– Это дом твоей кузины? – осматривая кухню, спрашивает Ламберт. – Да, – отвечаю я. – Она – целительница и лечила Маргерит, пока сестры Света не забрали ее в монастырь. – Но… твоя кузина? – Я только недавно узнала, что я наполовину селенаэ, – объясняю я. – Они связались со мной после ареста магистра Томаса. Его глаза расширяются от внезапного озарения. – Я знаю, кто ты, – шепчет Ламберт. – Твой отец был целителем, который похитил галлийскую девушку и… соблазнил. – Он не похищал ее, – говорю я, сдерживая злость. Ламберт лишь повторяет то, что ему говорили. – И не соблазнял. Они были мужем и женой. Ламберт хмурится: – В записях отца говорится: родители не пожелали платить выкуп и попытались спасти дочь, но селенаэ убили и ее, и ребенка. Я поднимаю брови: – А в записях селенаэ говорится, что она умерла при родах, потому что родители моей матери привели в квартал целую толпу, которая прошлась по улицам, оставив после себя дюжину убитых. Погиб и мой отец. Его родственники отказались признавать меня и передали в монастырь. Ламберт сглатывает: – Кажется, я всегда слышал эту историю только от одной из сторон. Конечно, не признание вины, но хоть что-то. – Ты и остальные жители Коллиса, – говорю я. – Но сейчас важнее обсудить, как найти Ремона и Удэна. – Удэна? – недоуменно спрашивает Симон. – При чем тут Удэн? – Реми сейчас с ним, – отвечаю я. – Они с другими добровольцами и стражей патрулируют город, пытаясь найти тебя. – И ты привела их прямо к нам. Афина стоит в дверях ванной комнаты. На ее лице ни единой эмоции, а голос звучит спокойно, так что трудно понять, злится ли она, но от ее слов в голове вспыхивают картинки объятых огнем улиц. – Городская стража здесь? – восклицаю я. – В квартале? – Еще нет. – Афина смотрит подведенными сурьмой глазами на Ламберта. – Но ты привела сына градоначальника. И за ним точно придут. – Никто не знает, что я здесь, – возражает Ламберт. – Твои заверения ничего не значат, адрианин. – Афина переводит взгляд на меня. – Катрин, жители квартала сполна заплатили за твое рождение, но мы не осуждали тебя. А сейчас ты не столь невинна. Поэтому вы должны уйти. Я делаю шаг к ней: – Но где мне спрятать Симона? – Нас это не волнует. – Но… – Все хорошо, Кэт, – перебивает Симон. – Твоя семья и так много сделала для меня. – Не обязательно искать Реми сейчас, – добавляет Ламберт. – Ведь рано или поздно он вернется домой. Мы можем спрятать Симона и разобраться с Реми утром, когда я поговорю с отцом. Полагаю, он прав. – Но где спрятать Симона на ночь? – Может, в святилище? – предлагает Ламберт. – Оно огромное. И, уверен, там есть места, в которые нечасто заглядывают. Таких мест много, особенно в старых секциях. И мне хочется ударить себя за то, что я не подумала о святилище раньше. Но Симон не смог бы добраться туда прошлой ночью – из-за лодыжки. – Да, это хорошая идея, – соглашаюсь я. – И я смогу проведать его в течение рабочего дня. Хотя сейчас нам придется постараться, чтобы патрули по дороге не заметили. Мне стыдно обращаться к Афине, но, возможно, она согласится помочь, и это избавит нас от лишнего риска. – Ты можешь снова одолжить мне плащ из лунной ткани? Она вздыхает и возвращается в ванную комнату: – Хорошо, я дам тебе его. Я следую за ней, желая поговорить наедине: – Афина, мне жаль, что я доставила столько хлопот. – Хорошо, что ты сожалеешь. – Она снимает плащ с крючка задней двери. – Я понимаю, что мир адриан сейчас взбудоражен, но ты вновь и вновь ставишь нас под удар, даже не задумываясь о последствиях. – Я больше ни о чем не попрошу, – обещаю я. – Даю слово. – Это тоже не выход, Катрин, – говорит она. – Мы нуждаемся в тебе не меньше, чем ты в нас. – Из-за твоих надежд, что я спасу магию селенаэ от исчезновения? – Отчасти, – признает она. – А еще – из-за тебя самой и твоего дара. – Она протягивает мне плащ. – Неправильно используемый дар – проклятие. Никогда не забывай об этом. Я перекидываю лунную ткань через руку. – А как понять, правильно ли я его использую? Афина на мгновение задумывается: – На этот вопрос сложно ответить. Думаю, это можно понять по тому, боятся ли тебя те, кого ты любишь. Одно дело – опасаться чьих-то способностей, а другое – опасаться того, что этот человек может сделать благодаря своим способностям. Оружие опасно только в дурных руках. Магистр Томас знал кое-что из того, на что я была – или могла быть – способна, но ни разу не усомнился во мне. Маргерит согласилась принять помощь селенаэ, узнав, что я одна из них. Симон не боится меня, даже зная обо мне больше, чем кто-либо еще. – Я запомню, – обещаю я. Афина кивает: – Я должна вернуться на площадь, пока Грегор ничего не заподозрил. – Она снимает через голову серебристую цепочку с кулоном из лунного камня и надевает на меня. – Он заряжен не полностью, хоть я и держала его в бассейне целый час перед тем, как прийти сюда. Но он сильнее, чем твой. Как только камень касается моей кожи, в теле отзывается магия, и мир становится четче. В соседней комнате Симон достал камни из носка, снял повязку и зашнуровывает ботинок. Сердце Ламберта быстро бьется в груди – наверное, от желания уйти поскорее. – Спасибо, – благодарю я. – Обещаю использовать его только во благо. – Я бы предпочла, чтобы ты пообещала его вернуть. – И это обещаю. Афина открывает дверь и замирает, не убирая руки со щеколды: – Всегда помни, кто ты. – И кто же? – спрашиваю я. – Мост между селенаэ и адрианами? – Верно. – Она с улыбкой выходит на лунный свет. – Мост. Не обращая внимания на мой озадаченный взгляд, кузина закрывает за собой дверь. Она уже говорила это, но зачем напоминать сейчас? А-а-а! Я спешу обратно на кухню, где меня терпеливо ждут Симон и Ламберт. – Думаю, я знаю, как найти Реми. Глава 60