Не спрашивая разрешения, я заглянул туда и отступил, не в силах побороть гримасу отвращения. Охранник едва ли успел хоть что-то почувствовать — его убили чисто, распахнутый пиджак открывал окровавленную в районе сердца сорочку, — а вот макияж девушки-консультанта оказался смазан, словно кто-то зажал ей рот, прежде чем ткнуть ножом под левую грудь. — Вячеслав Владимирович, — словно специально выгадал момент для очередного вопроса Могилевский, — чек выписан в десять тридцать четыре, а ушли вы отсюда только в десять сорок. Что вы делали эти шесть минут? Вы же не курите, так? Флиртовали с убитой? Я решил, что шила в мешке не утаишь, и ответил вопросом на вопрос: — Гравер, что с ним? — А почему вас это интересует? — Я был у него, обговаривал детали заказа. Хотел сделать дарственную надпись. — Сделали? — прищурился Могилевский. — У него было слишком много работы, — ответил я. — Договорились на следующую неделю. Варламов оторвался от блокнота и многозначительно заметил: — Отличное объяснение вашим отпечаткам пальцев в служебных помещениях! — Спросите мастера! — Он убит. У меня заныло в груди. — Убит? Но как?! — Грабители решили взломать сейф в кабинете заведующего и наткнулись на него по пути. Подтвердить ваши слова он уже не сможет. — Идите к черту! — выругался я. — Оба! Ясно вам? Нужно подтверждение моих слов — спросите Ольгу Александровну. — Ольга Александровна — это… — Заведующая салоном, — пояснил я. — Она подтвердит, что я всегда заказывал гравировку! — Не горячитесь так, — попросил Могилевский. — Никто вас ни в чем не обвиняет. — Он сделал паузу и вздохнул. — И даже не подозревает. В этот момент на улице послышался рык мощного двигателя, и к салону подъехал огромный внедорожник. Поначалу я решил даже, что это невероятным образом провалившийся в Приграничье «хаммер», но смутила непонятная эмблема на непривычной на вид решетке радиатора. Распахнулись дверцы, из машины выбрались бойцы в серьезной на вид броне, круглых шлемах с забралами из бронестекла и чарометами на изготовку. Цеховики организованно и синхронно, словно стая рыбешек, отступили от ювелирного салона; дружинники разошлись в разные стороны, но шансов выстоять в схватке у них не было ни малейших. Впрочем, Братство могло выиграть сражение, но никак не войну. Да — на место преступления пожаловали именно братья. И я даже догадывался, что их сюда привело… — Какого хрена им здесь понадобилось?! — выдал Могилевский. — Не знаю, — шумно сглотнул его подчиненный, — но чарометы у них точно не сертифицированы! Да уж, от таких никакая служебная бляха не защитит… Могилевский повернулся ко мне и указал на дверь: — Уходи. Пришлю кого-нибудь подписать показания. Я вышел на крыльцо и посторонился, пропуская незнакомого брата среднего возраста, столь же средних лет и внешности тоже — средней. Тот скользнул по мне безразличным взглядом, толчком распахнул дверь и с порога объявил: — Один из убитых состоял в ордене, поэтому Братство проведет самостоятельное расследование. С вашим руководством это уже согласовано! Дверь со стеклянным звоном захлопнулась; я спустился с крыльца и зашагал к перекрестку. Отвозить домой меня точно никто не собирался — как, впрочем, и задерживать, — а препирательства по поводу полномочий могли занять и час, и два. Более запутанной области права в Форте попросту не существовало. Чарофон задергался в кармане, когда шел мимо рынка, примыкавшего к поселку Луково. Я сообщил встревоженному Ивану, что возвращаюсь домой, но заметил поджидавшего меня впереди человека, произнес в трубку: — Немного задержусь, — и прервал звонок. Между рынком и бульваром располагалось несколько одноэтажных зданий; в крайнем еще не так давно располагалась хинкальная, теперь же вывеска на фасаде гласила: «Пельменная». Именно у его угла и стоял Климов. — Перекусим? — предложил он, когда я подошел и пожал протянутую руку. — Ты платишь, — пробурчал я. — С чего бы это? — Один черт на представительские расходы спишешь. Это ведь деловая встреча, так? — Деловая, — подтвердил Климов. — Сам понимаешь, служба… У входа в пельменную курили пузатые дядьки в не по погоде теплых куртках — то ли торговцы с рынка, то ли приехавшие в Форт на выходные большой компанией покупатели, — внутри также оказалось достаточно многолюдно. Свободных столов было два или три; Клим выбрал самый дальний, в глухом углу. — Как обычно, только вдвойне. Одну порцию с бульоном, — небрежно бросил он на ходу официанту в замызганном белом переднике, снял куртку и положил на соседний стул. Я хоть поначалу раздеваться и не хотел, последовал его примеру. Уж больно жарко оказалось внутри. Отдельной кухни как таковой не было — немалых размеров печь и плиты стояли прямо в центре обеденного зала. — Смотрю, ты здесь завсегдатай, — хмыкнул я, откидываясь на спинку стула. — Да ты знаешь, — задумчиво поскреб небритую щеку Климов, — в прошлом месяце один дружочек сюда вытащил, и как-то втянулся. Теперь обедать хожу. Хорошие пельмени, сейчас сам попробуешь. Официант выставил на стол два пузатых чайника, и Клим немедленно принялся наполнять свою кружку ароматным травяным настоем. — Отличный чаек! — выдохнул он, сделав осторожный глоток. — То, что нужно! Чай и в самом деле оказался неплох. Я попробовал и отставил чашку, давая остыть травяному настою. — Штормит после вчерашнего? — спросил, с улыбкой наблюдая за расплывшимся в блаженной улыбке Климом. — Есть немного, — признал брат, покопался в куртке и выложил на стол потрепанный блокнот на пружине и ручку. — Ладно, пока варят пельмени, начнем предварительный опрос. — Предварительный? — удивился я. — Предварительный, — подтвердил Клим. — Я лишь помогаю в следствии. — Кто главный? Кто-то из Пентагона? — Бери выше! Я присвистнул. — Из Туманного пришлют? — Уже. — В смысле? — не понял я. — Как — уже? Заранее, что ли? — Почему заранее? Два телепорта — и человек здесь. Я округлил глаза. Телепорты были продуктом штучным, крайне дорогим и не слишком стабильным. Ко всему прочему их воздействие не лучшим образом сказывалось на организме, и на два прыжка в день можно пойти лишь по большой нужде. — Считаете, это не случайное ограбление? — догадался я. — Ситуация оценивается как нападение на орден. — Дядя Миша давно отошел от дел. — У нас есть веские причины рассматривать ситуацию именно под этим углом, — отрезал Климов. — Глава следственной комиссии наделен чрезвычайными полномочиями. Понимаешь, что это значит? Я кивнул. — Кто не с нами, тот против нас. Принесли пельмени; Клим принялся хлебать бульон, я особо аппетита не испытывал, но от угощения отказываться не стал. — Итак, — как бы между делом произнес брат, — зачем ты приезжал в ювелирный салон? — Подарок Ирине выбирал. — Есть повод? Я недобро глянул на собеседника и резко бросил: