– Тогда зачем он сюда приехал? – Точно не знаю. – Пенни, – говорит Роуз, замедляя шаг, – как можно поселить на острове неизвестно кого? А вдруг он убьет тебя, пока ты спишь? – У него больше поводов бояться за свою жизнь, чем у меня. – Верно, – соглашается Роуз, натягивая рукава свитера на озябшие пальцы. – Подходящее время он выбрал, нечего сказать. Посмотрим, доживет ли до солнцестояния. Холодок пробегает у меня по спине. Мы поднимаемся на маяк. На лестнице Роуз теряет равновесие, и Хит едва успевает ее подхватить. Она хихикает. Я распахиваю дверь в верхнюю комнату, ожидая, что там будет темно. Но лампа на белом столике справа у стены включена, и на ее фоне выделяется силуэт. Кто-то стоит, прислонившись к стеклу плечом. – Бо? – Привет. – Он оборачивается, в правой руке какая-то книга. – Решил посмотреть на шторм. – Мы тоже, – сипло говорит подруга и приближается к нему. – Меня зовут Роуз. – Бо. Роуз с ухмылкой смотрит на меня и одними губами произносит: «Симпатичный». Хит и Бо пожимают друг другу руки. Оглядевшись, Хит вспоминает о бутылке. – Устроим маленькую вечеринку? – Я, наверное, пойду. – Бо сует книгу под мышку. – Ну уж нет, – фыркает Роуз, – мы тебя не отпустим. Трое – не вечеринка. А вот четверо самое то. Бо поворачивается ко мне, словно спрашивая разрешения, но я только молча смотрю на него, не зная, что и думать, – он забрался на маяк в полном одиночестве, то ли почитать, то ли посмотреть на шторм, то ли еще зачем. – Ладно, – с неохотой соглашается он. Хит извлекает из кармана штопор и начинает откупоривать бутылку. – Хит стащил из гостиницы родителей две бутылки, – говорит Роуз. – Одну мы выпили по дороге. Вот почему она уже навеселе. Стаканов у нас нет. Хит делает большой глоток и, прежде чем пустить бутылку по кругу, предлагает: – Давайте поспорим? – О чем? – Как скоро в бухте найдут первое тело? – Нездоровый интерес! – кривится Роуз. – Может и так. Но все равно кто-то утонет, хотим мы того или нет. Мы с Бо переглядываемся. – Через три дня, – с шумом выдыхает Роуз, выхватывает бутылку из рук Хита и отпивает глоток. – Три с половиной, – делает ставку Хит, глядя ей в глаза. Явно подыгрывает Роуз, хочет, чтобы их ставки были близки. Роуз передает вино Бо. Он смотрит в бутылку, словно хочет найти ответ внутри, и, наконец, произносит: – Надеюсь, этого не произойдет вообще. – Так нельзя! – заявляет Роуз. – А я считаю, годится, – вступается Хит. – Такого еще не случалось, но все возможно. Допустим, этим летом никто не утонет. – Маловероятно. – Роуз не скрывает недовольства. Бо торопливо отпивает вино и протягивает бутылку мне. Я осторожно провожу пальцем по горлышку. – Сегодня ночью. – Оглядываю друзей и делаю большой глоток. Подруга вздрагивает. – Давайте сменим тему! – Как скажешь. – Хит с улыбкой приобнимает ее. – Я хочу считать призраков! – решает Роуз, мгновенно оживившись. Хит отпускает ее и хмурится, явно сбитый с толку. – Считать… кого? – Мы с Пенни в детстве играли в такую игру. Пенни, помнишь? – Я киваю. – Луч маяка по кругу обходит остров, а мы высматриваем в нем призраков. Один балл, если увидишь призрака на острове, и два балла, если на море. – И что, вы правда их видели? – Вид у Хита удивленный. – А как же. Призраки есть везде, – отвечает Роуз с хитрой ухмылкой. – Надо только знать, куда смотреть. – Покажешь? – И хотя он явно настроен скептически, все равно улыбается, когда она тащит его к окну. Они прижимают ладони к стеклу и смеются. Я отдаю бутылку Бо, и он делает еще глоток. – Что читаешь? – Да вот, нашел книгу в коттедже. – И о чем она? Он достает книгу из-под мышки и кладет на стол. «История и легенды Спарроу, штат Орегон». На обложке старинная фотография – вид на бухту с Оушен-авеню. На переднем плане булыжная мостовая; в бухте теснятся рыболовные суда и огромные пароходы. Это даже не книга, а скорее брошюра, в городе ее можно найти практически в любом кафе или ресторане, а также в любой гостинице. Путеводитель для туристов, в котором рассказывается, что случилось в городе двести лет назад и что из этого вышло в дальнейшем. Автор брошюры – Андерсон Фоттс, художник и поэт. Одно время Фоттс жил в Спарроу, но семь лет назад – после того как утонул его сын – переехал. – Надумал изучать историю города? – Вечерами здесь не слишком много развлечений. Да, тут он прав. Я знаю эту книгу почти наизусть. На тридцать седьмой странице портрет сестер Свон. Даже не портрет, а скорее набросок, выполненный Томасом Реншоу, который заявлял, что знал их при жизни. Слева Маргарита, самая высокая из троих. Длинные золотисто-каштановые волосы, полные губы, острый подбородок. Смотрит прямо вперед. В центре Аврора, у нее мягкие волнистые кудри и огромные выразительные глаза. У Хейзел, стоящей справа, более простые и мелкие черты лица; коса перекинута через плечо; а взгляд рассеянный, будто она высматривает что-то вдалеке. Сестры на нем как живые, и они действительно красавицы. – Значит, теперь ты в них веришь? – Я еще не решил. Луч света скользит по его лицу и устремляется дальше, в море, навстречу надвигающемуся шторму. Он предупреждает моряков и рыбаков о лежащем на их пути острове. – С сегодняшнего дня тебе не следует бывать в городе без крайней необходимости. – Это почему? – Бо удивленно поднимает брови. – На острове безопаснее. В городе никому нельзя доверять… Любая девушка может оказаться одной из них. Бо опускает ресницы, пряча от меня свои печальные зеленые глаза. Никак не могу понять, почему он кажется мне знакомым. Будто встретила человека, которого знала когда-то давно, но за прошедшие годы он изменился. – Даже ты? – Он думает, я шучу. – Даже я. Пусть поймет, насколько все серьезно. – То есть с девушками не разговаривать? – Именно. Бо приподнимает правый уголок рта, словно сейчас рассмеется, но лишь делает глоток из бутылки. Я понимаю, что мои слова звучат абсурдно и даже в какой-то степени нелогично, однако я должна предупредить его. Большинство местных парней – те, кто действительно верит в сестер, – не будут рисковать и станут держаться подальше от девушек до самого солнцестояния. Но Бо, как и всякий приезжий, не принимает легенду всерьез.