Я же неторопливо попивала чай, не понимая, что пропустила. В воздухе витало напряжение, чувствовалась общая суматоха. Но откуда все взялось, не знаю. Покончив с завтраком, я еще какое-то время сидела в опустевшей столовой. Возвращаться в покои, где вчера на меня напал кем-то подосланный монстр, не горела желанием. Леона я избегаю. Так что чем теперь заняться, не имела ни малейшего представления. Слуги унесли мою посуду и тоже куда-то пропали. Пустой зал нагонял тоску, и я решила здесь больше не задерживаться. Коридоры замка оказались более оживленными. Из комнаты в комнату сновала прислуга, а на первом этаже я застала рабочих отдела управления. Пока нет Верховного, вся ответственность на них. Поблуждав, как неприкаянная душа, среди погруженных в работу людей, я сбежала на улицу. Просто нашла случайную дверь, через которую по коридору, украшенному изгибами каменных арок, выпорхнула на задний двор. Прикосновение к коже прохладного ветра как второе дыхание. Я набрала полную грудь воздуха, пахнущего травой, и настойчиво прогнала все мысли о том, что растения здесь — просто иллюзия. Узкая, потонувшая меж зеленых озер высокой травы аллея уводила вглубь сада. Стебли вились вокруг редких скульптур из белого мрамора, мох дремал на отвесных гранях камней, а тонкие ветки раскидистых крон тянулись сверху крошечными ладошками-листиками. Сад выглядел неопрятным, неухоженным и попросту диким. Но именно такой природы мне не хватало всю жизнь. Бурной и живой. Вскоре дорожка вильнула за высокие кустарники, которые скрывали одинокую скамейку. Я свернула в тихое укрытие, но оказалась там не одна. На узорной литой спинке сидела уже знакомая зеленая птичка. Пташка, будто узнав меня, прыгнула на тонких черных ножках и склонила переливчатую головку. Я улыбнулась, а яркая птица вдруг упорхнула за зеленую стену. Мои брови хмуро стянулись к переносице. Я вернулась по тропинке, по которой пришла, и заметила пернатую спутницу на одном из камней аллеи. Чтобы не спугнуть ее, мне пришлось замереть в ожидании, но птичка, увидев меня, перелетела вперед и снова села посреди дорожки. Не раздумывая, я последовала за ней. Это казалось забавной игрой, но едва я вошла во вкус, птичка взлетела и потерялась среди густых переплетенных крон. — Всем лентяям привет! — раздался рядом знакомый тягучий голос. Я вздрогнула от неожиданности, когда из увитой зеленью беседки выглянул Вейл. Он приветственно махнул мне рукой и, протянув ладонь, пригласил в тень постройки. В его другой руке я заметила длинную кисть. За спиной мужчины красовался мольберт почти с человеческий рост. Удивительно живой лесной пейзаж цвел на холсте обилием красок и привлекал внимание множеством мелких деталей. На нарисованных пушистых ветках елей ютились птицы, по камням прыгал хрустальный ручеек… Какая же талантливая работа! — Доброе утро, — улыбнулась, поднимаясь по деревянным ступенькам. — А почему сразу лентяям-то? — Потому что ты, как и я, отлыниваешь от подготовки к испытанию. — Вейл явно ожидал моей реакции, но натолкнулся на непробиваемое недоумение. — Впервые слышу, — призналась честно и уселась на лавочку внутри беседки. — Ну не вижу в этом ничего удивительного, — пожал плечами аристократ. Повернулся к своей картине, чуть склонил голову, будто что-то оценивая. Немного подумал и сделал короткий аккуратный мазок. — Амили, как бывшая помощница Верховного, в ответе за большую часть испытаний и за оповещение о них. А она на тебя сегодня крайне зла. Я прыснула со смеху. — Это почему? Я ее сегодня даже не видела. — А