– Так они схватили принца?.. – Именно так! Вот почему королева бежала в святилище Владычицы. Ее ловушка не удалась, и она боялась мести Северна. Она осталась в убежище и отпустила своего второго сына. Все знают, что она остается в убежище так долго, потому что все еще боится мести короля. Они ненавидят друг друга. – Я встречал ее, – тихо произнес Оуэн, потирая подбородок. Он должен будет спросить Анкаретту обо всем этом. – Правда? – спросила она почти пронзительно, схватив его за руки и сильно сжав. Он выдернул руки. – Я ускользнул из дворца. Я пошел к Владычице, чтобы сбежать. Рот ее округлился от удивления, и она выпрямилась, как будто все фрагменты головоломки собрались в ее мозгу. Взгляд, который она бросила на него, из нетерпеливого вновь стал восхищенным. – Ты это сделал! – прошептала она с благоговением. Оуэн кивнул. – Я выскользнул из привратницкой двери в стене и пошел туда. Рэтклифф поймал меня, потому что Манчини сказал ему, что я там. Мне совсем не нравится Манчини. – Он шпион, но не слишком хороший, – согласилась она. – Так ты встретил ее! Говорят, что она использует колдовство, чтобы сохранить молодость, но я не верю во всю эту чепуху. Она красива? Оуэн почувствовал себя немного неловко. – Думаю, так. Я не знаю. Она отмахнулась от его ответа. – Это удивительно, Оуэн, ты такой смелый! Я думала, что ты слишком напуган, чтобы попробовать что-то подобное. Значит, ты тоже любишь тайно пробираться? – Выбор слов подразумевал, что и она тоже. Он робко кивнул. Она возбужденно стиснула руки. – Нам будет так весело вместе! На территории дворца есть секретная часть. Цистерна. Ты уже нашел ее? Он удивленно уставился на нее: – Что такое цистерна? Она улыбнулась: – Это как колодец, с той разницей, что он собирает дождевую воду из облаков, а не из подземных потоков. Дедушка показал мне стену, ограждающую ее. Он сказал, что это единственное место, куда я не могу пойти. От этого мне хочется пойти еще больше! – А мы не попадемся? – спросил Оуэн. Она пренебрежительно махнула рукой. – Я все время везде пробираюсь. Поэтому я должна рассказать историю Блетчли. Разве не противное имя? Блетчли. Как будто тебя тошнит. Если бы твоя фамилия была Блетчли, я бы не вышла за тебя замуж. Кискаддон – вот это мне нравится! Это не так красиво, как Мортимер, но достаточно хорошо. Элизабет Виктория Мортимер Кискаддон. – Она вздрогнула от восторга. – Так вот, Блетчли! Он оказался не кем иным, как лживым мерзавцем! Он обманул дядю Северна, чтобы тот дал ему контроль над Разведывательной службой, что означало, что он получил контроль над принцами. Затем он заставил их исчезнуть. И кого же обвинили? Всю вину свалили на Северна. Это было грязное дело, скажу я. Жестокий трюк. Блетчли убил принцев, и поэтому Северн казнил его за измену. Все думают, что король убил принцев, но он этого не делал. – Она посмотрела ему в глаза, а затем, намного осторожней, потянулась к его руке. – Ты переживаешь, что король убьет тебя, но дедушка думает, что с тобой все будет в порядке, и я верю ему. Теперь ты понимаешь почему? Король опечален, что его племянники умерли. Он не хотел, чтобы это случилось. Помни, его девиз – «Связан верностью». И он начертал этот девиз в своем сердце. Оуэн не знал, что и думать. Он понимал одно. Девочка Мортимер знала гораздо больше, чем он. Родители почти ничего не рассказывали ему о знатных семьях королевства и о стычках между ними. Он знал, что его отец отправился на войну, потому что король призвал его. И был удивлен, узнав, что его отец считался предателем короля. Как ему разобраться, что было правдой и что было вымыслом? Все верили, что монеты исчезали из фонтанов и исполнялись желания. Но от того лишь, что все в это верили, это не становилось правдой. – Спокойной ночи, Оуэн Кискаддон! – прошептала Элизабет Виктория Мортимер, внезапно поцеловав его в щеку. И с этими словами она соскочила с кровати и исчезла за дверью. На другой день девочка Мортимер вовлекла Оуэна в грандиозное исследование территории. Джуэл была недовольна ею и требовала, чтобы они остановились и отдохнули, но девочка не обращала на нее никакого внимания. Схватив за руку Оуэна, она весело потащила его в неизведанные места, оставив позади старую гувернантку. Оуэн уже проходил мимо невзрачной стены и не придавал ей значения, но, подведя его ближе, девочка Мортимер указала, насколько кладка в одном месте отличается от соседних. Там не было ни плюща, ни следов мха, значит, это новая постройка. – Дедушка сказал, что цистерна только что закончена, – сказала она