Его слова снова привлекли внимание короля. – Правда? У тебя было другое видение? – Он казался нетерпеливым, почти голодным, когда Оуэн кивнул. – Рэтклифф! – рявкнул король, показывая, чтобы он поторопился. Рэтклифф нахмурился и с досадой направился к ним. Эви сияла от гордости за Оуэна. – Продолжай, – умолял король, его голос был низким и убеждающим, глаза сияли от любопытства. – Это было похоже на сон, только я не спал, – сказал Оуэн. – Я был угрем. И во рту у меня был крючок, похожий на рыболовный, который вытащил меня из воды. Я дергался и пытался освободиться, но крючок продолжал тянуть. Было больно. И когда я вылетел из воды, то увидел, что там вовсе не рыбак. Крыса[4] держала удочку. Ухмыляющаяся крыса. – Оуэн сглотнул, чувствуя облегчение из-за того, что все сделано. Король уставился на него в замешательстве. – Это странно, Оуэн. Своеобразно. – Он взглянул на Рэтклиффа, ожидая разъяснения. Рэтклифф пожал плечами, совершенно сбитый с толку. – Ничего не понимаю. Мальчик не любит угрей. Что ж, некоторые не любят. Вы знали, что второй король Кередигиона умер, съев слишком много угрей? Выражение лица короля ожесточилось. – Это были миноги, болван. – Он повернулся к Оуэну и похлопал его по плечу. – Ты не обязан есть их. Пусть Лиона пожарит тебе каплуна или приготовит другую рыбу, которую ты любишь. Оуэн кивнул, ощутив сильный голод, и схватил маффин со стола. В нем было немного семечек, и это напомнило тот маффин, который Оуэн съел, когда впервые въехал в город. Эви чуть-чуть оперлась на его плечо, стоя рядом у стола. Она осмотрела весь выбор угощений, тщательно обдумала и взяла грушу. – Ты сделал это, – прошептала она, не глядя на него. От облегчения ему хотелось рухнуть под стол. Резкий голос короля отозвался эхом в зале. – Что? Все взгляды обратились к нему. Мужчина, которого Оуэн заметил ранее, стоял возле короля и Рэтклиффа. Похоже было, что он привез какое-то известие. Затем король и Рэтклифф одновременно повернулись и посмотрели на Оуэна. Вот самое главное из того, что я усвоил. Вы должны привязывать к себе людей с помощью выгод или придумать иные способы быть в них уверенными. Никогда не унижайте их до альтернативы: либо уничтожить вас, либо погибнуть самим. Боюсь, что Рэтклифф в своих усилиях уберечь престол своего хозяина, возможно, рискует здесь еще сильнее. Нет ничего более ненадежного, чем мирное время. Доминик Манчини, шпион при дворцовой кухне Глава двадцать восьмая Верность Анкаретта предсказала, и, как оказалось, правильно, что король немедленно созовет своих советников после такой чудесной демонстрации дара Оуэна. Поэтому, когда советники начали собираться в зале королевского совета, Оуэн и Анкаретта уже стояли возле глазка в потайной двери, готовые смотреть и слушать. Она приложила палец к губам, давая знак, чтобы он был абсолютно неподвижен, ее глаза блестели от возбуждения, еще бы, стать свидетельницей подобной встречи! Оуэн переступил с ноги на ногу, чтобы они не затекли. Он узнал некоторых, но не всех присутствовавших, и Анкаретта тихо шептала ему на ухо, когда кто-то, кого он не знал, входил в комнату. Король вызвал Рэтклиффа, Хорвата и своего канцлера Кэтсби вместе с двумя религиозными иерархами, представляющими святилища. Анкаретта объяснила, что король еще не заполнил все пустующие после победы на Амбионском холме места в совете. Например, отец Оуэна не был восстановлен на прежней должности и ожидает своей участи в собственных землях. Совет был малым и становился все меньше. Некоторые члены совета сели, но король беспрестанно ходил, в его глазах играло острое недовольство, какие-то еще непонятные чувства. – Все здесь, государь, – объявил Рэтклифф, закрыв дверь. Он был насторожен. – Вы задаетесь вопросом, почему я вызвал вас, – тихо сказал Северн. Он бросил взгляд на советников. – Вы все похожи на людей, которых вот-вот бросят в воду. Чувствуете себя виновными? Кто-нибудь из вас знал об этой новости до ее оглашения? Наступил миг неловкой тишины. – Какой новости, милорд? – сказал человек, которого Анкаретта опознала как Кэтсби. – Скажи им, – грубо сказал король, махнув рукой Рэтклиффу. Бросив приказ, он отвернулся от советников и начал дергать свой кинжал в ножнах. Рэтклифф принял важную позу и встал во главе стола. Уперся ладонями в блестящую вощеную столешницу. – Новости из Южного Порта. У нас под стражей находится Джон Танмор. В зале послышались испуганные вздохи. Только Хорват, который всегда был невозмутим, не выразил потрясения. – Но как?.. – Негодяй! – Молчать! – приказал король. – Сначала выслушайте, а потом уже болтайте. Продолжай, Дикон. Рэтклифф прочистил горло. – Он был пойман, и это достоверно, в порту Бругии. Он никогда не удалялся от Кередигиона. Его ожидал корабль на случай, если