Весь мир сузился до туннеля, по которому нужно было пройти, чтобы добраться до шамана. Вику оставалось лишь идти вперёд. Вот только бойцы Союза не очень хотели его пропускать. Несколько пуль ударили в грудь, заставив пошатнуться. Но бронепластина выдерживала такие попадания без проблем. С калибром покрупнее возникли бы сложности. Враги стреляли почти со всех сторон. Они были в хижинах, за мешками с песком, на крышах, кто-то стоял прямо посреди улицы и, несмотря ни на что, палил в Вика. Капитан рассмотрел задвигавшиеся пулемётные расчёты вдалеке. Вот от них мог не спасти даже его экзоскелет. Со своей позиции они не могли его достать. Но ему нужно было идти вперёд, поддерживать натиск. Иначе инициатива быстро утечёт к врагам. И с пулемётчиками рано или поздно придётся встретиться. Он шагал, продолжая стрелять во всех, кто попадался на пути. Некогда было прятаться. Пули стукались об экзоскелет, рикошетили от наплечников, били в грудь, причиняя боль и заставляя скрежетать зубами, чиркали по пластинам на ногах. Вик стрелял, щёлкал затвором, стрелял снова и перезаряжался. Всё его существо задрожало, когда кусочек свинца ударил прямо в маску и ушёл по касательной за спину. Одна пуля сумела попасть между пластинами, но подкладка экзоскелета из «умного» материала спасла от худшего. Боль была такая, что он чуть не потерял сознание. Пуля проделала рану, но подкладка не дала ей расколоться и уйти дальше. Через секунду экзоскелет вытолкал снаряд наружу, а манипулятор вколол в руку живительную дозу стимуляторов, избавив от желания умереть. Видя, что издалека его не взять, несколько сорвиголов попытались напасть с мачете, заставив Вика отбросить пустую винтовку. Двух на подходе он срезал выстрелами из пистолета. Один подбежал вплотную и напоролся на клинок, выдвинувшийся из коммуникатора. Вик ударил снизу вверх, насадив подбородок бойца на острие. Последний получил удар рукояткой, усиленный сервомоторами. Голова солдата дёрнулась с такой силой, что послышался хруст ломающейся шеи. Прикрывшись трупом, Вик активировал было коммуникатор, чтобы вызвать Саргия и Ли, но тут с холмов застрекотал пулемёт. Треск дерева, глухие взрывы пуль, вскапывающих песок и землю, рикошеты и визг металла наполнили реальность. Шальная очередь отрезала трупу в руках Вика голову. Грохот стоял такой, что если бы не наушники в маске, он точно оглох бы. Даже сквозь фильтры в нос ударил запах обмаравшегося после смерти тела. — Чуть не зацепил! — заорал Вик в коммуникатор. — Простите, кэп, — ответствовал Саргий. Его свинцовая ярость двинулась дальше, разнося в щепки хижины и разрывая тела в мясные ошмётки. Солдаты падали с крыш, улепётывали из взрывавшихся укрытий, кидались на землю, надеясь, что возмездие их минует. И тут с другого холма раздались глухие щелчки автомата Вика. Ли начал свою охоту. Капитан отбросил обезглавленное тело и приметил разбегающихся по мёртвым зонам солдат. Сработали они быстро, сразу определив, с каких сторон обстрел и где нужно прятаться. Вик поднял с земли винтовку, зарядил новую обойму, прицелился и выстрелил ближайшему бойцу в голову. Чуть скосил, и пуля разнесла парню челюсть, оставив его в живых и с кровавой мешаниной вместо рта. Осколки костей, разорванное мясо и слизь увлажнили траву под его ногами. Солдат, пытаясь удержать то, что осталось от подбородка, издал похожий на плач вой. Руки Вика работали сами по себе, передёргивая затвор. Вторым точным выстрелом он прикончил бедолагу. Он стрелял так быстро, что друзья убитого не успели даже осознать, что случилось. Ствол винтовки метался от цели к цели, Вик вгонял во врагов пулю за пулей, расчищая путь. Он прикончил ещё троих, прежде чем понадобилась