нетерпеливо. – Я еще не нашла способ пробраться за стену, но я думаю, что, если бы мы посмотрели с этой башни, – она указала на башню Анкаретты, – мы смогли бы найти путь туда. – Она прижала ладони к каменной стене, словно надеясь опрокинуть ее. – Я думаю, что есть путь внутрь – дверь, может быть. Знаешь, я пыталась найти вход в эту башню, но никто не может подсказать. Оуэн виновато сглотнул, потому что знал дорогу к башне и не сомневался, что Анкаретта знает секрет запретной стены. Он жаждал спросить ее. Когда Джуэл, задыхаясь, наконец догнала их, девочка Мортимер схватила Оуэна за руку и повлекла за собой, чтобы убежать от гувернантки. Это было похоже на игру в прятки, только лучше. После захода солнца он долго ждал, прежде чем пробраться в башню. Он хотел убедиться, что его новое приключение останется не замеченным нынешней спутницей, поэтому он зашел в потайной ход и направился к комнате девочки Мортимер. Из-за скрытой панели на стене он наблюдал, как Элизабет Виктория Мортимер строит небольшую крепость из стульев и одеял, и у нее есть только огарок свечи. Подозревая, что она какое-то время будет занята, Оуэн подкрался к башне. Когда он вошел в комнату, Анкаретта лежала на кровати, кутаясь в покрывало. Она выглядела уставшей и неловкой, и он видел, что она не в настроении играть в вазир. – Привет, Оуэн, – произнесла она слабым голосом. – Я оставила для тебя чай на столе. – Он прижался к краю кровати, в животе у него заурчало при виде подноса с едой. Он всегда был голоден. – Я плохо себя чувствую сегодня, – сказала Анкаретта, ласково протягивая руку, чтобы потрепать его волосы. – Может, завтра вечером? – Ты заболела? – спросил он. Она кивнула. – В основном устала. Думаю, завтра мне станет лучше. Не мог ли бы ты отнести на кухню поднос? Мне будет не под силу. – Конечно, – ответил он и взял поднос. – Можно спросить? – Ты всегда можешь, – сказала она с легким вздохом боли. – Я сегодня услышал о лорде Блетчли. – И кто же тебе рассказал о нем? – спросила она, ее голос выражал интерес. – Девочка Мортимер, – ответил он. – Элизабет Виктория Мортимер? – шутливо спросила Анкаретта. – Что она тебе сказала? Оуэн знал, что это важный момент. Он хотел убедиться, может ли он полностью доверять Анкаретте. Поэтому он решил проверить ее. Он изменил часть истории. Он сказал, что Северн приказал Блетчли убить своих племянников. Он хотел знать, правда ли это. Мгновение Анкаретта молчала, погрузившись в себя. – Нет, не думаю, что это правда, – сказала она. – Я не верю, что король приказал убить своих племянников. Это была работа Блетчли. – Она нахмурилась, ее лицо стало обеспокоенным. – Многие верят, что Северн приказал это, и я не удивлена услышанным, странно только то, что герцог Хорват не поправил свою внучку. – Она пожала плечами, и Оуэн почувствовал прилив облегчения. – Откуда ты знаешь, что он этого не сделал? – Оуэн запнулся. – Я просто подумал… ты сказала мне, что король благословлен Потоком. Разве он не мог убедить кого-то, что он не сделал того, что сделал? Анкаретта посмотрела на него взглядом, напоминающим тот, что подарила ему девочка Мортимер. Взгляд уважения и восхищения. Это переполнило его теплом. – Ты уверен, что тебе только восемь? – спросила она с легким смешком. – Ты проявил большую проницательность, Оуэн. Когда-нибудь ты станешь великим лордом. Откуда я знаю? Потому что, когда Северн рассказал королеве, что случилось с ее сыновьями, я была там тайно. Видишь ли, их тела никогда не были найдены, но мы все предполагаем, что они мертвы. Король пришел в святилище, чтобы поведать о случившемся своей невестке. Он не скромный человек, уж можешь быть уверен. И хотя он возложил вину за смерть принцев на Блетчли, он сказал ей, что несет за это ответственность. Он доверял Блетчли и отдал ему Разведывательную службу. По его вине мальчики погибли. – Она замолчала. – Это требует мужества, можешь себе представить. Никто не заставлял его говорить ей правду. И так как я была там, я могу сказать, что он не использовал свою магию Потока. Он мог заставить ее поверить, но он не пытался убедить ее или прикоснуться к ней. Вот почему она вызвала меня. Она хотела быть уверена, что ее не убедили против воли. Один благословленный Потоком может различить дар другого. Я бы знала, если бы он использовал дар против нее. Оуэн перехватил поднос, который держал. Его отношение к королю стало меняться. Он понял, что он, как и многие, вероятно, видел его не таким, как он есть. – Но почему он… почему он… я не знаю, как это сказать. Почему он