— В такой дождь пойдешь на улицу? — Надо. Мозг гложут злые мысли. — Держи ключи от машины. Езда под дождем успокаивает и вносит в мысли ясность. И вот он ехал, наугад делая повороты, ехал куда глаза глядят, положившись на интуицию. Хотелось поразмышлять, разобраться в накопившихся происшествиях. Попытаться разложить груду в хаосе нагромоздившихся событий по полочкам. За несколько дней столько всего. И опять нить расследования грозила ускользнуть в пустоту. Даже ускользнула. Это как на рыбалке. Леска вот-вот оборвется из-за предела натяжения, и ты это понимаешь, но еще держишь ее в пальцах, только все уже ясно, а там, в мутной глубине, бьется что-то живое, сильное и большое, значительно большее, чем ты ожидал, начиная ловлю, и неумолимо натягивает леску сверх предела ее прочности, и леска скользит по коже пальцев, продавливает ее, принося боль, почти прорезает, и ты, хотя еще чувствуешь пойманную рыбину, уже не удержишь, и понимание этого наполняет тебя отчаянием и безысходностью от бессилия… У него был уже опыт такого бессилия, только в личной жизни. Эта боль до сих пор давила его сердце. Он полюбил замужнюю женщину и открыто признался ей в этом, и оказалось, что ему нет места в ее размеренной жизни, ибо помимо мужа был еще и любовник… Но вдруг все разом изменилось. И она ответила на его чувства, и была с ним, и это было счастье и начало новой жизни… Но леска натянулась сверх предела своей прочности — муж уговорил ее вернуться. Слизняк. Сергей всем сердцем презирал рогоносца. Это же надо такое — жена спит с другим, открыто признается в этом, а он, распустив сопли: «Я не смогу без тебя», умоляет ее не уходить. Она призналась Сергею: «Я все еще люблю этого человека. Мы столько лет были вместе. У нас общий ребенок». Сергей понял, что она оправдывается, а вернулась к рогоносцу потому, что он, Сергей, не убедил ее в своей надежности. Наверное, так. И эта боль не отпускала. Вот она, натянутая леска, и удар, и слабина — все, все кончено… Он упустил… Сергей молод, и забудет свою любовь, и скоро новое чувство захватит его, но это ощущение потери вдруг вспомнилось, и оно очень остро ощущалось сейчас, хотя и совсем по другому поводу. Видимо, так ему суждено: это чувство потери будет теперь всю жизнь возникать, как только он окажется в ситуации, когда события уходят из-под контроля. Сейчас он вновь на перепутье. Своим визитом Ольга внесла сумятицу в его логические построения, в его размещенные по полочкам выкладки. Она заявила, что не писала записку, никуда не бежала с Драконом и, вообще, спуталась с карликом по приказу ФСБ. В деле возник некий Алексей, наезжавший к Ольге на «ауди» начальника краевого УФСБ. Конечно, Гунук-Чечен оставался верной нитью, ведущей к Дракону, но Ольга… и ФСБ… Из всего происшедшего за последние сутки следовал один вывод: Сергею и Арахову необходимо было разделиться в поисках. Пусть Арахов выискивает своего дружка Чечена и вызнает, кто обстрелял его квартиру из снайперской винтовки Дегтярева, а потом заминировал дверь. Может, то были Ольга и ее люди, а может, и нет. Или это сделал рассекреченный Гунук. А может, вообще некая неизвестная третья сила. Теперь Сергей был готов к любому развитию событий. А он, суперагент из центра Сергей Ли, кореец по крови, русский сердцем, душой и мозгом и, возможно, вьетнамец из-за «недоразумения» с матерью, тем временем пойдет по окольному пути расследования. Как утверждает русская пословица: «Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет». Так вот, он, умный и красивый, займется нестыковками, выявившимися в ходе «оперативно-разыскных мероприятий». Он проверит рассказ Ольги. Вновь пообщается с братьями Акашиными, тихонько профильтрует местное УФСБ, включая и начальника (начальник в крае может о-ё-ё как по-своему крутить, а в Москве ни сном ни духом!), поговорит с Хэн Ханом, пока он сидит в полицейском обезьяннике, и попытается найти Ольгу. Найти, у кого она прячется от всех. Он выехал к морю. Ветер здесь был особенно пронзительным. Дождь не успокаивался, хлеща нещадно. Теперь, когда машина стояла и дворники не работали, сквозь стекла было не разобрать ни зги. Все плыло смазанной пеленой. Сергей чуть-чуть приоткрыл окно, чтобы