Действительно, узнать в темноглазой стройной девушке с задумчивым взглядом пышную и расплывшуюся старушку было сложно. — Эх, как давно это было. Вот иногда достаю фотографии, рассматриваю. Даже не верю, что так можно измениться. То, что на фотографии, и то, что сейчас, — совершенно разные люди, — продолжила изливать свои горести Клавдия Петровна. А у меня в этот момент перед глазами встала совсем другая фотография совсем другой девушки. Настоящий приступ дежавю. Шестнадцатилетняя Таисия Скворцова сразу после окончания школы тоже мало чем была похожа на блистательную красавицу Таисию Дятлову. И так жаль, что в одночасье злой рок и судьба-злодейка прервали жизнь актрисы. Я в очередной раз дала себе задание обязательно докопаться до правды, вывести преступников на чистую воду. Тут я вспомнила еще про одно свое, «кошачье» дело. — Клавдия Петровна, вы Виолетту — кошку вашей соседки Лидии Степановны — знаете? — серьезным тоном спросила я. — Виолетту? — удивилась свидетельница. — Ее кошку, да, знаю. Она постоянно про нее рассказывает, все уши уже прожужжала: «Виолетта — то, Виолетта — се, Виолетта это кушает, это не кушает, это хочет — это не хочет». Тьфу, противно даже. Я считаю, что она сама разбаловала свою монстриху. А почему ты спрашиваешь? — задумчиво ответила Клавдия Петровна. — Пропала Виолетта. — Да неужели? Вот горе-то. А я думала, что Лидка такая смурная ходит. Грустная все. А на днях у меня большую сумму в долг заняла. Я думала, с внуком ее что случилось. Она так деньги просила у меня, плакала, обещала вернуть, как только, так сразу. — А много она заняла? — Я насторожилась. — Я дала пятнадцать тысяч, из своих гробовых, которые откладываю на черный день. Вроде бы Евгения Михайловна из сорок пятой ей тоже денег одолжила. Но я не знаю на что! Это с кошкой ее связано? — Возможно, — я задумалась. Лидия Степановна, похоже, меня не послушалась и решила заплатить выкуп за свою кошечку. Вот для чего ей деньги! Я тут закрутилась с делом Дятловой и немного отвлеклась от Виолеттиных страданий. Нужно обязательно поговорить с Лидией Степановной, чтобы та не наделала глупостей. Поблагодарив Клавдию Петровну за чай и гостеприимство, я попрощалась и поднялась на четвертый этаж к Николаю в квартиру тридцать шесть. Сначала мне дверь долго не открывали, и я уже раздумывала, не спуститься ли к Клавдии Петровне и не спросить ли номер телефона Николая, но все-таки дверь тяжело скрипнула, и в щелку показались всклокоченная голова и заспанное лицо моего соседа. Я вспомнила, что уже видела его в нашем дворе. У меня отличная память на лица, в моем деле это весьма помогает. Действительно, описание таксиста Ашота очень подходило Николаю — «настоящий хмырь». Но вслух я, конечно, сказала другое: — Николай, добрый день. Я ваша соседка Татьяна, я к вам по очень важному поводу. Можно с вами поговорить? — засыпала я вопросами мужика. — Татьяна, а я тебя знаю? Ты кто? — голос у мужчины был хриплый и сонный. На часах уже около часа дня, а он все еще спит? — про себя удивилась я. Но от Николая так сильно несло перегаром, что я отлично поняла: и почему он до сих пор спал, и почему, несмотря на будний день, он до сих пор не на работе. Подвинув его плечом, я вошла в тесную и вонючую прихожую. В квартире тоже витал дух перегара и каких-то ужасно пахучих капустных щей. — Ты кто? Че надо? — задавал одни и те же вопросы Колян. — Нет, так мы ничего не узнаем! Так дело не пойдет! — решила я. Я протиснулась в захламленную кухню, открыла холодильник и на нижней полке нашла банку нефильтрованного. Пока свидетель не похмелится, от него ничего путного не узнаю. Это правило я неукоснительно соблюдаю во многих своих расследованиях. Вот и сейчас, увидев заветную баночку в моих руках и в два глотка опустошив ее содержимое, Николай заметно повеселел, взгляд его стал более осмысленным. Вот она, живая вода нового поколения! — Теперь поговорим? — снова спросила я. — Поговорим, заходи! Тебя Люська прислала? За деньгами? Скажи, что пока нету, отдам, когда смогу! Нечего каждый день требовать и сюда зря таскаться! Вот вы бабы… Но его философские терзания о сущности баб я пресекла на краю. — Нет, я не от Люськи. Синий фургон во дворе твой стоит? — Ну мой. А что, перепарковать надо? Я сейчас не могу! Я это, болею, вот. — Знаем твою болезнь! — усмехнулась я. — Ничего перепарковывать не надо. Ты третьего дня на нем работал? — Ну да. Я каждый день на нем работаю. Вот только сегодня заболел, не могу. Третьего дня точно работал, — принялся давать путаные объяснения Коля. — Про убийство актрисы в вашем лифте слышал? Почесав под майкой тощую грудь, Николай утвердительно кивнул. — Слышал, конечно. Кто не слышал? А что, меня подозревают? — от удивления у него даже открылся рот. — Я что? Я ничего не знаю! — Нет, никто тебя не подозревает, но могут, если ты не напряжешься и не подумаешь хорошенько. В тот день, когда актрису убили, ты сидел в своем фургоне во дворе. Это я точно знаю. Подумай, вспомни, кого ты тогда видел или слышал в то утро. Это очень важно. Николай с сожалением попытался выдавить из пустой банки еще капельку пива, но она была девственно пуста. — Да не помню я ничего. Хотя, а, да… Такси приехало утром, когда я там стоял. За рулем какой-то нерусский, кавказский такой мужик был. Девушка из такси вышла, и они вместе в подъезд зашли. — Вместе? С кем вместе? С таксистом? — зацепилась за его слова я. — Да нет, с каким таксистом? Девушка из такси к подъезду подошла, тут ее другая уже ждала. — Другая девушка? — это была для меня новая информация. — Да, та вторая возле подъезда сидела на лавочке, воду пила. Увидела ту из такси, окликнула ее, они вместе в подъезд зашли. — Что за девушки? Ты их запомнил? — спросила я серьезно. От ответа этого мужчины теперь многое зависело в ходе моего расследования. — Да такие, обычные девушки. Не рассматривал я их. Волосы длинные у обеих, худенькие такие. Я их только со спины видел. Мне как раз Володя, мой напарник, позвонил с работы, я с ним разговаривал, не рассматривал этих девок. — Хорошо, последний вопрос. А худенького парня в белых кроссовках ты там поблизости не видел? — Нет, не видел. Как только мне Володя позвонил, я сразу же и уехал. Может, он, тот парень, потом подошел? — спросил меня Николай. — Может быть, — задумчиво протянула я. — А в полиции ты про этих девушек рассказал? — Нет, меня и не спрашивал никто. Я вчера поздно со смены приехал, вот спал до утра как убитый. — Ясно. Ладно, пока. — Ты, это. Ну, это. Ну, помоги, на здоровье подкинь, — жалобно промямлил Коля. Я сунула в грязную ладонь пятьдесят рубликов, и мы оба, довольные друг другом, распрощались. Глава 17 После визита к Николаю, я поспешила к Лидии Степановне. Надо наконец-то разобраться с этими кошачьими приключениями и поставить здесь жирную точку в расследовании. Разбрасываться на два дела, даже в пределах одного своего родного дома, — это весьма сложно. Я долго жала на кнопку звонка, но дверь мне открывать не спешили. Тогда я толкнула дверь и вошла в квартиру, в комнате слышались сдавленные рыдания. Я зашла в комнату и увидела удручающую картину. В кресле сидела Лидия Степановна и оглушительно рыдала. Рядом с ноги на ноги переступал внук Анатолий, у их ног валялся большой старый мешок. — Так, всем добрый день. Что тут происходит? — вопросила я собравшихся.