Ламберт вздыхает: – Не знаю, почему Симон так разозлился, но, уверен, это незаслуженно. Из-за своего… прошлого… он окружил себя барьерами, которые невозможно преодолеть. Вот только прошлой ночью я практически разрушила их. – Да, я тоже поняла это. Он опускает взгляд в пол и краснеет. – Просто хочу, чтобы вы знали: я выслушаю вас, если он не захотел. – Ламберт застенчиво поднимает глаза. – Я хотел бы помочь вам, если вы позволите, мисс Катрин. Жулиана говорила, что я нравлюсь Ламберту. Возможно, его чувства не угасли, и я смогу этим воспользоваться. – Прошу, зовите меня Кэт. – Я беру его под руку, хоть он и не предлагал ее, а затем увожу в сторону, чтобы скрыться с глаз Реми и Удэна. – Все друзья зовут меня так. – Я понижаю голос, отчего Ламберту приходится наклониться. – Симон не разрешил мне увидеться с магистром Томасом. Даже принести ему что-нибудь поесть. – Звучит не слишком благоразумно, – признает Ламберт. – Даже к торговцу зерном пускали посетителей. – Вот видите! – Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом, но смотрю прямо перед собой на его грудь. – Я просто… просто хотела бы… – Я прикусываю губу, но никак не получается выдавить слезу. – Простите. Нечестно с моей стороны просить об этом. – На мой взгляд, нечестно с его стороны запрещать тебе это. – Ламберт наклоняется, чтобы встретиться со мной взглядом. – Венатре отдал приказ арестовать его, но не он заправляет тюрьмой. Это вотчина градоначальника. Я делаю вид, что эта мысль не приходила мне в голову, и на несколько секунд поднимаю на него полные надежды глаза, а затем вновь опускаю голову и плечи. – Но он разозлится, когда узнает. – Тогда не стоит ему рассказывать. * * * Я действительно переживаю о том, что ест в тюрьме магистр Томас, поэтому, договорившись с Ламбертом встретиться через несколько часов у Дворца Правосудия, отправляюсь домой. Госпожа Лафонтен накладывает подогретое тушеное мясо, которое мы ели вчера на ужин, в горшок с широким горлышком, когда на обед приходит Реми. Пока его мать намазывает свежее масло на кусок хлеба, он отводит меня к камину. – Не думаю, что это хорошая идея, – тихо говорит он. – И удивлен, что венатре разрешил. – Ко всем заключенным приходят посетители, – набрасывая на плечи плащ, отвечаю я. Реми поднимает брови: – А тебе не кажется, что это ловушка? – Ловушка? – Я пристально смотрю на него. – Чтобы посадить меня в соседнюю камеру? – Не обязательно, – отвечает Реми. – Возможно, венатре разрешил пустить тебя, чтобы послушать, что скажет магистр. Я отмахиваюсь от этой идеи, но не рассказываю, как добилась разрешения. – Значит, у меня появилась еще одна причина пойти туда. Нам нечего скрывать. – Нечего – из того, что ты знаешь, – мрачно возражает Реми. А затем вздыхает. – Не задерживайся. У нас много работы. – Он плюхается на свое место за столом. – Передать ему что-то о ходе строительства? – спрашиваю я, забирая сверток с едой у экономки. Реми смотрит на свою тарелку так, словно ни капли не голоден. – Скажи, что у меня все под контролем. * * * У Дворца Правосудия меня поджидает не только Ламберт, но и Удэн. – Прости, – тихо говорит Ламберт и забирает у меня сверток с едой. – Я не смог отделаться от него. Но, к счастью, он согласился сохранить наш секрет от Симона. Уверена, ему просто хочется найти повод для шантажа. Но я не стану отказываться от такой возможности. Я прохожу вслед за Ламбертом в боковые двери Дворца, преодолеваю несколько извилистых коридоров и лестниц. С каждым новым этажом становится все холоднее и сырее, а на самом нижнем стены и вовсе блестят от влаги. После каждого выдоха вокруг образуется облачко пара, и меня несказанно радует, что я надела плащ, хотя дождь уже закончился. Но, как только мы добираемся до последнего прохода, нас догоняет стражник. – Вас вызывает градоначальник, сэр. Сказал, что это срочно. Ламберт стискивает челюсти, а Удэн забирает у него из рук горшок с тушеным мясом и подмигивает мне: – Хорошо, что я пошел с вами. Могу сопроводить мисс Катрин. Он так ласково произносит мое имя, словно хотел сказать «котенок». – Вы не против? – спрашивает меня Ламберт, пока снимает стальную цепочку с ключом с шеи и протягивает брату. – Мы можем прийти в другой раз. Да ради пяти минут общения с магистром Томасом я готова провести с Удэном сотню часов! – Все хорошо, – заверяю я Ламберта. – Спасибо вам за все. Повинуясь импульсу, я встаю на цыпочки и целую его в щеку. – Будьте осторожнее, – говорит Удэн, когда Ламберт уходит. – Он очень ревнивый. Я вырываю сверток с хлебом у него из рук: – А вы разве нет? – Не до такой степени, – отвечает он и отпирает последнюю дверь. Единственный факел освещает узкий проход с десятью дверьми по обеим сторонам с узкими решетками. – Я не знаю, в какой он камере, – говорит Удэн. А у меня нет никакого желания заглядывать в каждую. – Магистр? – зову я. За несколькими дверьми начинают звенеть цепи, а затем из-за самой дальней доносится знакомый голос: – Катрин? Я пробегаю мимо узников, вставших поглазеть на меня, и падаю, роняя хлеб и хватаясь за ржавые прутья, на колени у последней двери: – Это я! Я здесь, магистр. Обхватившие мои руки пальцы холодны как лед. – Свет и Милосердие, – говорит он. – У тебя все в порядке? – У меня? – Я качаю головой. – Вы беспокоитесь обо мне? Удэн подходит ко мне сзади и опускает кувшин рядом с хлебом. Белая борода архитектора шевелится, когда на его лице появляется улыбка. – Конечно. О тебе, о Реми и его матери, а также о бедной сестре Маргерит. Ты что-нибудь слышала о ней? Я качаю головой, затем отпускаю решетку и обхватываю ладонями руки магистра Томаса, чтобы слегка согреть их своим теплом. – Это я во всем виновата, магистр. Простите меня. – Разве ты взяла молоток? – ласково спрашивает он. – Разве ты оставила его на столе матери Агнес? – Нет, конечно нет. – Я прижимаюсь лбом к решетке. – Но я знала, что убийца использовал его, чтобы изувечить Перрету. А затем – Изабель и других. Я утаила это от Симона. – Так вот почему ты стала помогать в расследовании, Кэт? – шепчет магистр Томас. – Чтобы защитить меня? – Да. – Мои слезы капают на наши переплетенные руки. – Не помогло.