– Это он на трамвай. Хочет к пристаням ехать, как и говорило осведомление. – Алексей Николаич! – перекрыл гомон подчиненных Тихобразов. – Что скажете? Вести нам боевика на пристани или нет? Там шесть городовых наготове, с помощником пристава. И наши унтер-офицеры. – Я бы, Александр Николаевич, послал людей в два адреса. Городовые пусть следуют к пристаням, для очистки совести. Прогуляются впустую. Уверен, что никакого Тараса Семикобылина они там не поймают, это отвлекающий маневр. – Понял. Второй адрес – где артезианский колодец? – Да, и он уже настоящий. На мой взгляд. Вот туда нам надо ехать и взять с собой самых храбрых из ваших унтеров. – Полагаете, встретим Семикобылина в номерах? – Есть шансы. И вернее, чем свидание на пароходе. Еще учтите, господа: операция анархистов уже началась. – Это как? – не понял Матегорин. – А вот так, Иван Федорыч. Бахчиванджи уводит ваших людей черт знает куда, на берег Кубани. Именно в эту минуту. Значит, через час настоящие боевики вылезут из своей норы. Скорее всего, на экс. Надо торопиться. – По коням! – скомандовал Тихобразов, и ротмистры побежали вешать на себя оружие. Сыщик крикнул им в спину: – Пусть один из вас будет в партикулярном! Мало ли что… Догадка Лыкова получила свое подтверждение, когда жандармы окружали угол Дмитриевской и Ново-Марьинской. Меблирашки Дудугавы располагались в новом доходном доме на втором этаже. Фон-Гоерц даже не успел расставить своих людей, когда из подъезда вышли трое. На голове одного красовалась кепка с желтой пуговицей! Семикобылин держал под мышкой парусиновый портфель, и это очень не понравилось Лыкову. Двое его спутников были грузины: рослые, свирепой наружности и в длинных пальто. Возможно, под одеждой боевики прятали оружие. Как быть? Жандармы еще только занимали позиции. Через дорогу статский советник под руку с Матегориным покупали у разносчика папиросы. Ротмистр был одет в мятую визитку и пытался держать по-армейски прямую спину колесом. Террорист сразу заметил подозрительную пару и что-то сказал своим спутникам. Правоохранители замешкались. Тут к подъезду подлетела роскошная коляска. Троица уселась в нее, и сильные кони рванули. А жандармы остались. Хорошо еще, что они не успели вылезти из укрытий. – Засаду не обнаружили, – обрадовался Алексей Николаевич. – Это наш шанс. – Какой еще шанс? – взвыл ротмистр. – Упустили! Куда ринулись негодяи? Не слушая его, сыщик подозвал старшего агента. – Пролетку сюда, живо. Из переулка вылетел экипаж слежения. Алексей Николаевич поменялся шляпой с одним из филеров и заставил ротмистра сделать то же самое. В ответ на недоуменный взгляд жандарма пояснил: – Они нас срисовали, надо надеть другую шапку. Это сбивает с толку. Плащ тоже снимите, бросьте на пол. – Он новый, перепачкается. – Иван Федорыч, вы портфель видели? Там наверняка бомба. Вам что важнее, жизнь или чистота плаща? Ротмистр беззвучно выругался и последовал совету питерца. Экипаж быстро мчался по Ново-Марьинской, и вскоре сыщик притормозил возницу: – Вон они, не успели далеко уехать. Теперь медленнее, держись в четырех повозках от них. А лучше в пяти! Погоня вела террористов, но ситуация оставалась сложной. Тех трое, и правоохранителей трое. Остальные жандармы отстали, и неизвестно когда появятся. У них еще три экипажа, но пока рассядутся, пока догонят… Лыков взвел браунинг и сунул его в карман пиджака. Хорошо бы узнать цель экса… Может быть, они успеют вмешаться? Когда начнется пальба, примчится подмога и выручит незадачливый авангард. Нужно выстоять пять минут и при этом не погибнуть. Все это сыщик объяснил своим спутникам. Пока говорил, понял, что боевого опыта ни ротмистр, ни филер не имеют и надежды на них мало. Ну дела… Между тем анархисты уже выехали из города и держали путь к бойням. Там нечего взрывать, но по дороге располагались те самые войсковые артиллерийские склады. У Лыкова похолодело на сердце. Неужели они опоздали? И сейчас состоится нападение, со стрельбой и взрывами? Трое преследователей против трех беков[42]. Конечно, погреба охраняют часовые, но если люди отчаянные, у них