На следующее утро усталый Варка надеялся поспать подольше. Но помешала беспокойная Жданка. – Вар, чего целый день без дела сидеть. Пошли, по улицам походим. – А по шее не дадут? – Не… Ну а если и дадут, то не сразу. Еще немного заработаем. Трубеж Варке понравился. Было в нем уютно, спокойно, хотя и пустовато. Впрочем, они бродили по богатым кварталам с хорошими большими домами. Подавали тут тоже неплохо. Не так обильно, как на торгу, но зато в потайном поясе-кошельке, трижды обмотанном вокруг тощей Жданкиной талии, позвякивали целых четыре серебряных гривны. Никто их не обижал, проходившие стражники взирали благодушно, а темных личностей на улицах Трубежа, как видно, не водилось. День клонился к вечеру, Варка решил, что пора возвращаться в трактир, но тут узкое пространство между домами заполнил яростный стук копыт. По переулку мчался целый отряд. Варка прижался к стене и прикрыл собой Жданку, чтоб не зашибли. Всадники понеслись мимо, в лицо ударила мерзлая пыль и запах лошадиного пота. Но вдруг кони заржали, остановленные на всем скаку, забили копытами. – Эй, парень, ты – песельник? – Я, – с перепугу признался Варка, глядя, как прямо перед ним, толкаясь, гарцуют лошади. Вот-вот наступят или прижмут к стене могучим лоснящимся крупом. Сверху нависла черная конская морда. Кто сидит на лошади – не разглядеть. Варка видел только руку в желтой перчатке, держащую поводья. – Поедешь с нами. Госпожа желает тебя видеть. Варка завертел головой, ища пути к отступлению. Таковых не оказалось. Сзади стена, спереди сплошные лошадиные ноги. – Не бойся, – мирно сказал всадник, – госпожа всего лишь хочет послушать песни. – А заплатят? – придирчиво спросила Жданка, по стеночке выползая из-за Варкиной спины. – Да, и очень щедро. – Так в чем же дело? Давай! – прошептала Жданка, пытаясь острой коленкой придать Варке необходимое ускорение. Подпрыгивая на крупе за спиной всадника в кольчуге и дорогом, подбитом мехом плаще, Варка по-прежнему выискивал способ бегства. Посылать целую толпу конных воинов, чтобы доставить в дом понравившегося песельника? Ой, нет. Что-то здесь не вяжется, даже если эта дама – принцесса крови. * * * Дама выглядела так, что могла бы быть и королевой. Она сидела у большого камина в громадном зале, поверху которого тянулась украшенная остроугольными арками галерея. Сидела очень прямо, не опираясь на спинку высокого резного кресла, едва касаясь подлокотников узкими породистыми руками. Дама определенно была не молода. Волосы, сложенные в высокую прическу с модными украшениями на концах локонов, цвета светлого серебра. Лицо, на первый взгляд гладкое и румяное, покрывала сеть тончайших, почти невидимых морщинок, зато глаза – чудной голубизны, не хуже, чем у Ланки. Оробевший Варка был просто вынужден снять шапку и поклониться по всем правилам. За спиной раздался шорох. Видно, Жданка сделала то же. Хвост от тряски почти рассыпался, волосы упали на лицо, и Варка был этому рад. – Не бойся, – нежно выговорила прекрасная дама. – Почему он напуган? Вы обращались с ним грубо? – Никак нет, – гаркнул кто-то за Варкиной спиной. – Не нужно бояться. Разве я такая страшная? – Нет, – выдавил из себя Варка. – Вы красивая, – восхищенно добавила хитрющая Жданка. – Что вы поете? – Что угодно госпоже? – взял себя в руки Варка, отодвинув в сторону дурные предчувствия. – Желаете послушать балладу? – Лилофея, дочь короля, – прошептала Жданка. Она, как всегда, была права. Трогательная история о королевской дочери и водяном царе как нельзя лучше подходила даме в этих роскошных покоях и была благополучно допета до самого трагического конца. Варка немного расслабился, перестал соображать, где тут выход и сумеют ли они до него быстро добраться. Дама пришла в восхищение и даже, кажется, впала в экстаз. Глаза у нее стали совсем как у Ланки, получившей какой-нибудь особенно приятный подарок. Умело накрашенные губы раздвинулись в улыбке. – Будь добр, подойди ко мне, – сказала она. Варка подошел, шаркая валенками по гладкому мраморному полу, чувствуя себя грязным и неуклюжим. – Присядь. Ты, вероятно, голоден. Голоден Варка был всегда, так что охотно уселся за круглый одноногий столик, поставленный по правую руку от кресла, и робко оглянулся в поисках Жданки. – Не тревожься. Твоего спутника покормят на кухне. Я хочу побеседовать с тобой, а он, боюсь, мал и глуп для серьезной беседы. «Повезло Жданке, – с завистью подумал Варка, – на кухне, небось, обычной еды дадут. Хлеба или даже мяса». На столе перед ним красовалось серебряное блюдо с пирожными: взбитые сливки, цукаты и тонкое слоеное тесто. Запивать все это предполагалось подогретым вином из высокого темно-красного бокала. Варка тяжело вздохнул, аккуратненько, двумя заскорузлыми от грязи пальцами подцепил пирожное и, собрав в кучку остатки полузабытых хороших манер, попытался вести себя как подобает воспитанному юноше из приличной семьи. Получалось вроде неплохо. Сливки на стол не уронил, с шаткой резной табуретки