новая обойма. Последний оставшийся в живых солдат с ужасом метался туда-сюда, пытаясь избежать огня Саргия, Ли и Вика. Капитан вытащил пистолет и с мстительным наслаждением разрядил во врага весь магазин. Через пару секунд в ближайших тридцати метрах в живых не осталось никого. Саргий успел убрать три пулемётных расчёта и запугать последний так, что солдаты бросили позицию. Ли добивал разбежавшихся в разные стороны выживших. Бой был окончен. — Сзади! — вдруг крикнул Ли в коммуникатор. — Что? — спросил Саргий и через секунду заорал: — Мать твою! С холмов донеслась стрельба, перемешанная с руганью. Ли и Саргий. Только теперь они стреляли себе за спины. Вик на мгновение остановился. «Конечно же. Они не могли ограничиться только обороной деревни. Они ждали, пока мы завязнем, прежде чем ударить в тыл». Он уже не мог бежать обратно и спасать положение. Да и не было желания — рана давала о себе знать. Ли с Саргием опытные головорезы, справятся сами. А если умрут, что же, значит, не так уж они были и хороши. Он двигался вперёд, не слишком торопясь, но и не спокойным шагом. Перебежками, от стены к стене, от укрытия к укрытию, продолжая рыскать стволом винтовки в поисках целей. Повсюду валялись трупы. Пулемёт Саргия не просто убивал людей — он разрывал их на части, практически испаряя внутренние органы. Алые капли покрывали траву, словно роса. Даже если бы кто-то выжил после попадания такого калибра, его гуманнее было бы пристрелить, чем оставить мучиться ещё несколько минут. Невидящие взгляды устремлялись к небу, скрюченные пальцы, казалось, пытались что-то достать. В смерти была некая поэтичность. Вику мертвецы напоминали марионеток, у которых внезапно обрезали нити. Полузастывшие тела всё ещё сохраняли следы того изначального движения, которое им придали. И всё же, стоило появиться дыре, как вся энергия утекала наружу. Люди валились прямо посреди недосказанных слов, даже не пытаясь закончить начатое. Небольшое отверстие — и оставалась только оболочка. Как лопнувшие воздушные шарики. Из предметов с неказистым, но смыслом, они мгновенно превращались в предмет обстановки, с которым можно было делать всё, что угодно. За спиной раздался приглушённый стон. Вик одним движением развернулся, выставив ствол пистолета вперёд. Гадёныш подкрался сзади, надеясь ударить, пока капитан тонул размышлениях. Ещё секунда — и он бы достал Вика, вот только манипулятор из ранца оказался быстрее. Клинок проткнул глотку незадачливого бойца, заставив его захлебываться кровью. Солдат обеими руками держался за железную конечность экзоскелета, умоляющими глазами смотря на Вика. Капитан пожалел ублюдка и выстрелил ему в лоб. Руки мертвеца мгновенно обвисли вдоль тела. Манипулятор с жужжанием выдвинул из себя ещё одно щупальце и аккуратно оттолкнул труп, снимая его с клинка. — Умница, — похвалил экзоскелет Вик, погладив манипулятор. Тот с довольным жужжанием отряхнул себя от крови и исчез в ранце. Капитан почти забыл, что механизм не столько его усиливал, сколько охранял. Легко о подобном забыть, когда вообще перестаёшь замечать экзоскелет. «Слишком я с ним сросся». Если бы Ли вдруг взбрело в голову зарезать Вика во сне, его ждала бы та же участь, что и у валявшегося в траве солдата с пробитой глоткой. Вик двинулся дальше, стараясь не смотреть в лица убитых. Нечего там видеть. Нужно идти. И идти. До тех пор, пока не достигнешь нужного, не увидишь новую высоту. Или не умрёшь. Стрельба с холмов всё не утихала, только стала реже. Значит, Ли и Саргий справлялись. Что же, не всё так плохо. Оставалось вытащить шамана — или то, что от него осталось. Вик встал перед храмом, служившим последним тупиком в этом лабиринте. Выхода не было, если