Варка обернулся. Фамка горела. Алое пламя бесшумно плясало над ней, языками стекало с худеньких рук, столбом стояло над волосами. – Мама, – в последний раз пискнула железная Хелена и упала в обморок. Пламя неохотно исчезло. – А вот этого я не ожидал, – заметил крайн, – хотя, если подумать… Ну, чего расселся, ученик знахаря? Иди, спасай ее. Кружка холодной воды на голову и пять минут подержать за ручку. Можешь даже поцеловать. – Не, – замотал головой Варка, – обидится. Голубоватый свет медленно тускнел. – Не расслабляйся, – посоветовал крайн, но Варка был слишком ошарашен, чтоб слушаться каких-то советов. – Здорово! От восторга Жданка вертелась на табурете так, что чуть не протерла дырку в новых штанах. – А я так смогу? – Попробуй, – предложил крайн. – Свет!!! Больше всех повезло Фамке, которая все еще была в обмороке. Зрение вернулось не сразу. Варка изо всех сил тер глаза, проливая обильные слезы под крики очень недовольного господина Луня. – Ты что вытворяешь? Разве так можно? В следующий раз точно представь, что тебе надо. – Ага. Я щас. – Нет! Не сейчас! Родные у тебя есть? – Бабка у меня прачка. И мать прачка была. Только она померла. Давно. – А кто отец, конечно, не знаешь. – Почему не знаю. Моего отца весь город знает. – Ага, – сказал Варка, – ее отец – Маркус Рыжий. Грузчик он. – Это когда трезвый. А пьяный все ко мне под мост таскался, на опохмел просил. – М-да… Ну что ж… Это в семнадцать лет я полагал, что все понимаю. Сейчас я склоняюсь к мысли, что не понимаю вообще ничего. И не обязан понимать. Может, и вы нас чем-нибудь порадуете, госпожа Илана? У Ланки с третьей попытки получился свет золотистый: небольшой уютный круг вроде тех, что падает от масляной лампы. У Илки не получилось ничего. Крайн хмыкнул, но ни ругать, ни уговаривать его не стал. – Решено, – заявил он, – я буду вас учить. Раздался тяжкий стон. Варка распластался под столом с таким видом, будто земные заботы его уже не волнуют. Фамка притворилась, что она очень занята. Посуду надо мыть и вообще. Хлопот полон рот, какая уж тут учеба… – Ой, а может, не надо? – с глубокой тоской спросила прекрасная Илана. – Вы переутомитесь, – сказал Илка, озабоченно глядя в потолок, – а вам вредно. Вон Варка со мной согласен. – По-моему, – донесся мятежный голос из-под стола, – эта версификация – сплошная чушь, а ваш Варавий Верноподданный – полная бездарность. – А у тебя хороший вкус, – одобрительно кивнул крайн, – соображаешь. Илка вытаращил глаза. – Так зачем же вы столько времени нас мурыжили?! – Не учитель я, – спокойно напомнил крайн, – мне надо было держать вас в руках. А как – я не знал. Кроме того, детям полезно быть рядом с крайнами. Хорошо для здоровья. – Ага, – пробормотал Илка, – мы заметили. – Лично я едва не свихнулся, – поведал Варка, попытался сесть и взвыл, со всего маху ударившись головой о столешницу. – С чего вы взяли, что я собираюсь учить вас версификации? – А чему? – А чему бы вы хотели? – Боевой магии крайнов, – отчеканил Илка. Варка подался вперед и азартно кивнул. – У крайнов нет боевой магии. – Шесть человек за одну минуту, – пробормотал Варка. – А… это… – господин Лунь поморщился, – боевая магия тут ни при чем. Это было придумано, чтобы усмирять буйных сумасшедших. Или таких больных, которые могут себе повредить. – А собаки? Там были ножи, я точно видел. – Ножи? Были, конечно. Но крайны здесь ни при чем. Это мое собственное изобретение. Больше, насколько я знаю, никто так не умеет. – И нас учить вы, конечно, не будете, – проворчал Илка. – Отчего же, могу научить. Илка с Варкой потрясенно переглянулись. Жданка в изумлении разинула рот. – Лучше не надо, – сказала благоразумная Фамка. – Надо! – хором сказали парни. – А когда? – Да хоть сейчас. Такая покладистость показалась Илке подозрительной, но крайн действительно не шутил. Встал, захватил из мешка пригоршню черных бобов, протянул Фамке: – Бросай. – Куда? – Вверх, конечно. – А зачем? – Госпожа Хелена, не испытывай мое терпение, бросай. Фамка пожала плечами и неловко швырнула гладкие кругляшки бобов. В тот же миг господин Лунь распрямился. Стремительный разворот, движение рук, похожее на быстрый взмах крыльев летучей мыши. Бобы с дробным стуком посыпались на пол. Крайн охнул, согнулся, вцепившись в край стола, часто задышал, пережидая боль, вызванную резким движением. Но никаких театральных стонов. Варка ясно видел, на этот раз ему действительно больно. – Подбирайте, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. Жданка нырнула под стол. Ланка опустилась на колени с таким видом, словно ей приказали ловить за хвост ядовитую змею. Варка нагнулся и поднял черный кругляшок боба, насквозь пробитый острой, тускло блестящей иглой. На острие дрожала прозрачная капля, а сама игла была такой холодной, что сразу заломило пальцы. – Тащите сюда, – приказал крайн, – посчитаем. Ну что ж, семь из десяти… не так уж плохо, учитывая все обстоятельства. – Откуда это? – с подозрением спросил Варка. – Только что у вас ничего не было. – Вся прелесть этого оружия, – бодро разъяснил отдышавшийся господин Лунь, – как раз и заключается в том, что его не нужно носить с собой. Его невозможно потерять, забыть, его нельзя отобрать. Все, что требуется, – свободные руки. – Магия крайнов, – благоговейно прошептала Ланка. – Ну, если тебе нравится так думать. – Глядите, они исчезают, – сказала Фамка. Илка подошел, потыкал пальцем в мокрое пятно, расплывавшееся под горсткой бобов. – Тают… – пробормотал он, – так это чего, лед?!