в салон проникал свежий воздух: «приора» не «джип», где куча компьютеров, кондиционер, вытяжка и направленное давление… По стеклу немедленно внутрь салона заструилась дождевая вода. Он с неудовольствием поднял стекло, крутя ручку. Козел Арахов. Как его еще назвать, если он пожалел несколько тысяч рублей и купил машину без электростеклоподъемников. С другой стороны, он молодец — на сэкономленное энное количество тысяч рублей можно купить еще кое-что нужное. Даже десяток тысяч рубликов для российской глубинки деньги немалые. Много чего приятного можно прикупить. Была бы у Сергея такая сумма свободная, он серьезно прокачал бы свой домашний компьютер, заодно и новую клавиатуру прикупил, и мышь беспроводную. Нет, у него была кредитная карта с порядочным, очень порядочным лимитом, но глубоко влезать в кредитное ярмо он не желал: взять деньги легко, а как отдавать?! Сергей тряхнул головой. Всегда так, начинаешь думать о деле, а уводит в глубокие омуты, откуда выбраться бывает проблематично. Потом вспоминаешь: «О чем я думал?» Он усмехнулся и вдруг ощутил острое желание быть там, под дождем, в плотных потоках холодной небесной воды. Вжимая не покрытую кепкой голову в плечи, вышел на улицу. Ноги в легких кожаных полуботинках моментально озябли, хорошо хоть, не промокли. Он улыбнулся. В мозгу мелькнуло: «И… сухо». Будет совсем паршиво, если он запорет свою первую командировку. Будет не просто плохо — будет отвратительно… В кармане тихо-тихо заблеял сотовый телефон — пропавший телефон в клубе «Белый Лотос» вернуть уже не удастся никогда, пришлось пользоваться своим родным, привезенным из Москвы. Он вытащил его из кармана. Смартфон разразился громким сигналом. Сергей проворчал: «Не визжи, сейчас». — Слушаю! — Ли? — Да. Кто вы? — Его фамилию произнес приятный женский голос. — Ваш шеф. Меня назначили руководить операцией. — Не понял! — Александра Андреева. Александру Сергей знал очень хорошо. Всегда она ему нравилась: красивая, интересная женщина. Но, с другой стороны, руководитель она жесткий: шаг влево, шаг вправо — взыскание и наказание. Вот и симпатизируй такой! Он сразу поник: в Центре решили, что он не справляется с возложенной на него задачей. Андреева, Андреева. За дело взялась элита ОСУ — Особого специального управления. Неужто Дракона «высекли» где-то недалеко от чего-то очень секретного, и нет времени на его единоличные изыски, привлекли силы посерьезнее? — Вы слышите меня? — голос Андреевой построжал. — Слышу. — Подъезжайте к гостинице «Восток» через два часа, я буду ждать вас в холле. — Хорошо. — До встречи. Сергей секунду смотрел на затихший сотовый. Чертова баба. Теперь начнется: почему это не сделано, почему так не поступили? Гады там, в Москве. Прошло совсем мало времени, а у него уже отняли задание, подчинили ядреной зануде. План дальнейшего расследования, еще минуту назад составленный в мыслях, показался Сергею никчемным, а желание во что бы то ни стало добиться результата перешло в глухое раздражение. У него отняли задание! Отняли! Уже не обращая внимания на дождь, он плюхнулся за руль «приоры». Краем глаза заметил, что на сапожках втащил в салон шматки липкой грязи. Арахов наорет. Хрен с ним. Сергей надавил грязной подошвой на сухую чистую педаль — поехали. «Приора», ревя движком, «просифонила» колесами лужу, словно хороший насос — давление на выходе двадцать литров в секунду. Сергей хмыкнул — крутой фонтан, жалко, что он выстрелил в пустоту. Сейчас главное — не думать о работе, не рвать себя, переживая несправедливость по отношению к себе со стороны начальства. Надо отвлечься, успокоиться. Вспомнил, как смотрел по телевизору дурацкую рекламу: девки голосуют на дороге. Старая карга за рулем мотнула к ним поближе и специально резанула лужу, обрызгав с ног до головы. И подпись: «Немного Эм-Ти-Ви есть в каждом!» Сергей передернул плечами. «Приора», урча на подъеме, прошуровала колесами скользкую грязь и, очищая шины об асфальт, вырвалась на трассу. Он бы за такую шутку, ну, мол, у каждого есть немножко Эм-Ти-Ви, отоварил бы по полной. Той старухе кирпичом в заднее стекло заехал. У тебя есть Эм-Ти-Ви, ну и у меня его хоть отбавляй! А был бы мужик за рулем — все, убабахал