не грохнулся, на шлейф даме не наступил – и то ладно. – Кто вы и откуда? Варка протолкнул в рот кусок пирожного. С трудом удержался от того, чтобы вытереть руку о штаны, деликатно кашлянул и доложил все ту же историю про беженцев из Белой Криницы. Совет крайна «поменьше болтать» сидел в его голове, как гвоздь. Дама сочувственно кивала. – Где вы живете? – Нигде, – твердо ответил Варка, – бродим по Пригорью. Ночуем где придется. Свет не без добрых людей. Дама улыбнулась, на бледных щеках образовались очаровательные ямочки. – Милый мальчик, зачем ты лжешь? Варка поперхнулся липким кремом. Дама подождала внятного ответа, не дождалась, и ее речь плавно потекла дальше: – Я понимаю, лгать приказали пославшие тебя. Бедное дитя. Конечно же, ты не смеешь ослушаться и скорей умрешь, чем… – Никто меня не посылал, – озадаченно возразил Варка. «Разве что куда подальше, но это, наверное, не считается?» – Неужели ты хочешь сказать, что совсем один и ничего не знаешь об остальных? Ты круглый сирота? Тебя потеряли? Бросили? – Совершенно невероятно, – донеслось из-за спинки кресла, – почти так же невероятно, как то, что его послали сюда одного. Должно быть, у них осталось очень мало людей. К камину шагнул худощавый пожилой мужчина с толстой серебряной цепью на впалой, обтянутой черным бархатом груди. – Дорогой, вы, по обыкновению, правы, – величественно кивнула дама. – Тебе приказали молчать, – ласково повторила она, – но, мой милый, сознаешь ли ты, что слишком молод, слишком мало знаешь, чтобы оценить всю серьезность положения? О, воображаю, что тебе наговорили о нас. Поверь мне, это не совсем справедливо. Тем более что дом Гронских состоит в давнем родстве с родом Ар-Морран. Ты не находишь, что перед лицом общей опасности пора забыть старые распри? Следует подумать о людях Пригорья, не так ли? Варка открыл было рот и тут же его захлопнул. Он чувствовал себя как на уроке. Вопрос задан, от него ждут ответа, а он понятия не имеет, о чем вообще идет речь. Что ж, если не знаешь урока, можно попробовать бить на жалость. Он умоляюще улыбнулся и постарался, чтобы в голосе дрожали слезы: – Прекрасная госпожа, как бы я посмел солгать вам! Мы бежали из разоренного города, мои родители погибли, уже несколько месяцев я живу случайной работой или подаянием и никогда в жизни не слышал о Гронских или Ар-Морран. Здесь какая-то ошибка… – Ошибка? Ну что ты, мой милый, я не могу ошибаться. Лицо, голос, походка… Особенно голос. Если ты хотел ввести нас в заблуждение, тебе не следовало петь. Тот, кто надеялся, что ты сможешь долго выдавать себя за простого бродягу, должно быть, совсем забыл, как выглядят обычные люди. Тут Варку осенила догадка. С одним представителем рода Ар-Морран он все-таки был знаком, и человеком тот точно не был. – Нет, – решительно начал он, – я не… – Ты очень упрям, – печально вздохнула дама. – Варка! Беги! Вопль сбросил его с шаткого табурета. Локтем он опрокинул драгоценный бокал, но ему уже было все равно. Наверху, на галерее, Жданка извивалась в руках здоровенного стражника, норовя укусить его за запястье, но на стражнике были боевые рукавицы, так что острие длинного ножа неуклонно приближалось к Жданкиному горлу. Варкин взгляд заметался в поисках лестницы. Лестница нашлась, но у входа на нее неподвижно стояли двое в кирасах и при оружии. – За что?! – взмолился Варка. – Что мы вам сделали? – Хороший ключ к раскрытию внутренней сущности, – с удовлетворением заметил тихий человек с цепью, – вполне верный. Нож прочертил на коже вертикальную красную полосу. Жданка завизжала. – Ты готов пожертвовать своим спутником ради сохранения тайны? Лети. Ты еще успеешь. Невинный взгляд фарфоровых ясно-голубых глаз, должно быть, и вправду вскрыл в душе Варки какую-то внутреннюю сущность. Впрочем, совсем не ту, которую требовалось. Обозвав прекрасную даму как нельзя хуже, он бросился к лестнице. Жданка кричала, и он плохо соображал, что делает. В здравом уме ему ни за что не удалось бы сшибить здоровенного вооруженного стражника простым ударом под колено. Тот повалился с лязгом и грохотом. Зато второй, опомнившись от неожиданности, тут же скрутил взбесившегося мальчишку. Каким-то чудом Варке удалось вырваться, но тут набежал третий и отвесил такую оплеуху, что Варка утратил всякую охоту не только драться, но и жить. Стражники оказались повсюду, за каждым углом, за каждой колонной, словно здесь ждали не пару малолетних бродяг, а шайку пригорских разбойников. – Странно, – донеслось до него сквозь туман. – Оказывается, я действительно ошиблась. Невероятно. И весьма прискорбно. – Не думаю. Взглянем на это с другой стороны. Если ошиблись даже вы, что же говорить об остальных? – О… Вы полагаете, он сможет сыграть эту роль? – Ему не придется ничего играть. Вовсе не обязательно посвящать его в наши планы. Достаточно отмыть, приодеть, подкормить немного… Представьте, этот мальчик рядом с вами на празднике солнцеворота… – Несомненно, это произведет впечатление.