придется быстро скрыться. Корабль был оплачен королем Окситании, если мои подозрения верны. Разведывательная службы сумела переправить его назад. – Факты, Дикон! – резко бросил король. – Давайте сначала будем придерживаться фактов. Расскажи им, что нашли при Танморе. – Да, милорд. Конечно. – Рэтклифф явно злился, но сохранял вежливость. – У него была книга о себе. Личный дневник, чтобы быть точным. Он у меня с собой. – Он достал черную книжицу в кожаном переплете, достаточно маленькую, чтобы поместиться в руке. – Записи, даты, каракули, размышления. Много глупостей про Поток, правда. Но ясно, что он что-то замышлял. Он прятался в течение почти двух лет и был соучастником в попытке узурпации. Я полагаю… мы уверены – информация здесь будет касаться многих. – Он потряс книгой. – Всего два года назад? – холодно сказал Северн. – Я забыл. Мне казалось, прошло гораздо больше. – Он оттолкнулся от стены и подошел к столу, слегка прихрамывая, злобно нахмурившись. – Да, два года назад он планировал убить меня, мою жену и моего сына. Моя жена мертва. Мой сын мертв. Без сомнения, он хочет закончить то, что начал, когда склонил Блетчли на измену. Насколько мы можем подозревать, он, вероятно, также стоял за претензией претендента на мой трон. Танмор – это угорь. Парень был прав насчет этого. Анкаретта, внимательно слушая, одарила Оуэна тайной улыбкой. – Какой парень? – спросил один из прелатов. – Мальчик из Кискаддона? Было другое пророчество? Лицо короля заметно смягчилось, и его глаза так же засияли, как у Эви, когда она говорила о цистерне. – Было… Рэтклифф поднял руки. – Давайте не будем спешить, ваше величество, возможно, это просто совпадение или хитрость мальчишки. – Он сделал это дважды, – сказал Северн. – Дважды! Первый случай можно считать совпадением, даже фантастическим. А второй? Он знал что-то раньше тебя! Среди членов совета послышался гомон беспокойства и интереса, один из них спросил, что случилось. Король заставил их замолчать, взмахнув рукой. – У мальчика было другое видение, – сказал Северн, медленно шагая вдоль стола своей ковыляющей походкой. – Это был не сон ночью, как раньше. Это было дневное видение. Он увидел угря, пойманного крючком. Крыса держала удочку. – Он многозначительно посмотрел на Рэтклиффа. – А затем пришло известие, что Танмор, деконей Эли, был пойман в Бругии – на крючок – Разведывательной службой. Парень благословлен, говорю я вам. Он владеет даром предвидения! Анкаретта улыбнулась и сжала руку Оуэна. Он улыбнулся в ответ, радуясь, что ее план сработал. – Вопрос, по которому я вас призвал, – продолжил король, – заключается в том, имею ли я право осудить прелата королевства. Человека, якобы посвященного Потоку. Этот человек был кровавой мозолью на моей ноге в течение многих лет. Не забудьте, именно он состряпал мирный договор с Окситанией десять лет назад. Условия перемирия, которые опозорили моего брата – опозорили нас всех! – когда Окситания отвергла их. Он был членом этого совета два года назад. – Он постучал пальцем по столу. – Другие, более благородные, чем он, заплатили за предательство своими жизнями. Тем не менее сан уберег его от последствий измены. Что скажете вы, советники? Не увидим ли мы, что Поток помилует этого человека, когда мы бросим его в реку? Один из младших дворян поднял руку: – А что сказал мальчик? Король озадаченно посмотрел на него. – Последнее предсказание мальчика. Вы помните это? Он сказал, что шишка упала в реку. В этом видении крыса вытащила угря из реки, не так ли? – Хороший вопрос, Руфус, – сказал один из прелатов, сидящий слева. – Это и вправду так! Угря вытащили из реки! Король повернулся, чтобы посмотреть на Рэтклиффа, который бросился к нему. – Милорд, – сказал мастер-шпион, едва сдерживая волнение. – Милорд, вы не можете смотреть на мальчика как на источник знания воли Потока. Вы рискуете слишком сильно, это было бы… – Чудом? – тихо прервал король. Советники замерли, а желудок Оуэна сжался в ком. – Так ты не веришь, Дикон, что мальчик благословлен Потоком? – Не верю, – сердито ответил Рэтклифф без паузы. Он говорил тихо и быстро. – Я думаю, что он – орудие, которое используется, чтобы обмануть вас, милорд. Государь, если вы послушаете его, она возьмет над вами верх. Она вас обманет и обхитрит. Эта женщина жива. Я говорю вам, она жива! Я не знал ее имени, пока не услышал, как его произносит Дансдворт, но он клянется, что видел ее на кухне. Кухня! Где еще мальчик играет в свои глупые игры, как не там? Мой государь, мой друг, вы должны довериться мне! Эта женщина – самый опасный человек в вашем королевстве. Еще опаснее, чем Танмор. Спросите Хорвата. Даже он ее боится. Ужас скрутил Оуэна, когда он понял, что говорят об Анкаретте. Эйфория сменилась тошнотой.