Афина не знает, что ответить. А я могу лишь думать о том, что не хочу становиться ни символом надежды, ни спасительницей селенаэ. Я получила способности просто так. Ничего не достигнув, не приложив и капли усилий. Но самое ужасное то, что нет никого, к кому бы я могла обратиться за советом. Никого, хотя бы равного мне по способностям. Или есть? Магистр Томас обладает блестящим умом, намного превосходящим всех, кого я встречала. Реми ненамного уступает ему, хотя я никогда ему в этом не признаюсь. Они легко могли использовать свой разум, чтобы властвовать над другими, но вместе прославляют Солнце и вселяют веру в тысячи людей красотой созданного ими святилища. И ради этого жертвуют своими сердцами и душами. Архитектор – еще и семьей. Симон обладает пугающим даром понимать внутренние порывы чудовища и легко бы мог поддаться безумию – но стремится использовать способности для спасения других, несмотря на то что может пострадать сам. Так где бы пригодились мои способности больше всего? Полагаю, Грегор и Афина сказали бы – здесь, среди людей моей крови. Но… это неправда. Я отодвигаю стул и встаю. – Мне пора домой. Кивнув, Грегор вскакивает на ноги. – Конечно. Ты можешь остаться у меня… – Нет, – перебиваю я. – И у тебя, кузина, – нет, – говорю я Афине, которая тоже встала. – Я вернусь в дом архитектора. Пересекающий лицо дяди шрам натягивает кожу, когда его рот открывается: – Нет, Катрин, твое место здесь. С нами. Мы – твоя семья. Я качаю головой: – Я не могу просто забыть все, что было со мной до сегодняшнего вечера. Человек, много значивший для меня, умер. А другие борются со злом, стремящимся уничтожить как можно больше жизней. И если мои способности помогут остановить зло – я воспользуюсь ими. – Ты собираешься тратить свой дар, данный Луной, на тех, кто отвернулся бы от тебя, если бы узнал, чья кровь течет в твоих жилах? – возмущается Грегор. – Верховный альтум никогда не позволил бы тебе вступить в святилище, которым ты так дорожишь. – Не все так предвзяты. И ты это знаешь. – Я киваю в сторону аббатства Солис. – К тому же именно эти люди растили и воспитывали меня, когда ты отказался от обязанностей лунного отца. Грегор упирается руками в стол, а на его виске вздувается вена. – Не вздумай поучать меня тому, чего совершенно не знаешь, – выдавливает он. – Я знаю достаточно, – огрызаюсь я. – А еще знаю, что ты продаешь сконию самым убогим и несчастным среди людей, наживаясь на их слабости, убеждая себя, что они этого заслуживают. Только это не сила, а жестокость. Обладай ты хоть каплей реальной власти, стал бы тираном. – Я пристально смотрю ему в глаза. – А, вот почему ты хочешь, чтобы я вернулась? Ты правда думаешь, что я помогу тебе отомстить? – Убирайся из моего квартала, – рычит он. – Пока я не вышвырнул тебя сам. – Ты уже сделал это семнадцать лет назад, – отвечаю я. – И, на мой взгляд, это лучшее, что ты мог для меня сделать. Я тянусь к камню пустоты, но Грегор скидывает его со стола. – Это не твое, – выплевывает он, пока камень скачет по вымощенным камням площади. – Ты ничего не заберешь отсюда. Тебя здесь вообще никогда не должно было быть. Я устала спорить. Поэтому отворачиваюсь и иду к дому Афины, где оставила плащ. Меня бы не удивило, последуй Грегор за мной, чтобы проследить, что я не задержусь в квартале дольше необходимого, но этого не происходит. А вот Афина быстро догоняет меня и пристраивается рядом. – Спор разгорелся ярче, чем полная луна, – иронично подмечает она. – Наш дядя – лицемер, – отвечаю я. – Он бросил меня в младенчестве, чтобы вернуться почти через два десятка лет, узнав, что я обладаю магией, достойной признания. А затем пытается диктовать, как мне использовать способности. Мы подходим к дому Афины, и она открывает передо мной двери. – Я не говорила, что ты ошибаешься. – Спасибо. – Но и не говорила, что ты права. Я прохожу на кухню. – Так ты считаешь – я не должна применить свою магию, чтобы помочь остановить убийцу и освободить невинного из тюрьмы? – Если ты перестанешь выдавать свои мысли за мои слова, я, наконец, скажу, что думаю. – Она останавливается на пороге кухни и складывает руки на груди. Я поднимаю плащ со спинки стула, на которую повесила его несколько часов назад. Шерсть слегка распушилась от огня. – Я слушаю. Афина вздергивает подбородок: – Грегор не имеет права просить тебя отвернуться от единственного мира, который ты