бы он этого эмтивиста в кровь, и тачку раздолбал его же башкой. Вот это Эм-Ти-Ви так Эм-Ти-Ви! Того, кто эту дурацкую рекламу придумал, за яйца надо подвесить. Живого. Пусть висит, кряхтит и думает, какую лабуду он людям в мозги втирает. Мол, тебя обрызгали, а ты хохочи — это же шутка! Сергей обогнал одну иномарку, другую, потом дерзкого детину в навороченном мерсе и вильнул вправо — сошел с главной улицы в облепленный железными синими ларьками проезд — рядом шумел рынок. Он выжал педаль тормоза — стоп. Надо успокоиться. В сущности, что он бесится? Еще неизвестно, как поведет себя Андреева. Ее назначили курировать расследование, и в этом есть резон — Дракон не просто так бросил свой цирк и растворился в Приморской безбрежности. Он не пошел бы на такую крайность, если бы не имел уверенности, что ему приготовили хороший бочонок «меда». Вопрос: кто приготовил? Уже интересно. А если ты настоящий фээсбэшник, душой государственный человек, то спрячь обиду подальше и делай дело. Эти мысли успокоили Сергея. Он решил рассказать Андреевой все, что удалось узнать за эти дни, и предложить свой план расследования. Если она его примет, он с воодушевлением возьмется за работу. Если же она поставит его на место и будет изображать крупную начальницу, продавливая свою линию, он молча перебесится, сделает вид, что согласен (спорить с начальством бесполезно!), но расследование поведет, как запланировал. Сергей сейчас был на девяносто, нет, на сто процентов уверен, что нащупал правильное направление, которое скоро приведет к результату. Он вышел из машины под дождь, постучал костяшкой пальца в затворенное оконце ларька. — Пива и пиццу. — Пиво какого сорта? Пиццу какую? — Мужик в окошке раздирал пасть, отчаянно зевая. — Пиво самое дешевое. Пиццу самую маленькую. Сергей просунул в окошко синюю двухтысячную купюру с изображением знаменитого моста на остров Русский. Все-таки певец Лагутенко из группы «Мумий Тролль» вошел в историю своей песней, благодаря которой на двухтысячерублевой купюре появилось это изображение. Пройдут годы, и будут люди, глядя на купюру, вспоминать Лагутенко — без его песни не было бы этого изображения… Хотя, что сейчас можно с уверенностью сказать о будущем? Зыбкое время, рассчитывать на стабильность? Смешно… Что будет через десять лет? Через пять? Через год? Через минуту? Может так сложиться, что не будет никаких двухтысячных купюр — грянет какой-нибудь апокалипсис (то и дело ими пугают), и амба всем бумажным деньгам! Да-а… Серёжа, ты философ, и, как это ни грустно признать, как у Куваева в «Территории», ты философ единичный! Кстати, сколько стоит пиво и пицца? А какая разница? Самые дешевые. Не скажешь же: «Ой, дорого! Пойду искать, где на пару рублей дешевле!»… — Стакан есть пластиковый? — спросил у продавца. На вопросительный взгляд ответил: — Что, из горла пить буду? И бутылку открой. Не зубами мне открывать! — Она так открывается. — Я просил самое дешевое пиво. — У нас такое самое дешевое. — И стакан еще посчитай. Получив сдачу, Сергей почти полностью вылил пол-литровую бутылку пива в большой стакан, сбросил пену на землю, в бутылке еще оставалось — из-за пены все не поместилось, но он выкинул бутылку в железную урну у киоска, потом жадно выпил половину стакана, выдохнул. Остальное пиво стало усиленно разбавляться дождевыми каплями. Сразу стукнуло в голову. Что ты делаешь, Серёжа, зачем пьешь? Ты же за рулем! Плевать. Надо не просто успокоиться, а расслабиться. Плевать на Андрееву, плевать на начальство! Это его задание, и он тот, кто его блестяще выполнит! Пицца была малюсенькая, размером с беляш, в целлофановой упаковке. Что она туфтовая, стало понятно с первого взгляда на нее — на жалкой основе с помидорами и запеченным сыром виднелась россыпь маринованной кукурузы. Такой пиццы он еще не ел. После того как пережевал, подумал, как бы, чего доброго, не отравиться! Он взглянул на часы. Еще полтора часа ждать. Решил ехать в гостиницу и ждать там — посидит в мягком кресле в вестибюле, полистает глянцевые журналы с хорошенькими девушками, красивой жизнью, — все лучше, чем здесь, под дождем… Андреева выглядела великолепно. Сергей залюбовался эффектной молодой женщиной, спускавшейся