузё! – завопила, вбегая, Инмара. – Ин! – То ли от дыма, то ли от счастья, но я едва не заплакал. – Как я тебе рад! – Хватит тут греться! – Инмара сделала несколько глубоких вдохов и щелкнула пальцами. Что-то загремело, затрещало, и чан с котлом ухнул вниз сквозь проломившийся пол, а следом провалилась дюжина стражников, подоспевших из соседнего помещения. Внизу послышался грохот, вопли и звон посуды – этажом ниже находилась кухня. Меня отбросило к дверям, на каменный пол, который вдруг сделался очень гладким. Заскользив, я вписался в стену, по дороге сбив с ног нескольких стражников. – Скорей! – закричала Ин, подбежав ко мне и срывая с меня веревки. Я вскочил на ноги, и мы с Инмарой бросились к ближайшей стене – точнее, она потащила меня за собой. – Дай пройти и мне, и ему, – шепнула Инмара. Стена едва заметно замерцала, и мы не останавливаясь бросились в нее. Мы оказались в плотном сухом песке, обхватившем нас с ног до головы, но почти сразу вырвались с другой стороны стены – снаружи замка и на свободе. Я оглянулся через плечо и увидел, что стена вновь стала каменной. – Ты поразительна, Ин! – не сдержал я своего восхищения. – Это заклятие я сама придумала, – улыбнулась девочка. – Ну что, кажется, мы в расчете? Пускай непосредственная опасность и минула, мы бежали не останавливаясь, что было очень кстати: уцелевшие стражники забрались на стену и нам вслед полетели стрелы и проклятия. * * * В лесочке неподалеку нас ожидал молодой мужчина в яркой ливрее, державший под уздцы двух гнедых лошадей. На одной поехал он, на другую сели мы с Инмарой, причем она впереди – Ин была неплохой наездницей – не то что я. Инмара поведала мне обо всем случившемся с ней, а я – о моих напастях. К середине ночи мы добрались до черного портала, и слуга, поклонившись, сказал: – Ваши светлости! Если изволите на этой неделе иметь свободное время, то приезжайте в Аскольд. – Что-то случилось? – Я навострил уши. – Благо, пока все хорошо, – признался Эасоль. – Но у короля для вас двоих есть поручение чрезвычайной важности. – Для нас двоих? – я растерялся. – Но ведь это Инмара придворная колдунья. Эасоль похлопал меня по плечу и сказал: – Зная его величество короля, да храни его Господь, я ни секунды не сомневаюсь в том, что он пожалует и вам, Вукузё, титул придворного волшебника. Ведь два волшебника – это в два раза лучше, чем один! Все наши соседи вспотеют от зависти и страха! – Теперь мы сможем колдовать вместе, – шепнула мне Инмара и склонила голову в знак почтения: – Рады служить его величеству! Я, честно говоря, был не слишком в этом уверен. Инмара убеждала меня, что Аскольд – королевство куда более просвещенное и мирное, нежели места, где нам поневоле пришлось побывать, и что там нас не только не обвинят в черной магии, но и будут боготворить. Нам просто не повезло: мы свернули не в ту сторону. И все-таки, как по мне, слишком много не очень приятных приключений случилось за один день! Дракон, разбойники, коварный лесник и суеверные местные жители! Узнай мои родители про такие веселые приключения – они бы тут же примчались на Цеоду и забрали меня домой… Хотя нет, они бы просто не поверили. Примчались бы, конечно, но только чтобы отправить меня в больницу! Странные люди взрослые. Они верят в межзвездные порталы, а вот в драконов или колдовство – не готовы. Эасоль от души поблагодарил нас, пожал руку мне, Инмаре поцеловал руку, и ускакал обратно в Аскольд. Мы зашли в пещеру и остановились у портала, растерянные. Ин придержала меня за рукав и виновато сказала: – Теперь отец знает о том, что вы живете рядом, будь начеку, ладно? – Я всегда начеку, – успокоил я ее. И мы шагнули в портал… Глава 9. Драконий дар После телепортации мы разошлись каждый в свою сторону, вымотанные и усталые. На Цеоде наступало утро. Подойдя к дому, я сразу почувствовал неладное. Прадедушка стоял у калитки и шевелил губами, то ли что-то вспоминая, то ли колдуя. Заметив меня, он радостно вскрикнул и побежал навстречу (чем меня изрядно удивил и напугал: я никогда не видел пожилого человека, бегущего так быстро). – Вукузё, ты жив! – Он обнял меня. – Я уж думал, что потерял тебя… – Что случилось? – Я огляделся. – И где все? – Многое случилось, правнучек, многое… – Дед нахмурился. – Расскажу по порядку. Как только ты ушел в поход, я сел в кресло-качалку и стал читать газету. Все было как обычно, но около полудня сюда заявился незнакомый мужчина и спросил, зовут ли меня Вукузё. Я ответил ему вопросом на вопрос: мол, а тебя как звать? И тут незнакомец ухмыльнулся, кивнул, сказал что-то вроде «рад тебя видеть, старина» и назвался Инмаром. Само собой, я тотчас оградил себя водяным паром, но негодяй объявил, что пришел договориться. Он сообщил мне, что его дочь увела моего наследника на другую планету и навсегда оставит там. Я засмеялся ему в лицо и сказал, что ты отправился с подругой в поход и вовсе не на другую планету. Тогда собака Инмар со злорадством заявил, что эта подруга и есть его наследница Инмара и что он ждет нашего с ним поединка следующим утром, то бишь сейчас. – Прадедушка сбивчиво забормотал что-то и добавил: – Ну и по древней традиции мы сделали финт. – Финт? – Это такое приветствие, – пояснил прадед. – Инмар поднял в воздух песок, а я – воду. Направив свои заклинания друг на друга, мы сжали их в один ком – и произошел маленький хлопок… Но я, как назло, забыл, что мы не одни. И тут мы оба услышали визг Амари, выглянувшей в окно… Мы с Инмаром хоть и враги, но ревностно чтим правила, особенно строго следует им Инмар, как ни больно это признавать. Я не вправе был ему помешать, а он… он обратил случайных свидетелей в камень. – Что-о?! – Я бросился к дому и, открыв дверь, ахнул: передо мной стояло пять каменных изваяний. Амари в ужасе указывала родителям на дверь. Ильфеона магия застала в момент попытки самообороны. Он схватился за кухонный тесак и глядел неподвижными глазами прямо перед собой. Адаль в страхе закрыла глаза и прижалась к мужу, да так и окаменела. Рунмарион был заколдован в тот момент, когда он пил воду. Тончайшая струйка воды так и застыла у рта мальчика, окаменев в виде длинного сталактита. Но в самой удивительной позе оказался кот Марципан. Он напоминал ежика с растопыренными шерстинками-иголками, с высоко поднятым хвостом, грозно оскаленной пастью и застывшими, чуть выдвинутыми когтями. Кот окаменел за миг до прыжка, приподнявшись и вытянув вверх передние лапы. Я оглядел все статуи и ужаснулся. Камень повторял мельчайшие детали – каждую ресничку, каждый волосок, все поры на коже и даже родинку на щеке Ильфеона. Заклинание сохранило каждую складочку на одежде, будь то кухонный фартук Адаль или летняя юбка Амари. Ильфеон поутру надел пиджак с галстуком, собираясь на работу, и галстук теперь парил в воздухе каменной сосулькой. – Вукузё. Я обернулся и увидел в дверях прадеда.