не считать отравленной реки. Жребий брошен. Он распахнул двери и оказался в просторном помещении с полом, покрытым бесчисленными коврами. Стены и колонны покрывали странные, перекрученные геометрические фигуры, да и сама структура здания казалась скошенной, неправильной. На противоположной от входа стене сияла алой краской пятиконечная звезда, взятая в круг. Два её конца, смотрящие вверх, напоминали Вику рога. Прямо под ней стоял Насиф, целый и невредимый, с пистолетом в руке. На лице шамана застыло напряжение. У ног его валялись солдаты Союза. Смуглокожие, определённо не с востока, как остальные. На их телах не было видно ран. Они будто просто прилегли отдохнуть, да забыли проснуться. Рядом с ними сидел человек в форме экспедиции Эймса и баюкал истекающую кровью ладонь. Был ещё кое-кто. Перед шаманом и первенцем на отдельном куске ткани сидел на коленях труп с поникшей головой. Белые одеяния мертвеца пропитались кровью, из груди торчал кинжал. Судя по цвету кожи, тело пробыло в таком состоянии довольно долго. На его груди висел боевой крест первенцев. Очень старый, такой уже давно никто не использовал. Как он оказался на мёртвом сааксце? Позади него располагались три ступеньки, упирающиеся прямо в стену. По краям парами горели свечи, едва освещая помещение. Стоило взглянуть на них, как Вика замутило. Казалось, всё помещение пришло в движение. Он закрыл глаза и сглотнул подкатившую к горлу тошноту. «Это просто от ранения. Скоро всё будет в порядке. Просто крепись». Ему вспомнилось, как незадолго до начала войны в него пульнули имплантатом. «Вот тогда тебя реально ранили! А это что? Просто царапина». Вот только пот всё продолжал течь, будто кто-то сдёрнул заслонку с водного шлюза. Доводы рассудка его не убеждали. — Вижу, договориться не получилось, — произнёс Вик, собрал всю волю в кулак и начал шагать к шаману. Манипулятор снял с капитана маску и юркнул обратно в ранец. Лицо Насифа исказилось, будто от боли. — Я пытался втолковать им… пытался объяснить, — Насиф присел, облокотившись о стену. — Видит Отец, я не хотел этого. Но я должен был это сделать. Сааксец усмехнулся, взглянув слезящимися глазами на Вика: — Теперь вы верите, капитан? — Чему именно? — Что я не тот, за кого вы меня приняли. Я не предатель. И я бы скорее убил себя, чем стал бы сдавать вас этим… этим монстрам, — шаман в сердцах сплюнул. — Я сааксец, это так. Я… почти ненавижу ваш народ. Я вижу, что между вами и Союзом очень тонкая черта, и я до сих пор не могу решить, кто хуже. И всё же, если я взялся воевать за вас, то буду с вами до конца. Что я ещё должен сделать? Как мне доказать свою верность?! «Самое время для драмы, мать твою». И всё же, даже сквозь пелену боли, Вик почувствовал, чего чувствовать не собирался вообще: стыд. Все его догадки, все его страхи, все его проверки — это была одна огромная глупость, которая чуть не стоила отряду проводника и переводчика. Тут же накатила такая волна боли, что Вик чуть не свалился. Манипулятор сделал очередной укол, удержав его в сознании. Какая-то часть Вика хотела просто наорать на Насифа, вот только губы произнесли совсем другое: — Ты знаешь, что на моём месте поступил бы точно так же. Насиф покачал головой и не ответил. Забавно, как многое могло измениться за столь короткое время. Вик чувствовал, что упускает шамана. «Не дай им разочароваться в тебе», — так говорил Билл. Нужно было что-то делать. Подойдя ближе, капитан положил руку на плечо сааксца, заставив того задрать голову, и сказал: — Обещаю, когда всё это закончится, я сделаю всё в моих силах, чтобы помочь твоим людям. Я лично знаком с Воительницей. Я многое могу. Но сначала нужно закончить миссию. Ты меня слышишь? Черты