знала, и людей, которых любишь. Но ты должна понимать: так он пытается исправить то, что считает самой большой ошибкой в своей жизни. – Какую именно? Отказ от меня? Или попытку меня вернуть? – уточняю я. Она закатывает глаза: – Темная ночь, ты такая же упрямица, как он. – Афина опускает руки и, подойдя ко мне, расправляет плащ у меня на плечах, пока я мучаюсь с застежкой. – Что касается твоих способностей… Я считаю, что ты в полном праве распоряжаться ими. Но тебе нужен наставник. Тебе нужны мы. Как и ты – нам. Я вздыхаю: – Наверное. Не знаю. Но, на мой взгляд, сейчас важнее остановить убийцу и освободить магистра. – Кузина на несколько сантиметров ниже меня, поэтому я смотрю на нее сверху вниз. – К тому же есть другие дела, которые мне необходимо уладить. Например, с Симоном. – Тогда улаживай. – Афина поправляет мой капюшон, выворачивая его на правильную сторону. – Но, нравится тебе это или нет, ты – мост между адрианами и селенаэ. И если ты разрушишь связь с нами – сделаешь хуже себе. Кажется, уже слишком поздно. – Грегор действительно так разозлился, что никогда больше не позволит мне прийти сюда? Афина отступает на шаг и пожимает плечами: – Ты сильно задела его, но он всегда ставил семью на первое место. Стал бы он иначе присматривать за тобой столько лет? – Может, он выполнял обещание, данное моему отцу? Она качает головой: – Поверь, не прошло и часа, как он пожалел, что оставил тебя в монастыре. И семнадцать лет ждал малейшего повода, чтобы ворваться в твою жизнь и вернуть тебя. Но ни настоятельница, ни архитектор не позволяли. Вот почему его задели твои слова о том, что отдать тебя – лучшее, что он мог для тебя сделать. Но, поступи он иначе, я бы никогда не подружилась с Маргерит. Не начала бы работать у архитектора. Не встретила бы Симона. – Я не считаю, что он ошибся. – И ему еще больнее это признавать. Пора уходить, пока Грегор не пришел проверять, не ослушалась ли я. Желая попрощаться с Маргерит, я пересекаю кухню и захожу в комнату для больных. Но подруга спит. Будить Афина не советует, поэтому я сжимаю руку Марги и целую ее в нос. Затем кузина провожает меня до стены квартала. Луна уже скрылась за горизонтом, и я не уверена, что смогла бы одна отыскать в темноте дорогу. На увитой лозами аллее, ведущей к улице, что разделяет квартал селенаэ и аббатство Света, Афина обнимает меня и обещает сообщить, если состояние Маргерит изменится. А затем кладет что-то мне в руку. Кожаный мешочек с камнем пустоты. – Грегор сказал, что я не могу его взять, – возражаю я, несмотря на участившееся сердцебиение от предвкушения тренировки. – Он одолжил его у меня, так что решать тоже мне. – Афина кивает на мешочек. – Внутри еще есть лунный камень. Правда, он практически израсходован. Так что держи их подальше друг от друга. Внезапно ее слова вспыхивают у меня в голове. – Ты говорила, что камни пустоты когда-то использовали как оружие. Из них его делали, потому что они острые? Афина качает головой: – Камень пустоты поглотит любую магию, которую ты ему передашь, если прикоснешься кожей. – Она замолкает на мгновение, словно собирается с мыслями перед тем, чтобы сказать нечто пугающее. – Но стоит ему коснуться твоей крови, как он заберет твою магию полностью. До капли. В одно мгновение. Я вздрагиваю, представляя, насколько это ужасно. – Навсегда? – К счастью, нет. Можно вернуть ее, если подставить свою кровь лунному свету, как в первый раз. Но все равно… это равносильно смерти. – Афина передергивает плечами. – Во времена Империи селенаэ делали тонкие наконечники стрел из камня пустоты, которые, пробивая кожу, отламывались и полностью лишали жертву магии. Те, кто не погиб в бою, часто жалели, что живы. – Опустошение, – шепчу я, осознав, что подразумевал Грегор под этим словом. – Вот что вы делаете с теми, кого изгоняете из общины? Она кивает: – Несколько осколков камня пустоты зашивают под кожу, чтобы лишить селенаэ магии. – Стоит ли мне опасаться, что Грегор захочет так поступить со мной? – Нет, ведь именно это он пытался предотвратить, – отвечает Афина. – На самом деле он должен был сделать это, когда оставил тебя в аббатстве. На случай, если в твоей крови есть магия. Но он убедил наших старейшин, что ее в тебе нет. Сейчас никто не знает о твоих способностях. Но если о твоем происхождении узнают адриане, тебе придется выбирать: стать частью нашего мира или остаться с ними.