есть шанс. Статский советник весь взмок и чуть было не приказал филеру атаковать анархистов. По счастью, те свернули на дорогу, ведущую в обход кладбищ к свиному хутору. Коляска злодеев пролетела между хутором и бойнями и направилась к Чистяковской роще. Когда она поравнялась с баком для приема нечистот, то остановилась. Семикобылин вышел осмотреться, потоптался, справил малую нужду возле бака. Сыщик с жандармами успели спрятаться за углом кишечного цеха. Что он там делает? Вдруг Матегорин хлопнул себя ладонью по лбу: – Черт! Я понял! – Что именно? – Алексей Николаевич, я понял, где будет экс. За приемным баком, его отсюда не видать, находится еще один погреб. В том, мимо которого мы только что проехали, хранятся снаряды к войсковой артиллерии. А в малом погребе, который впереди, – боеприпасы к стрелковому оружию. – Патроны? – Да, чуть не миллион штук. Если считать с мобилизационным запасом. А на Кавказе за патрон дают рубль. Вот их цель! Лыков улыбнулся: – Молодец, Иван Федорыч. Так, скорее всего, и есть. Тогда, рассуждая логически, наши ребята сейчас закончат рекогносцировку и отправятся в Чистяковскую рощу. Это ведь она видна справа? – Да, роща – прогулочное место, там легко затеряться, – подтвердил ротмистр. – Ну и хорошо. Анархисты сядут в буфете, выпьют пива. И будут ждать, когда стемнеет. Кучер, скорее всего, их человек. А нападут они на погреба уже в темноте. Склад патронов охраняется обычным нарядом, не усиленным. Его легко перебить… Есть время подготовиться. Главное, чтобы нас не заметили, поэтому остаемся здесь, дальше не преследуем. – А если упустим? – Иван Федорыч, сами поглядите. После бойни дорога пустая. Нас сразу увидят. Лучше пошлем нашего возницу на трамвай, пусть едет в рощу, отыщет там троицу и возьмет под наблюдение. А мы подождем Фон-Гоерца с его людьми. Так и поступили. Филер слез с козел и побежал на станцию трамвая. Ротмистр со статским советником, осторожно высовываясь из укрытия, убедились, что коляска с боевиками подъехала к Чистяковской роще. Осталось лишь дождаться подмогу. Через четверть часа примчался заведующий агентурой и накинулся на них с вопросами. Лыков с Матегориным рассказали о своих предположениях. Тут же был составлен план. Люди Фон-Гоерца не подходили для задержания, поскольку были в форме. Лишь трое филеров, включая того, что ушел в Чистяковку, могли укрыться на местности. Алексей Николаевич с бойни телефонировал в сыскное отделение и вызвал Пришельцева с надзирателями. Сыщики приехали все на том же трамвае, когда уже начало темнеть. Статский советник отругал коллежского асессора за медлительность. Тот ответил: а кто мне деньги за извозчиков вернет? Пока они препирались, чуть не упустили момент. Народ начал потихоньку расходиться с гуляния. Арестная команда смешалась с толпой и блокировала выход из рощи. Соотношение сил теперь было в пользу полиции, и командированный немного успокоился. Вдруг он увидел, как знакомая коляска выезжает из-за угла. И уже с седоками. Беки перелезли через забор в заранее оговоренном месте, где их подхватил кучер. Ах, сволочи! Терять время было нельзя, и Лыков решился. Он подбежал и трижды выстрелил в Семикобылина. Без предупреждения и пальбы в воздух, в нарушение всех инструкций. Возможно, правильнее было подбить лошадей, но ведь у террориста в руках находился портфель. Выстрелы нарушили идиллию весеннего вечера. Завизжали женщины, кинулись в разные стороны обыватели. Жандармы растерялись, а сыскные нет. Отчаянный Корж повис на поводьях, не дав перепуганным лошадям понести. А Лыков прыгнул в коляску и вырвал портфель у раненого анархиста. Кто-то из грузин попытался ударить его кинжалом, но тут же получил пулю в грудь от Пришельцева. Через секунду все было кончено. Семикобылин лежал возле колеса и отходил, тело его содрогалось в предсмертных конвульсиях. Рядом корчился его товарищ, третий боевик сидел на траве и вращал глазами, крича что-то не по-русски. К Алексею Николаевичу подошел смущенный Фон-Гоерц: – Господин статский советник, я буду вынужден написать рапорт. По какому праву вы застрелили