— Такой необходимости не будет. — Почему пришли ко мне? — подал голос Арахов. По его недоуменному взгляду было понятно, что он в сильном сомнении из-за странного визита дочери Хэн Хана и ее рассказа. — Я видела вас несколько раз вместе с братьями Акашиными, я знала, что вы из ФСБ, и вчера увидела вас около этого дома. — А квартиру как вычислили? — Вы вошли в подъезд, а через три минуты вышли на балкон и огляделись. Арахов, шумно засопев, стал топтаться, потом хмыкнул: — Не ты ли вчера стреляла мне в окно? — Что? — не поняла Ольга. — Ничего. — Ольга, а что же выходит с запиской Лакрионову? — спросил Сергей. — Запиской? — Да, с запиской. О ней все знают. Про маленький член городского главы и что вы уходите к Дракону. Ольга вдруг отщелкнула боек у пистолета и убрала оружие в свою сумочку. — Я слышала о записке, но не писала ее… Я ухожу. Еще раз повторяю — мой отец не общается со мной. — Мы-то тут каким боком?! — Арахов, видя, что убивать его не собираются, расслабленно повел плечами, опустил руки и впихнул их в карманы трико. — Хэн Хана взяли менты, а не ФСБ. Ведь так? У вашего отца грехов хватает. Вот нас с Сергеем он хотел убить. Говорю вполне серьезно. И он ищет вас. Он хочет с вами помириться. Ольга не отреагировала на слова Арахова, не стала продолжать разговор. Она резво поднялась с дивана и направилась к входной двери. — Я ухожу. Сергей опустил руки, прошел к креслу, задумчиво уселся в него. Кто же написал знаменитую записку мэру? Кто такой Алексей из ФСБ? Ничего не ясно. Зато кто арестовал Хэн Хана — это понятно, Филиппыч, больше некому. — Я закрою за вами, — пошел вслед за Ольгой Арахов. — Зря вы нас боялись и пришли с оружием. В прихожей внезапно раздался такой звук, словно что-то упало. Сергей настороженно привстал. Послышалась возня, и в зале, улыбаясь, возник Арахов — он тащил за руки упиравшуюся Ольгу, ее ноги елозили по линолеуму, и она никак не могла найти опору. Она дергалась бессильной козявкой в мощных ручищах Арахова. — Зря ты пришла с оружием в мою квартиру! Теперь я имею законное право посадить тебя за ношение боевого оружия и вооруженное нападение на мое скромное жилище. — Он швырнул Ольгу на диван, как пушинку. Сумка Ольги была в руках Арахова. — Успокойся, и поговорим по-другому — с толком, чувством и расстановкой. Арахов достал из сумки дочери Хэн Хана пистолет и засунул его за спину, за пояс штанов. Ольга подобрала ноги на диван, сжалась в комок и вдруг громко, очень громко, до боли в ушных перепонках, завизжала. Арахов скривился. Сергей зажал уши — ох уж эти дамочки! Неожиданно в ответ на визг грянул такой мощный взрыв в прихожей, что входная дверь, вылетев из проема, ударной волной была вынесена внутрь комнаты и сбила Арахова с ног. Клубы пыли, дыма, угарного газа наполнили комнату. Кресло с сидящим Сергеем опрокинулось. Он неловко упал и вывихнул руку — от боли потемнело в глазах. — Еп…пэ-рэ-сэ-тэ! — стонал, ругаясь, Арахов, плюясь и тряся головой. — Ты цел? — прохрипел Сергей. — Цел. Сучка сбежала. Она пришла с прикрытием. Твари, разворотили все. Угробили квартиру… Московская аналитическая группа, в составе девяти специалистов, прибыв в столицу Приморья, разместилась в гостинице «Восток». Совещание в Москве, в управлении, было недолгим. Александра вошла в назначенную аудиторию, как и было велено, в девять утра, и ее тут же представили специалистам, тридцатилетним девочкам и сорокалетним парням. Оба ее обалдуя, Загин и Купчик, были тут же и светились восторженными улыбками, играли на публику. Глава управления генерал Харченко обрисовал ситуацию как до крайности серьезную, сделал внушение молодежи для повышения уровня сознательности, дал напутствие. После все быстро собрались, подхватив собранные дома модные с выдвижными ручками чемоданы на колесиках, где сменное белье, средства гигиены, кипятильнички или электрочайники, бутерброды, ноутбуки и папки с аналитическим заданием. Всё, поехали! То есть полетели. Сразу на место, прямым рейсом ФСБ — стареньким, но проверенным Ту-154. Хоть самолеты этой марки давно сняли с эксплуатации в гражданской авиации, спецслужбы и армия их успешно использовали и собирались использовать еще долго. Самолет старый, но проверенный, к тому же салон обновили: кресла свежие и