ведет себя так, как будто он и вправду их убил? Взгляд Анкаретты встретился с его взглядом. – Есть нечто разрушительное в том, чтоб носить корону, – тихо ответила она. – Это меняет тебя. Я видела, что это случилось и с Эредуром тоже. Когда у множества людей складывается о тебе представление, это может исказить твое собственное представление о себе. Мы подражаем суждениям других. Чтобы противостоять напору такой злой воли, нужно быть очень сильной личностью. Так много враждебности… не думаю, что у короля Северна хватит сил. Его старший брат был сильнее, и все же он поддался. Северн становится тем, кем все его представляют. Когда он был моложе, он никогда не хромал и не горбился, несмотря на то что родился с искривленным позвоночником. Теперь он хромает из-за своих боевых ран. Но брат доверял ему, и он ходил прямо и гордо. Теперь он превращается в чудовище, которым люди его считают. Я не работал на лорда Блетчли, когда он был мастером-шпионом. Он жаждал «пустой короны» для себя и думал, что сможет интригами проложить путь к трону. Чем быстрее кто-то поднимется к власти, тем быстрее он неизбежно падет. Я считаю, что король Северн может оказаться исключением из этого правила. Доминик Манчини, шпион при дворцовой кухне Глава семнадцатая Обнаруженный Оуэн был любопытным мальчиком. У него было много вопросов, и, когда он хотел получить ответы, он мог быть настойчив. Девочка Мортимер указала на новую стену, и, хотя Оуэн не был доволен, что она сделала это открытие до него, он не мог не думать о стене. Ее предложение посмотреть с башни отравительницы, – хотя она и не называла башню так, вдохновило его на поиски секретного входа. Проще простого было спросить у Анкаретты, но он хотел узнать, сможет ли обнаружить его самостоятельно. Он убежал от девочки Мортимер под тем предлогом, что ему нужно переодеться, и затем проскользнул в секретные туннели, которые окружали дворец в Кингфонтейне. Он не мог дожидаться наступления темноты, потому что тогда бы плохо различал все. Туннели были затхлыми, но прорези-стрельницы в стенах давали немного света, и он привык к тому, чтобы передвигаться в полумраке. Он был тих и осторожен, всегда прислушиваясь к звукам шагов, раздававшихся впереди или сзади. Он обладал талантом слышать отдаленные звуки и бесшумно ходить. У мысли о том, чтобы стать шпионом, было свое очарование. Из стрельницы в стене башни Анкаретты открывался хороший вид на огороженную территорию, хотя она заросла деревьями. Он увидел гигантскую дыру в центре огороженного пространства. Это был самый странный колодец, который он когда-либо видел. У него было восемь граней, каждая с рядами ступеней, которые сужались, как воронка, уходя в глубину. Сначала он думал, что это ряды скамей, таких как в небольшом амфитеатре в саду в Таттон-Холле, но они образовывали не полукруг, а полный круг. Центр скважины имел вид большой восьмиконечной звезды. Вокруг были щебень и галька, а также небольшие шлюзы, которые вели к восьми точкам по периметру. Очень интересное место для исследования. Но как туда попасть? Оуэн провел некоторое время, обследуя различные туннели, которые, по его предположению, должны были вести ко входу. Но, понимая, что это потребует более тщательного поиска, он решил подождать до наступления темноты. После ужина он посидел на кухне, расставляя плитки в форме, которую он сегодня видел, заработав несколько любопытных комментариев от девочки Мортимер, на которые он решил не отвечать, потому что желал удивить ее. Он очень хотел, чтобы скорей наступила ночь и можно было начать поиски. Нужна была свеча, поскольку он собирался исследовать новые участки туннелей, поэтому он позаботился о том, чтобы задуть свою ночную свечу пораньше, чтобы сохранить воск. Проходя темным туннелем между стенами дворца ночью, он вспомнил свои первые ночи во дворце и то, как он пугался всех новых звуков. Он привык к ним и теперь мог отличать знакомое от странного. Внутренние пути были узкими, достаточными для прохода одного человека, но они соединяли основные части дворца. Большинство туннелей были такими же высокими, как и коридоры, к которым они примыкали, а в некоторых местах в камне были выбиты ступени, чтобы обеспечить доступ к верхним этажам. В других местах туннели были настолько узки, что через них пришлось бы протискиваться боком. Манчини бы точно застрял, подумал Оуэн с ухмылкой, но они идеально подходили для восьмилетнего мальчика. В разных точках они соединялись с лестничными клетками башен, но у некоторых башен тоже были тайные проходы.