лица шамана смягчились. Конечно, в такие слова сложно поверить. Сам Вик почти не верил. Но где-то в глубине его души царило ощущение — это правильно. Так и надо было. Именно эти слова нужны, чтобы обмануть сааксца. Одна проблема: всё это не давало ответа на вопрос, как же о катере узнали? Вот это и предстояло сейчас выяснить. Первенец, одетый в униформу экспедиции Эймса, поднял лицо. Вик, хоть и с трудом, узнал в обросшем, покрытом грязью мужчине сержанта Сайруса. Не сказать, что то же самое сделал бывший сержант. В его глазах читались непонимание, страх, немного надежды — и ни капли узнавания. Изношенная, не стиранная неделями одежда, старые армейские сапоги, покрытые коркой засохшей глины, сорванные знаки различия. Сайрус больше походил на бездомного, чем на бойца полковника. Эймс ненавидел, когда его солдаты выглядели неаккуратно. «Мы на то и первенцы, чтобы подавать всем пример», вещал он когда-то. Что же произошло? — Вы ведь капитан, да? Я вижу по символу на вашем наплечнике… Вик скрипнул зубами. Он совсем забыл, что не снял стикер в виде капитанской розы с плеча. Ведь именно по нему ребята на мосту распознали его звание. Носить её дальше смысла не было. Вряд ли отряд ещё пересечётся с войсками Синдиката. А всем остальным видеть его звание ни к чему. — А ещё мой коллега назвал меня капитаном, верно. Ты Сайрус? Сержант тут же оживился: — Откуда вы знаете моё имя? Вы пришли спасти меня, да? Вы отвезёте меня домой? — Сначала пара вопросов, — волна боли, наконец, отошла, и Вик почувствовал лёгкое прояснение в сознании. Сайрус горестно помотал косматой головой: — Всегда есть пара вопросов… Каждый раз. Вик бросил взгляд на шамана, тот лишь сказал: — Если это про дыру в руке: он пытался отнять пистолет, и я выстрелил. Сайрус перестал баюкать раненую конечность, и Вик увидел сквозную дыру в правой ладони сержанта. — Я ведь не хотел этого, я так сразу и сказал, — пробормотал сержант, не смотря в глаза Вику. Он кивнул в сторону валявшегося рядом мёртвого солдата Союза. — Хаким настоял, чтобы я пошёл. Он сказал, что не поймёт, как нужно. А откуда я знал? Я же ничего не знаю. Они привели меня к тем людям, с мотыгами. И сказали, что надо выбирать. Я говорил полковнику, что не пойму… — Ты был с полковником? — резко бросил Вик. Сайрус вскинул голову, в его глазах стояли слёзы. — Я ему сразу сказал, что не пойду! А он не слушал! Он всё говорил и говорил, что мир кончается, а потому нужно что-то делать. И вдруг они начали всех убивать, убивать друг друга, все с ума посходили! И я подумал… я подумал, что надо идти, ведь я не хочу умирать, правильно? Но это было в начале… а сейчас, сейчас мы оказались здесь. И я нашёл мёртвого жреца, вот он сидит, в белом весь. Его не похоронили почему-то, я ему отдал свой крест, чтобы его душа упокоилась. Ведь об этом сааксцы только и думают, да? Вик наклонился к трупу жреца и внимательнее рассмотрел распятие. Боевой крест. С широкими верхними и боковыми лучами и острым концом снизу, он символизировал готовность к действию, к войне. Если на обычном распятии мессия задирал руки, то здесь они лежали вдоль двух диагонально смотрящих вниз острия. От боевого креста отказались в армии годы назад. Церковь сказала, что вера солдат стала слишком бесчеловечной, жестокой. Боевой крест только это подчёркивал. Видимо, у Сайруса он сохранился ещё с тех времён. — Насиф, что он делал, когда ты пришёл? Что здесь произошло? — тихо спросил Вик. Шаман почесал лоб рукояткой пистолета, оставив алую царапину. — Они привели меня сюда, и я начал говорить о перемирии. Это были офицеры из Караса. Не из Большой Пятёрки, но всё равно очень близкие к старейшинам. Они ничего не хотели слушать.