Глава 19 Конспиративная квартира МИ-6, встреча с агентом, Нью-йорк В небольшой гостиной, за журнальным столиком у окна, в креслах сидят двое. Это хорошо одетые молодые люди лет тридцати пяти. Перед ними, на изящном подносе высится одинокой башенкой серебристый кофейник и две миниатюрные белые чашки, наполненные дымящимся кофе. - Итак, что удалось узнать? - спрашивает один из них, принимая из рук своего визави нечто, похожее на микрофлешку. Прикладывает к своим наручным часам, увеличивая их экран одним незаметным движением. На нем мелькают некие схемы, цифры и тексты. Он внимательно просматривает их все. - Интересующий вас субъект на месте. Имя - Евгения Лопахина, тридцать два года, украинка, постоянное место жительства город Киев, - докладывает агент, - обманным путём попала в организацию в качестве донора почки. Но она пребывает там не одна, а со своей младшей сестрой Екатериной, у которой очень тяжёлый диагноз. Очевидно, что приманкой стала сестра. Повисает пауза, его собеседник продолжает задумчиво листать файлы с информацией. - Они находятся по этому адресу? - Да. Это что-то вроде подпольного госпиталя организации, как раз там сейчас работает наш человек. Надо сказать, госпиталь оснащен самым современным оборудованием, и это неудивительно. Я приложил схему здания, аварийные выходы и тому подобное, как вы просили. - Отлично! Были проблемы с внедрением людей? - Никаких. Взгляните также на графики работы охраны, и расположение камер по территории внутри и снаружи. - Уже. Охраны почти нет, - усмехнувшись, коротко заключает заказчик информации. Поднимает теплый взгляд ярко-синих глаз на агента напротив, - и это хорошо. Их дальнейшие планы? - В отношении Екатерины, насколько нам известно, никаких. А реципиент для Евгении уже найден, некий гражданин Австралии, его ожидают на днях. Затем подготовка к операции обоих, это займёт ещё пару дней. По окончании реабилитационного периода Евгению с сестрой планируют отпустить на родину. Заказчик возвращает маленькую пластину ее владельцу, закончив копирование информации, и откидывается на спинку кресла. Притягивает к себе чашку. - Ну что ж, вы отлично потрудились, Грин! Я крайне вам признателен. - Благодарю, - Грин делает глоточек кофе и тонко улыбается, - мы очень ценим сотрудничество с британскими коллегами! - Поверьте, это взаимно. - Что касается руководителей организации, то их контакты мы предоставим вам в самое ближайшее время. - В этом нет нужды, их контакты уже у нас. - Чудненько, будете работать напрямую? - Да, но чуть позже, - заказчик медлит, словно что-то обдумывая, - ваш человек в охране? - В администрации. - Предупредите его! Сегодня ночью мы заберем оттуда девушек. - Конечно. Силовая поддержка будет в лучшем виде. - Это не понадобится, - он отрицательно качает головой, - я сделаю все сам. А вот ваша помощь мне пригодится, в качестве водителя, сможете забрать нас и доставить сюда? - Конечно. Девушек будут держать здесь? - Пока здесь, позже они будут отправлены в более надежное место. И, Грин… личная просьба. Доложите об этом своему начальству не ранее, чем через пару часов. Это возможно? - Да, можете всецело рассчитывать на меня! - Буду вам должен, - заказчик смотрит на часы, - выдвигаемся через восемь часов. - Перед рассветом? - Традиционно! - заказчик усмехается и снова делает глоток черного, как смоль, кофе, - самое тихое время. Глава 20 Уныло размазываем по тарелкам овощной, по типу гаспачо, суп с добавлением крупной нежной фасоли, делая друг перед другом вид, что едим. Вообще, кормят нас здесь очень сытно и часто, но счет за такую любезность будет предъявлен несоизмеримо дорогой! Есть и второе блюдо, накрытое круглой металлической крышкой, с заботливо предложенными на отдельной тарелочке столовыми приборами, но обе мы даже не притрагиваемся к ним, закончив прием пищи. - Женечка, что же дальше? - тихонько ноет Катя, - папа, наверное, с ума сходит. Стискиваю зубы, до боли сжимаю руки в кулаки, пряча их в карманы. Надо держаться. Не сломаться - главное! Когда-то это все закончится. Чем бы ни закончилось. В голове упорно крутятся строчки из Библии: твердого духом Ты хранишь в совершенном мире, ибо на Тебя уповает он… Качаюсь как маятник, сидя на своей кровати, пока мою медитацию и монотонные жалобы Катюши не прерывает наша постоянная уже за эти кошмарные дни медсестра. Она заходит в палату с тем самым ненавистным мне охранником, имени которого я даже не хочу знать. Вслед за ними проскальзывает та, которую я для себя окрестила как «переводчица». Наблюдаю за ними безучастным взглядом, останавливая свое покачивание. В руках охранника ноутбук. Он принимается устанавливать его на нашем столе, а медсестра улыбается, заметив почти нетронутую еду: - Ай-ай-ай! Совсем раскисли, девочки. Что, повара наши плохо готовят, да? - Что вы собираетесь делать? - спрашиваю отрывисто, игнорируя ее вопрос. Сестра тут же пересаживается ко мне и плотно прижимается, подрагивая. Обнимаю ее. - Чего они хотят? - шепчет мне в ухо. - Ты че, тупая?! - ухмыляется мне охранник, - ноута не видишь? Давай присаживайся. Можешь сестру взять. Мужу твоему будете звонить. Чтоб не суетился там раньше времени. - Катюнь, позвоним Грише и папе? Мы ведь как раз хотели, - ободряюще улыбаюсь ей и беру за руку, - пойдешь со мной? Или посидишь здесь?.. Пойми, надо, котёнок. - Сопли долго еще будете разводить? - интересуется цербер, внаглую устраиваясь сразу за ноутбуком так, чтобы его не было видно, но очень близко к моему стулу. К горлу подкатывает тошнота. Ненавижу его. Тем не менее, идти надо. Катя решается поучаствовать - в итоге я сажусь на стул, а она встаёт позади, положив руки на мои плечи. Цербер дает последние указания в духе «только без фокусов», и я звоню Грише. Как же я рада, что Катя плохо знает английский и многое не понимает из того, о чем говорю с нашими похитителями. Не слышит этих угроз. - Привет! Ты папе сообщил о нас? - сходу интересуюсь у мужа. Он выглядит слегка помятым в своей домашней одежде. - Приветик, - бросает небрежно, - естественно! Кинул смс и даже напомнил вам позвонить. Если он сам не в курсе! Опять до боли сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Телефонов нас лишили, папа с ума сходит, это точно! Затем заставляю себя выдохнуть и чуть расслабиться. Если начну рыдать прямо здесь, наше положение только ухудшится. Неприятный разговор продолжается. - Ну что там, как? Привет, Катюх! - наконец, замечает Катю, она лепечет ему «привет», - что там, все супер? Готовишься? Она кивает. - Да в общем, у нас все хорошо, - я улыбаюсь подчеркнуто жизнерадостно, - как ты? - К операции-то все готово? Когда операция? И снова меня обдает то жаром, то холодом. Господи, дай мне побольше сил и самообладания. А лучше помоги выбраться из этого ада! Какие у меня шансы выжить после такой операции, и что за врачи будут удалять мне жизненно важный орган, насколько они компетентны? Если бы Гриша только знал, что готовить будут не Катю, а меня! Хотя, разве это что-то бы поменяло? - Точно не знаю, - отвечаю с усилием, - наверное, все решится в ближайшие дни. Рано или поздно, - запинаюсь, - рано или поздно нам скажут точную дату. - А ты что, спросить не можешь, что ли? - искренне удивляется, - так значит, вы просто торчите в больнице и все?! А оплачивать кто будет, проживание там, питание и остальное, пока вы просто ждете? - Не ты точно, Гриш, - горько усмехаюсь. - А, это, типа, я виноват? - Никто не виноват, Гриша. Вернее, я! Я одна во всем виновата, - глаза снова начинает предательски пощипывать. Если слезы хлынут сейчас мощным потоком, мне будет их не остановить! Переводчица за крышкой ноутбука начинает делать мне отчаянные знаки. Внутренне собираюсь, в который раз. И продолжаю наш диалог как ни в чем не бывало, - да все нормально, не переживай! Оплачивает фонд. Дальше просто молчим. Мне кажется, и тугодум бы уже начал догадываться, что у нас какие-то проблемы! Общаемся с ним, обе с Катей напряженные донельзя. Он спрашивает о погоде, об Америке, а потом выдаёт: