— Твоего злейшего врага, — серьёзно сказала Таисса. — Бойся или ревнуй, на выбор. Вернон зевнул. — Лучше высплюсь. Или захвачу мир, по обстоятельствам. Они замолчали. Вернон был так похож сейчас на себя из прошлого. Нет, того беспечного мальчика больше не было… но он не исчез до конца. Рассказать ему о той их встрече? Таисса задумалась. И решилась. Впереди было только будущее: никаких временных петель больше не предвиделось. И теперь она могла поделиться прошлым. Таисса отставила полупустую чашку в сторону. — Помнишь незнакомку, укравшую твоё одеяло? — негромко спросила она. — На пляже у скал? Которая сказала, что сломала волю другому Тёмному и украла его любовь? Вернон, уже потянувшись к своей чашке, отставил её и недоумённо взглянул на Таиссу. — Сломала что и кому? Ты о себе сейчас говоришь, Пирс? Таисса покачала головой: — О тебе. Помнишь эту встречу? Тебе было около шестнадцати, и твой отец незадолго до этого выгнал тебя из дома. Ты помнишь, Вернон. Великий Тёмный спрятал это воспоминание на дно твоей памяти, но ты помнишь. Вернон потёр лоб. — Я сейчас… ты серьёзно, Пирс? Ты хочешь сказать, что… — Просто вспомни. — Таисса чуть улыбнулась. — Ты спросил, девственница ли я. — А то по тебе не видно, — огрызнулся Вернон. — Уж точно не роковая соблазнительница. Да и вообще соблазнительного в тебе нет совсем от слова… Он осёкся. — Одеяло, — медленно сказал он. — У тебя на голове было моё одеяло. А я попросил разрешения тебя поцеловать. — Так всё-таки что-то соблазнительное всё же было, а? — не без ехидства осведомилась Таисса. Вернон отмахнулся. — Не мешай. Я вспоминаю. Ты… Он перевёл взгляд на Таиссу. На миг в его глазах отобразился ужас. — Ты, — медленно сказал он. — Ты сломала мне мозги в настоящем, а потом перенеслась в прошлое, чтобы сделать это ещё раз? — Я не… Вернон стремительно навис над ней. Таисса отшатнулась и больно ударилась затылком, но он этого словно не заметил. Его левая рука упёрлась в пол там, где секунду назад стояла чашка, и белый фаянс покатился по полу, расплёскивая остатки чая. Но Вернон смотрел только на Таиссу. — Что ты сделала? — очень тихо спросил он. — Попрощалась. Вернон моргнул. — Что? — Я умирала, — просто сказала Таисса. — Я была в плену, и меня должны были казнить… и всё остальное тоже. Великий Тёмный предложил мне напоследок вернуться к тебе перед смертью и всё исправить. — И как же, — опасным тоном поинтересовался Вернон, — ты всё исправила? Его лицо было в опасной близости от её лица: их губы разделяла едва ли ладонь. Но сейчас её визави было явно не до поцелуев. А вот придушить он её мог вполне. Этого Вернона, в отличие от Вернона из её прошлого, не сдерживало ничто. — Я просила у тебя разрешения всё исправить, — глухо сказала Таисса. — Несколько раз. Ты это помнишь. — Пока не кинулась в волны, аки русалка. И? Я не дал тебе разрешения, это я помню. Ты не добилась своего. Таисса медленно покачала головой, глядя ему в глаза: — Не добилась. Ведь ты отказался. Его пальцы плавно скользнули по её плечу, откидывая прядь волос с щеки, и легли ей на горло. Мягко, легко, почти лаская. — Что ты приказала мне? — тихо спросил Вернон. — Спрашиваю в последний раз. И учти, у меня очень чуткий нейросканер. Таисса закрыла глаза. — Ничего. — Совсем ничего? — Совсем ничего. Я не влезала в твои мозги. Ты мне не разрешил. — Ты говоришь правду? Или ты под нейролептиками? — Проверь, — прошептала Таисса. — Хотя Светлые всё равно бы промыли мне кровь. Но разве это важно? Или ты веришь мне, или нет. Она открыла глаза, и несколько секунд они с Верноном смотрели друг на друга. — Я никогда больше тебе не поверю, — тихо сказал Вернон. — И ты это знаешь. — Знаю. Но люблю тебя всё равно. Пальцы исчезли с её горла, снова задев голое плечо. Таисса не успела заметить, как плед почти слез с неё, едва закрывая грудь и оставляя бедро и бок открытым. — Глупая дура, — прошептал Вернон. И поцеловал её. Таисса попыталась отстраниться, но Вернон уже накрыл её плечи, сминая её губы, не давая увернуться. Оторвался от её рта и приник к нему снова, и Таисса едва ощутила, как потянулась ему навстречу, обвивая его шею, пока его пальцы рисовали тонкие линии на её ключицах. Горячая кожа к коже, смятый и задранный плед, его губы, которые были то жадными и настойчивыми, то почти несмелыми. Пальцы в её волосах сделались нежнее, и Таисса задохнулась, приоткрыв рот, принимая в себя его дыхание. Огонь камина согревал их двоих, но сейчас, в эту минуту, Таиссе не нужно было это тепло. Она ни о чём не думала, не помнила, что Вернон сказал о доверии только минуту назад: это просто перестало иметь значение. Важно было лишь прижиматься грудью к его обнажённой груди, ощущать его всем телом, греться его губами, его теплом. — Вернон, — прошептала она, когда их губы наконец разомкнулись. — Ты… — Шшш, малышка. Не говори ничего. Горячие пальцы, скользящие по её боку, замирающие на бедре. Её собственные руки, наконец исследующие его тело, накрывающие чувствительные точки; она сама, чутким ухом ловящая его прерывистое дыхание. Хриплый полувздох-полустон, и Вернон замер над ней, поймав его лицо в ладони. — Ты этого хочешь? — Я… — Таисса растерянно смотрела на него сквозь ресницы. — Я… не понимаю, почему ты вдруг… Он коснулся её губ. — Не надо ничего понимать, — прошептал он. — Ты хочешь быть со мной или нет? Таисса разомкнула было губы для ответа, сама не зная, что хочет сказать, но тут Вернон закрыл ей рот поцелуем. Горячим, проникающим, обжигающим её губы, как песок пустыни. Глаза Вернона были закрыты, и Таисса не могла прочитать его мыслей. Успел ли он её полюбить? Представлял кого-то на месте её? Или её саму, её губы, её сердце? Горячие ладони исследовали её тело, и Таисса тихо вскрикнула, почувствовав на себе его пальцы под пледом. И тут же оказалась прижатой к полу за плечи, вновь и снова — под поцелуями, которые несли в себе страсть, а не воспоминания, жар, а не горечь, заставляя забыть обо всём, даже о себе и своих желаниях. Вернон оторвался от неё внезапно и резко. — Нет, — прошептал он. — Чёрт, я сам себе противен. Едва до Таиссы дошли его слова, она резко отстранилась, кутаясь в плед. Голым плечам враз стало зябко, но больше ей набросить на себя было нечего. Вернон встал и подошёл к стопке дров, сложенных в стороне. Подбросил немного в камин. — Мне было плевать, кто сейчас передо мной, — произнёс он, не глядя на неё. — По крайней мере, пять минут назад точно было плевать. Мне нужно было тебя соблазнить, а что я при этом представлял — дело десятое. — Зачем? — хрипло прошептала Таисса. — Зачем тебе я, если это мог быть кто угодно?