вот она тебя, думаю, видела точно. Ари, ты в курсе сегодняшних новостей про отбор? — Нет, но догадываюсь, о чем ты. Похоже, слова Леона о следящих чарах оказались правдой и мы оба успели в эти сети попасться, когда вместе выходили из душа. Вдобавок не раз были в обнимку засняты журналистами, когда только прибыли в Центр. То была постановка, ведь Леон хотел помочь избежать репутации главной злюки и недотроги отбора. Однако теперь эти кадры заиграли по-новому, укрепив слухи и подлив масла в огонь сплетен. Неприятно, но не смертельно. Было бы куда хуже, не знай я вовсе о следящей магии. Необдуманные поступки и слова могли нанести более серьезный удар, чем фото, где мы с Леоном вместе выходим из душа. Я благодарна парню за то, что он предупредил о «шпионах», но не до конца верю, что Лев поможет от них полностью избавиться. Однако само знание уже крайне полезно. В голове родилась догадка, что вовсе не Леон сегодня был моим утренним гостем, а возможно, служанка с вестью. Но развить эту мысль не успела. — Амили в гневе. Ты украла ее золотого мальчика, — заговорщически шепнул Вейл, склонившись ко мне. — Это не так, я никого не крала. Зачем? — Тем не менее парень к тебе тянется, — парировал мужчина, и я ощутила легкое смущение и жар, приливший к щекам. — Мы на отборе, — отчеканила по привычке, — нельзя никому верить. Вейл выгнул бровь и окинул меня недоверчивым взглядом. Затем он искренне рассмеялся и даже убрал в сторонку краски и кисть. Сел напротив меня, чуть подался вперед и произнес: — Ари, поверь, из всех людей в этом чертовом замке единственный, за кого стоит держаться, это Леон. Я задумчиво поджала губы и опустила глаза. Слова Вейла шокировали и неожиданно заставили душу метаться в сомнениях. — А как же ты? — Я? — Вейл удивленно отшатнулся, коснувшись пальцами пышного жабо. — Польщен твоим доверием, но не думаю, что буду особо ценным союзником, Ари. Мы с тобой кое-чем похожи. И здесь это делает нас далеко не самыми перспективными людьми. Он хитро подмигнул, и я поняла, что Вейл тоже догадался: мне, как и ему, все равно, чем закончится отбор. Мы единственные, кто не готовится к грядущему испытанию. А я и вовсе не знаю ни задания, ни сроков. — С нами все ясно, — отмахнулась я, и губы растянулись в ответной улыбке. — А Леон? Откуда ты знаешь, что он не играет? Вдруг вся его помощь просто прикрытие, чтобы втереться в доверие? Вейл шумно вздохнул, и я заметила, что за его спиной на ветку села знакомая зеленая птичка. — Я могу долго распинаться, доказывая, почему такая стратегия не имеет смысла. Но лучше скажу другое. Ари, я видел много людей и научился читать их мысли. Злобу, корысть, гордыню никогда не скроешь под идеальной маской, она всегда дает трещину. Настоящее лицо хотя бы временами проглядывает даже под самой умелой иллюзией. Как бы ни старалась Амили скрыть свою алчность — не выйдет. Как бы ты ни хотела казаться смелой и участливой — провал. А Леон… — Золотой мальчик, — закончила я, умело скопировав наставительный тон Вейла. Он глянул на меня с отцовским укором, но быстро изменился в лице. Качнул головой и едва заметно улыбнулся одними уголками губ. — Я не заставляю тебя объединяться с ним. Просто не будь слишком строга к парню. — Я не строга. Просто бдительна. Аристократ понимающе кивнул. — Хорошее качество. Но держи его в узде, иначе рискуешь свихнуться и остаться одна среди врагов. А их, поверь, и без того будет достаточно. — Ты говоришь об отборе? — Что-то в его интонации насторожило, и я решила подтолкнуть Вейла, задав вопрос. — Не