по широкой мраморной лестнице в главный холл гостиницы. На Александре был костюм палевого цвета. Короткая юбка выставляла напоказ ухоженные красивые ноги. Сергей впился глазами в эти упругие штучки. И что с них толку? Ноги и ноги. Ими ходят, а мужики прямо с ума срезаются от их великолепия. Странная природа взаимоотношения полов. Сергею сейчас следовало бы заранее прогнать в мозгу варианты предстоящего разговора, готовить выпады и словесные щиты от атаки навязанной Москвой начальницы, а он, как голые ноги увидел, — все, в мыслях одно: раздеть бы эту цыпочку, завалить на стол и жадно мять упругие округлости у этой ухоженной кошки. «Кошка» посмотрела на сидящего в кресле Сергея сверху вниз, усмехнулась: — Что вы меня глазами едите? Мы не в царской армии — это там требовалось начальника глазами есть. А мы сотрудники ФСБ. — Простите! Здравствуйте! — Сергей поспешно вскочил, отбрасывая на столик глянцевый журнал с его глянцевой жизнью. Теперь Александра была на голову ниже Сергея. Ему захотелось вдохнуть запах ее волос. Они имели оттенок светящегося красного дерева, и все его чувства словно встали на дыбы. Красивые женские волосы имеют особенную силу. Они словно созданы, чтобы произвести убийственное воздействие на молодых самцов. И на зрелых, и на пожилых, на всех самцов всех возрастов! Сергей почувствовал ярость. Представил, как сильно обнял бы ее, захватил в руку полную горсть этих чудесных волос, а потом дал бы себе полную волю, и будь что будет… — Что-то вы мне не нравитесь, Ли. Пьяны, что ли? — Андреева изучающе смотрела Сергею в глаза. — Пойдемте на улицу, дождь закончился. Поговорим там. Она пошла к дверям. Сергей последовал за начальницей. Итак, первый удар он пропустил: он понял, что эффектное появление было запланировано, а он попался на удочку, как ученик. Хотя, он ученик и есть — это первое задание такого уровня. Выйдя из здания, они отошли от входа, завернули за угол, чтобы спрятаться от холодного ветра. Андреева закурила. Ветер слизывал дым с кончика сигареты. Сергей ёжился от озноба и ждал, когда Александра произнесет первую фразу. Да, эффектным появлением она поставила на место, а теперь, чтобы говорить на равных о деле, вывела на холод — ничего не скажешь, в любой мелочи профессионализм. — Вы работаете по плану? — спросила она, не глядя на него. — Да. Согласно ему, мне и моему напарнику Арахову придется вести расследование раздельно. Он будет искать Гунука. Это кличка… — Не объясняйте, начальник Приморского УФСБ доложил мне о Гунуке и Драконе, я в курсе… Что ж, будем работать по вашему плану, хотя я его не знаю. Но вам виднее — вы здесь уже несколько дней. У нас мало времени. — Можно вопрос? — Да. — Андреева, сделав очередную затяжку, посмотрела на Сергея. — Почему дело перешло под вашу опеку? — Ваш вопрос сразу подразумевает ответ. Он вам понятен? — Дракон слишком глубоко проник в наши секреты? — Ведите расследование, Ли, а я буду вам помогать, а контролировать лишь отчасти. Я прилетела не одна, а целый аналитический отдел прихватила. Так что, думаю, оперативности теперь прибавится. Где вы живете? — У Арахова, но, думаю, постоянным пристанищем его квартиру не назовешь. — У вас машина? — Машина Арахова. — Что вы наметили в первую очередь в своем расследовании на сегодня? — Визит в полицию: там находится задержанный Хэн Хан — лидер клана вьетнамцев. — Его выпустили вчера. — Вчера? Сегодня утром на квартиру Арахова приходила дочь Хэн Хана, она утверждала, что Хэн Хан в изоляторе временного содержания. Андреева лишь усмехнулась, пожала плечами, выкинула окурок в ажурную урну. Сергей задумался — опять нестыковки: Ольга то ли не знала, что отца выпустили, то ли врала — зачем, по чьему заданию? — Тогда необходимо выяснить, кто скрывается под псевдонимом Алексей — он представлялся Ольге сотрудником ФСБ, приезжал к ней на машине начальника УФСБ и велел, под страхом репрессий, вступить в контакт с Драконом Любви, сделать фотокопии документов и спрятать пленки в тайник. Думаю, стоит профильтровать местных сотрудников ФСБ. — Местонахождение тайника вам известно? — Примерно. Со слов той же Ольги. — Почему вы так ухватились за информацию, полученную от дочери Хэн Хана?