– А по-моему, ни капельки она не хорошая, – мстительно сказала Пруденс. – И не забавная. С этой Карлоттой что-то неладно, я уверена в этом и очень хотела бы знать, что именно. Пэм была умненькой девочкой, но младше, чем Пруденс, и принимала на веру всё, что та говорила. Очень скоро Пэм начала соглашаться с мнением Пруденс по любым вопросам. Даже когда её старшая подруга говорила про окружающих неправду или гадости, Пэм уважительно слушала её и кивала головой. Именно Пэм и Пруденс застукали Карлотту, когда она вытворяла что-то странное. Это было вскоре после происшествия в бассейне. Подруги отправились на прогулку, захватив с собой блокноты и коробки, чтобы складывать туда образцы для коллекций. Спустившись с холма, они пошли наискосок через маленькие поля, разбитые за школой, потом снова поднялись немного в гору, а затем, миновав высокую изгородь, очутились на обширном поле. День стоял прекрасный, и Пэм, которая редко выходила из дома, наслаждалась от всей души. Что касается Пруденс, то она не пошла бы ни на какую прогулку, если бы не заметила, как Карлотта отправилась куда-то совершенно одна. Девочкам младших классов запрещалось покидать школу поодиночке, а Пруденс уже давно подозревала, что Карлотта время от времени нарушает это правило. В этот день она успела увидеть, как Карлотта направляется через школьный двор в сторону маленькой калитки в садовой стене довольно далеко от здания школы. Пруденс стояла у окна в своей комнате, но её зоркие глаза тотчас углядели Карлотту. «Интересно, куда и зачем она ходит одна? – недобро подумала Пруденс. – Наверняка бегает общаться с такими же безродными друзьями, про которых никому не рассказывает. Хорошо бы проследить за ней и всё узнать». Пруденс была хитра. Она понимала, что не следует предлагать Пэм Бордмен следить за Карлоттой. Несмотря на почтительное отношение к подруге, Пэм никогда не согласилась бы на бесчестный поступок. Поэтому Пруденс поступила иначе. Сбежав вниз, в общую гостиную, она обнаружила Памелу на её обычном месте с книжкой в руках. – Привет, Пэм! – воскликнула Пруденс. – Пошли на прогулку! Сегодня так хорошо в поле! Пойдём со мной, пожалуйста. Тебе полезно гулять. Пэм всегда была отзывчивой. Она захлопнула книгу, надела шляпу и взяла блокнот. Девочки пересекли школьный двор, шмыгнули в калитку и пошли полевыми тропинками. Пруденс зорко смотрела вперёд и вскоре заметила вдали фигурку в школьном блейзере, которая поднималась на холм. – Ой, смотри, кто это там? – весело сказала она Пэм. – Давай не будем терять её из виду, а потом, может быть, вернёмся в школу все вместе. – Вряд ли, – возразила Пэм. – Эта девочка идёт одна, а значит, она – старшеклассница. Она не захочет идти с нами. – Точно, я и забыла, – согласилась Пруденс. – Но мы всё равно можем пойти той же дорогой. Она, наверное, знает тут все тропинки. И подруги пошли следом за Карлоттой. Та поднялась на холм, а затем спустилась по противоположной стороне в следующую долину, где разбил большой лагерь цирк-шапито. Повсюду стояли фургоны и клетки, а в центре поля раскинулся огромный шатёр. – Это же цирк, который приехал в Трентон, – догадалась Пруденс. – Но вряд ли Карлотта идёт в цирк, ведь сейчас нет представления. – Почему ты решила, что это Карлотта? – удивилась Пэм. – Это невозможно! Ей запрещено ходить одной. А ты не можешь разглядеть человека с такого далёкого расстояния! Пруденс рассердилась на себя, что случайно выболтала, за кем они идут. – Ты не представляешь, какое у меня хорошее зрение, – быстро нашлась она. – А ты носишь очки и поэтому видишь гораздо хуже. Но я просто уверена, что там впереди Карлотта. И это так на неё похоже – нарушить правила и потихоньку убежать! – Да, пожалуй, – согласилась Пэм. Ей, несмотря ни на что, была симпатична эта мгновенно вспыхивающая девчонка, которая не боялась нарушать правила, если они мешали ей выполнить задуманное. Карлотта всегда шла прямо к цели, не замечая преград и запретов, как будто их вовсе не существовало. Вслед за Карлоттой девочки спустились