подозреваемого? Мы ведь даже не уверены, что это Семикобылин! Лыков молча протянул ему портфель. – Что это? – Не забудьте указать его в вашем рапорте. Только не взорвитесь, когда будете досматривать. Питерец повернулся и пошел прочь, к станции трамвая. Кубанские сыщики, не сговариваясь, двинулись за ним. Остались лишь жандармы. За спиной полицейских щелкнул замок портфеля и ахнул Фон-Гоерц. – Дьявол! Всем отойти на сто шагов! Вызывайте артиллеристов! Утром Тихобразов телефонировал в сыскное и сообщил Лыкову: – Уцелевший грузин дал показания. Анархисты действительно намеревались грабить склад огнеприпасов. А Бахчиванджи отвлекал. – Бомбу разрядили? – С большим трудом. Спасибо, Алексей Николаевич. Теперь все мы понимаем, что могло случиться, если бы вы не прикончили эту сволочь. – Фон-Гоерц передумал писать на меня ябеду? Полковник сконфуженно ответил: – Вы уж не сердитесь на него. Растерялся человек. – Не сержусь. Вы лучше, Александр Николаевич, напомните ему про материалы наблюдения за казаком по фамилии Рябоконь. Помните? Который изобретал оружие. Ротмистр обещал дать их мне для ознакомления. Тут Тихобразов расстроил сыщика: – Мы пытались найти, но безуспешно. Журнал наблюдений еще зимой затребован в Тифлис, в Кавказское РОО[43]. У нас ничего не осталось. – Как не вовремя! Александр Николаевич, достаньте, пожалуйста, копии с журнала. Срочно! Сошлитесь на Высочайшее повеление. Ведь те, кого мы вчера изловили, – случайные злодеи. Хорошо, конечно, что они попались. Но мы ищем других. Начальник КОЖУ обещал раздобыть нужные сыщику бумаги. А Лыков отправился на полицейский телеграф и вызвал к прямому проводу чиновника Восьмого делопроизводства Департамента полиции Анисимова. Тот был подполковником артиллерии в отставке и мог дать статскому советнику нужную справку. Лыков со слов Кайтлесова описал загадочное оружие и спросил: что это может быть? Анисимов ответил: такого оружия не существует! С восклицательным знаком на конце… Сыщик не менее категорично сообщил, что оно есть и вполне себе стреляет. Разбойники называют его «кубанский огонь». Бывший пушкарь задумался минуты на три. Наконец телеграфная лента снова поползла. Алексей Николаевич в нетерпении потянул ее за конец. Эксперт изменил свое мнение. Он писал, что метатель огня напоминает полевую мортиру, которую наши артиллеристы придумали и испытали в Порт-Артуре при обороне от японцев. Вот это новость! Лыков ухватился за нее и спросил, где найти следы мортиры. Анисимов отослал его в Главное артиллерийское управление. Поблагодарив коллегу, Алексей Николаевич задумался. Со своими полномочиями он мог потребовать от начальства, чтобы Анисимова послали в ГАУ искать следы порт-артурского изобретения. Горе-кулибин Рябоконь мог быть одним из героев обороны. Подсмотрел там мортиру, сделал подобную и попытался продать ее Военному министерству. Оно отказалось, и казак предложил пушку бандитам. Вполне себе версия. Но подполковник Анисимов теперь состоит на гражданской службе, а здесь полезнее будет человек военный. И Лыков отбил экспресс генерал-майору Таубе. Второй раз он описал телеграфными словами загадочное оружие, упомянул кратко, что следы его могут отыскаться в ГАУ, и попросил поддержки. Не забыв добавить про Высочайшее поручение. Глава 12 Все тот же туман Попытка нападения на патронный склад подстегнула сыщиков. Лыков, Пришельцев и Жуковский поехали проверить артиллерийские погреба. Их там дожидался есаул Белый, уже знакомый Лыкову офицер для поручений при начальнике области. Они обошли погреба, заглянули внутрь. В трех турлучных бараках лежали на деревянных нарах снаряды среднего калибра, сложенные в аккуратные пирамиды. Отдельно хранились запасы пороха, мелинита, корпуса без взрывателей и сами взрыватели. Каждый барак охранялся отдельным часовым, и еще парные патрули ходили снаружи, между забором и валом, на расстоянии зрительной связи. – Что скажете? – спросил Белый по окончании ревизии. – Мышь не проскочит, – констатировал питерец. – Охрана поставлена на должный уровень. Но как быть, если огонь прилетит издалека, со ста саженей?