только. Люди очень жестоки и часто нетерпимы. С такими держать лицо особенно важно, слабость развяжет им руки. Но всегда нужно убежище, где можно хотя бы ненадолго стать собой и запастись новыми силами для последующей борьбы. Иначе никак. Без поддержки человек увянет, как цветок без воды. — Опять на Леона намекаешь? — грустно улыбнулась, поняв отсылку. — Возможно, — уклончиво ответил мужчина, и я впервые заметила в зеленых глазах, обращенных к незаконченной картине, грустный блеск. Я встала, чтобы получше рассмотреть холст. Внимательно изучила каждую мелкую деталь сумеречного пейзажа и прониклась искренним восхищением работой Вейла. Он остановился у меня за спиной, с гордостью любуясь своим творением. — Твое убежище в искусстве? — Ты даже не догадываешься, насколько права. Вейл коснулся картины, и я вздрогнула, тихо ойкнув. Боялась, что краска размажется, что еще влажные мазки окажутся испорченными. Но тонкие пальцы мужчины будто утонули в картине. — Хочешь попробовать? — спросил Вейл и, не дождавшись ответа, подтолкнул к холсту. Сам взял мою руку и поднес к границе между нашим миром и тем, что спрятан под красками. Кончики пальцев нырнули вглубь искусственного мира. Их коснулась вечерняя прохлада, и что-то легонько пощекотало ладонь. Широко раскрытыми глазами я таращилась на автора невероятной картины, а он заливисто, совсем не по-мужски рассмеялся. — Это ветка? — Мои пальцы нащупали шершавый тонкий прутик. Повела кончиками пальцев вдоль него, пока не ощутила гладкую и нежную поверхность. Листва. Широко улыбнулась, не веря в происходящее, и нашла отражение своего счастья в сияющих восторгом глазах Вейла. — Обязательно нарисую что-нибудь специально для тебя. Я частенько балую себя новыми локациями. Улыбка на моих губах увяла, когда я поняла, насколько Вейл одинок. Он прячется в мире, который создает сам, потому что в этом не может добиться признания. Весь его кричащий яркий образ, демонстративное поведение, эксцентричность и жеманность — просто попытка быть замеченным. Мне хотелось бы ошибиться. За недолгое знакомство с Вейлом я успела проникнуться симпатией к простому и добродушному человеку, который прячется за маской самовлюбленного на первый взгляд гордеца. — Ты умеешь писать картины-порталы благодаря силе Верховного? — перевела разговор на другую тему, чувствуя накатывающую тоску. — Нет, что ты, — отмахнулся Вейл. — Картины пишу давно, дома целая галерея. Обязательно приезжай после отбора, сама все увидишь. В воздухе повисло невысказанное «когда вылетишь». Но я все равно искренне улыбнулась, принимая приглашение. Ни я, ни Вейл на отборе не задержимся, а мне даже возвращаться некуда. Теперь хоть какой-то план есть. Еще одна зеленая птица, шелестя крыльями, опустилась рядом. В этот раз пташка села прямо на мольберт. Едва она сложила яркие крылья, в беседке показалась еще одна. Пернатая гостья сделала круг под крышей и села, зацепившись коготками за плечо Вейла. — А вот это, Ари, мой талант Верховного. — Иллюзии птиц? — с грустью вспомнила вчерашний спор с Леоном. Лев оказался прав, птицы ненастоящие. — Это не иллюзии. Они — мои глаза и уши. И, знаешь, прямо сейчас они мне говорят, что мы не одни. Я испуганно обернулась, но ничего не заметила. Густая поросль травы, сплетенные ветви неухоженных кустов и низкие кроны деревьев. Заброшенный сад, медленно превращающийся в лес. Но вокруг, кроме нас, — ни души. — Никого не вижу. — Я озиралась по сторонам, но взгляд цеплялся лишь за маленьких зеленых птиц, помощниц Вейла, сидящих на ветках вокруг беседки.