на большое поле и увидели, как она заговорила с лохматым, грубоватым на вид конюхом. Он улыбнулся и кивнул ей. Тогда девочка отправилась дальше, туда, где разместили прекрасных цирковых лошадей. Подруги и оглянуться не успели, как она уже запрыгнула на спину одной из лошадей, и та послушно помчалась по полю, хотя была без седла и сбруи. Пэм и Пруденс замерли от изумления. У Пруденс было много разных предположений о том, что́ собирается делать Карлотта, но ей и в голову не приходило ничего подобного. Она не верила своим глазам! Девочки стояли и смотрели, как лошадь галопом скачет по полю, как она замедляет бег и замирает на месте. Подошёл конюх, с которым Карлотта разговаривала. Он тоже следил за маленькой наездницей, а теперь крикнул ей что-то и указал на другую лошадь, крепкую и коренастую, которую, наверное, запрягали в повозку. Карлотта ответила, соскочила с первой лошади и подбежала ко второй. В мгновение ока она запрыгнула коренастой на спину, что-то крикнула ей, и та тоже побежала по полю. Тут Карлотта выкинула номер, от которого Пэм и Пруденс, прятавшиеся чуть в стороне, просто остолбенели. Карлотта встала ногами лошади на спину и, балансируя на полном скаку, заставила её бегать кругами, словно на арене цирка! У Пруденс губы сами собой сжались в узкую полоску. – Я всегда знала, что с Карлоттой что-то не так, – сказала она Пэм. – Теперь понятно что. Да она просто-напросто циркачка! Как мисс Теобальд могла принять её в школу?! Это ужасно! Что скажут люди? – Давай не будем ябедничать, Пруденс! – робко попросила Пэм. – Пожалуйста! Это Карлоттин секрет, а не наш. Не надо её выдавать. – Ладно, подождём немного, – злорадно ответила Пруденс. – Подождём. А сейчас пойдём, пока она нас не заметила. И подруги вернулись в школу. Они почти не разговаривали на обратном пути. Пруденс мысленно торжествовала: наконец-то она узнала о Карлотте кое-что интересное. А Пэм нервничала и переживала, что Пруденс выдаст секрет Карлотты и заодно втянет в неприятности и её. Они добрались до школы как раз к чаю. Пат и Изабель видели, как они вошли в здание, и очень удивились. – Вы что, ходили на прогулку? Да ведь вас обеих никакими силами из дому не выманишь! – У нас была чудесная прогулка! – заявила Пруденс. – Мы видели столько всего интересного! – Что ты нашла, Пэм? – поинтересовалась Хилари, заметив, что у Памелы через плечо висит коробка для образцов. Пэм покраснела. Она ничего не нашла, так же как и Пруденс. Похоже, вся их прогулка превратилась в слежку за Карлоттой, а потом в молчаливое возвращение домой, полное мыслей о той же Карлотте. Пруденс ни разу ни единым словом не обмолвилась о науке или природе, а Пэм не решалась остановить её, когда видела какие-либо интересные образцы. Пруденс заметила, как смутилась Пэм из-за того, что они не принесли ни одного цветочка для урока биологии, и быстро соврала: – Мы притащили кучу всего. После чая покажем. А то сейчас очень есть хочется… О, а вот и звонок на чай. Пруденс знала, что никому особо не интересно, что они там принесли, и после чая все забудут об этом разговоре. Она подтолкнула Пэм к умывальникам, чтобы сполоснуть руки перед едой. Пэм молча мыла руки. Она не любила врать и не понимала, как Пруденс может преспокойно лгать и при этом громко возмущаться, когда другие делают что-то не так, как положено. «Наверное, она солгала, чтобы не выдавать Карлотту, – сказала себе Пэм. – Прикрыла её». Карлотта к чаю опоздала. Наспех извинившись перед мисс Робертс, она торопливо села за стол. Лицо у неё раскраснелось от бега, а кудрявые чёрные волосы растрепались, хотя она пыталась их пригладить. – Карлотта, где ты была? – спросила Пат. – Я тебя повсюду искала, но так и не нашла. Сегодня твоя очередь играть в теннис. Ты что, забыла? – Забыла, – ответила Карлотта, хватая кусок хлеба с маслом. – Я ходила гулять. – С кем? – спросила Дженет. – Одна, – честно ответила Карлотта, правда понизив голос, чтобы не услыхала мисс Робертс. – Я знаю, что это не по правилам, но ничего не могу с собой поделать. Мне надо было побыть одной. – Смотри, чтобы тебя не застукали, мартышка, – предостерегла её Бобби. – Я, конечно, и сама время от времени нарушаю правила, но ты ведёшь себя так, как будто их вообще не существует. Будь осторожнее, Карлотта! Но Карлотта лишь широко улыбнулась в ответ. У неё был свой собственный секрет, которым она не собиралась делиться ни с кем. Она не догадывалась, что её секрет уже раскрыт! Глава 10 Скандал на уроке французского Следующим событием стал скандал на уроке французского языка. Время летело со страшной скоростью, а многие первоклашки, как казалось мадемуазели, ни на йоту не продвинулись в изучении французского. В тот день стояла сильная жара, и девочки маялись и не хотели работать. Умные, целеустремлённые, трудолюбивые ученицы вроде Пэм Бордмен или Хилари Уэнтворт занимались так же, как всегда, но близнецы, например, расслабились, а уж Сэди и Бобби доводили учителей просто до отчаяния. А мадемуазель приходила в особое бешенство от Карлотты. Девочка никогда не скрывала, если ей кто-то не нравился. Впрочем, свои симпатии – и к одноклассницам, и к учителям – она тоже не прятала и ради тех, кого любила, была готова на всё. С близняшками, Дженет и Бобби она всегда была доброй и великодушной, с радостью помогала им во всём. Но она терпеть не могла Элисон, Сэди, Пруденс и ещё одну-двух девочек. Свою нелюбовь Карлотта выражала совершенно по-детски – корчила рожи, поворачивалась спиной, могла даже толкнуть. Кроме того, она топала ногами и грубо обзывалась, иногда переходя на испанский язык. Непонятные слова бурным потоком срывались с её алых губок. Большинство девочек с огромным удовольствием слушали, как она тарахтит, но Хилари как старосте класса приходилось останавливать её. – Карлотта, ты сама себя унижаешь таким поведением, – сказала Хилари как-то раз после того, как девочка осыпала Элисон и Сэди самыми удивительными эпитетами. – И своих родителей унижаешь тоже. Ведь мы во многом вырастаем такими, какими нас воспитали наши родители. Мы все хотим, чтобы родители нами гордились. Поэтому не подводи их. Карлотта встряхнула головой и отвернулась. – Я своих родителей не подвожу! Это они меня подвели! – заявила она. – Если бы не обещание, которое я кое-кому дала, меня бы здесь давно не было! Неужели вы думаете, что я по собственной воле осталась бы там, где приходится каждый день смотреть на таких людей, как Элисон, Сэди и Пруденс? Пфф! Похоже, она готова была плеваться от злости. Её всю трясло, и Хилари в растерянности не сразу нашла что ей ответить. – Невозможно любить всех, Карлотта, – проговорила она наконец. – Но ведь здесь есть и те, кто тебе нравится. И очень многим нравишься ты. Неужели не понимаешь, что только себе хуже делаешь, когда так себя ведёшь. Когда много людей живёт вместе, необходимо соблюдать общие правила. Я как староста класса не могу позволить тебе буянить, словно четырёхлетней малышке. Тебе ведь всё-таки уже пятнадцать. Ярость схлынула с Карлотты так же быстро, как и накатила. Ей всегда нравилась спокойная, рассудительная Хилари. – Я знаю, что ты права, Хилари, – сказала Карлотта, протягивая ей руку. – Но меня воспитывали не так, как вас, и учили по-другому. Не надо ненавидеть меня за то, что я не такая, как вы. – Балда, – усмехнулась Хилари, дружески хлопнув Карлотту по плечу. – Мы тебя любим за то, что ты не такая, как все. Ты самая необыкновенная девчонка в классе. Но постарайся не играть на руку людям вроде Пруденс, которая чуть что – готова бежать жаловаться мисс Робертс, что ты её обругала. Когда тебе нужно выпустить пар, оттягивайся на мне или Бобби. Мы не против! – В том-то всё и дело, – вздохнула Карлотта, – что я не могу срываться на тебя, Хилари. Ты слишком хорошая. Я постараюсь сдерживаться. Правда, постараюсь. Я уже гораздо лучше веду себя с мисс Робертс, но Мамзель приводит меня в бешенство. Мне придётся всё время держать себя в руках на французском. Но так получилось, что шум на уроке французского начала однажды утром вовсе не Карлотта, а Бобби.