пластиковые панели тоже новые. Полет был долгим, но приятным. В полете командированных покормили. Между собой отметили, что питание явно улучшилось: курочка гриль, рис, ассорти из свежих овощей, кофе или чай по выбору, постоянно разносили напитки — минералку, соки, квас, колу. В общем, почти бизнес-класс. Дважды делали посадки, чтобы добрать пассажиров ФСБ, летевших на Дальний Восток. В Новосибирске и в Иркутске выходили из самолета, стояли у трапа, чтобы размяться, пока шла дозаправка, загрузка спецбагажа и спецпочты, пока стюардессы размещали новых пассажиров. Долетели с комфортом. Александра все время пыталась уснуть, но так и не смогла. Периодически вставала — тело затекало от долгого сидения в кресле, ходила в туалет умыться, делала приседания. Нет, длительные перелеты — это не ее! В кресле читала в смартфоне легкий роман о любви, который недавно загрузила с литературного сайта. Штука оказалась слезливая, и она, отвлекшись, вспоминала свои прошлые поездки в Приморье. Всегда все проходило на отлично. Теперь этот Дракон, паршивец, пробрался. Принесла его нелегкая. Сейчас бы сидела дома. А тут он, Дракон. Да не просто Дракон, а Дракон Любви, так его перетак, уродца! Вот он я, здрасте! Ловите меня! Удод! Что ж он так демонстративно прибыл? Ведь явная провокация. Явная! Приземлившись в аэропорту, сразу, вместе с встречавшей их внушительной делегацией, напрямую поехали кавалькадой мощных черных внедорожников в Центральное управление ФСБ по Приморскому краю и Восточному федеральному округу. Там тоже была говорильня, но не простая и быстрая, как в Москве, а долгая и нудная, которая в итоге свелась к следующему очевидному и без совещания неутешительному выводу: ничего нового и определенного в деле поимки Дракона нет! Только после этого разместились наконец в гостинице «Восток». Александра, только войдя в свое новое временное жилище, опытным глазом сразу определила уровень комфорта, который ей отвели на время пребывания группы в этом городе. Номерок средний, заурядный. Да, сотрудники Особого специального управления сильно не шиковали — другой стиль поведения на государственной службе. Это чиновные хапуги, дорвавшиеся до бюрократических властных привилегий, позволяли себе за счет бюджета вести роскошную жизнь, разворачиваясь в тратах по-царски. Когда в кабинеты закупали стулья по сто пятьдесят тысяч за штуку и служебные импортные авто по десять — пятнадцать миллионов. А если командировка, то номер только класса люкс, суперлюкс или президентские апартаменты и еда в ресторанах высшего класса. И сколько ни боролась Счетная палата, сколько ни пыхтел, сжимая кулаки, организованный президентом Народный фронт, истребить это безобразие никак не удавалось. Бюрократия всесильна. Там, где властвует чиновная бюрократия, она непременно будет паразитировать на народе, будет высасывать из государства всю силу и энергию на свои личные нужды, пока не возникнет новая система управления. И тенденция эта не возникла в недавние десятки лет, прошедшие с развала Союза, а пошло это все с времен незапамятных, тому, может, лет двести, а может, и больше, пошло, пошло, да так и не вышло. Но ОСУ ведомство грозное и, благодаря генералу Харченко, бессменному (что и само по себе было удивительно, но не случайно) руководителю службы, держалось линии президента — только необходимое, никаких лишних расходов. Скромные вольности позволялись только в интересах дела. Короче говоря, номер стремный, но бывали места и похуже, где приходилось ночи коротать… Александра, недолго думая, после заселения и быстрого ужина в ресторане на первом этаже гостиницы, приняла душ, включила телевизор, чтобы бубнил «о космических кораблях, которые бороздят Большой театр», и быстро уснула. Все вопросы о том, что да как и почему, оставила на утро. Поэтому и выспалась вволю, от души. Утром, раскрыв глаза, она сразу воззрилась на экран работавшего всю ночь телевизора. С большого плоского экрана, закрепленного на стене, на нее смотрел, злобно прищурившись, черно-белый Шариков из старого черно-белого же фильма «Собачье сердце» по Булгакову. «Уж мы котов душили-душили, душили-душили, душили-душили, душили-душили»… Александра смешливо хрюкнула, дотянулась до пульта и выключила телевизор. Пусть отдохнет, всю ночь работал, бедолага. Да, бодрое начало утра. Позитивное. Котов они душили. Ну и нравы в восточной провинции Российского государства. Такие фильмы с утра пораньше гонят. Жесть! В дверь постучали. — Да! — крикнула Александра, не собираясь вставать. Если что, ответит, чтобы позже пришли, а пока немножко поваляется, проснется окончательно. Дверная ручка шевельнулась, и, о боги, дверь стала приоткрываться! Обалдеть! Александра Андреевна, так тебя растак, ты что, не заперлась вчера и всю ночь спала с открытой дверью?! Ну, мать, даешь! Кулёма! В приоткрытую дверь заглянул и сразу просунулся весь улыбающийся Ваня Купчик. — Это я! — Вижу! Проходи уж. Ваня, свежий и светящийся оптимизмом, встал перед кроватью — в руках держал два пластиковых с крышками стакана с кофе. — Начальница! Кофе в постель! Как в кино! — Вся наша жизнь — сплошное кино, Ваня. Сейчас встану. Где наш друг Загин? — Его величество еще изволят почивать после вчерашних неумеренных возлияний. — В баре зажигали? — Александра не удивилась. А чего еще ждать от бравых капитанов. Гусары, если не воюют, или играют, или пьют, или крутят любовь. Купчик, видимо, ночью попив, утром решил удариться в любовь и романтику — изображает подобострастное обожание. Но ее не обманешь, она своих подчиненных донжуанов знает как облупленных. — Не только в баре, — источал улыбки Купчик. — Господи, взрослые дядьки. Когда вы угомонитесь? — А что вечерами делать в командировке? — А дома, в Москве, вы что делаете? — То дома, — поскучнел Купчик. Он не любил выездов за пределы родной столицы. Московский патриот-бездельник. — Отвернись. Ваня смущенно заулыбался. Александра его сразу охладила: — О нет, не надо. Садись за стол. Я все равно в ночной рубашке. Прелестей моих ты не увидишь. — О, начальница, ты само очарование в этой рубашечке. Так по-домашнему. — По-домашнему? Ну и здорово. Не подлизывайся. Сегодня дел будет сверх меры. Да, Ваня, давай лучше, чем на меня пялиться, возвращайся в свой номер и буди Загина, приведи его в норму. Я — в душ. Ждите меня у себя, и вместе пойдем завтракать, там наметим задачи и цели. — Мы их каждый день намечаем. — Вот! И сегодня будем намечать! Да, и позвони в ресторан отеля, чтобы нам общий стол на всех сделали, на всю группу — там и посовещаемся, потом я сваливаю. — Ну, как тебе Ли? Как будешь с ним работать? Александра не удивилась вопросу. — Ли как Ли. Что, первый раз с ним, что ли? Молодой, амбициозный мальчик. — Ли, значит, мальчик, а мы с Загиным — взрослые мужики. — Чем недоволен? Мальчиками вас называть? Мальчиками-переростками? — Александра усмехнулась. — Что есть, то есть, Ванечка. Вы уже взрослые мужики. Опытные. Ума бы еще граммульку. Все, свободен, как муха в полете. — Чё-ё?! — показательно обиделся Купчик. Он бы еще, судя по настроению, посидел, почесал язык, попивая кофе и глазея на Александру в неглиже. — Ничё-о! Дверь закрой с той стороны! Купчик вздохнул. — А я ей кофе принес. — За кофе спасибо. Все, иди! Купчик ретировался. Александра зашла в ванную. Открыла воду, отрегулировала напор и встала под душ. Теплые тугие струи обрушились сверху на тело, смывая пот, запахи и ощущение сонной вялости, принося радостное пробуждение всему организму, лаская кожу. Александра подставила лицо — струи застучали, делая точечный массаж. Как хорошо. Как ей Ли? Купчик взволновался, донжуан недоделанный. Все знали в управлении, что Серёжа Ли на нее периодически западает, когда они пересекаются. Ну, пусть западает, молодым мальчикам это свойственно, это нормально. И ей плюс — никто из мужиков не может устоять перед ее красотой, перед ее колдовскими чарами! Она эдакая красная тряпка для всех этих бычков. В работе должен присутствовать азарт. Мужикам нужен стимул. Приказ приказом, но поощрительные взгляды от красивой начальницы тоже очень и очень стимулируют! Флирт работе не помеха. Из динамиков рвала душу песня про осень. Вокруг были грязь, слякоть, непогода, но настроение было не осеннее — все-таки весна. Сергею казалось, что эта музыка, как никогда, подходила к бушующему вокруг ненастью. Он вел араховскую «приору». Дворники еле успевали слизывать с лобового стекла наплывы воды. Перед этим он прямо сказал напарнику: — Лёнчик, мне надо побыть одному. Свести концы с концами.