— Какой трогательный дуэт! — съехидничал Юрий. — Где техника безопасности, позвольте у вас спросить! — Мы исправимся! Я уже заказала табличку «Не стреляйте в пианиста!» и бронежилет. Девушки снова засмеялись, и даже Юрий кисло улыбнулся. — Екатерина Васильевна, к сожалению, мне нужно бежать! Рада была познакомиться! Я уверена, мы еще увидимся. — Милая улыбка, крепкое прощальное рукопожатие, небрежное «Поправляйтесь, Юрий Александрович!», и Вероника стремительно направляется к двери. — Какие у вас духи? — вырывается вдруг у Екатерины. О, женщины! Вероника на секунду приостанавливается: — Какой-то японский дизайнер! Вечно забываю, как его зовут. Непременно посмотрю этикетку и позвоню вам! — И исчезает в ореоле своих одуванчикоподобных светящихся волос, оставив после себя легкое облако тонких духов — произведения японского парфюмера. — Думаешь, она забыла имя этого японца? — спросил Юрий с непонятной интонацией. — Она ничего никогда не забывает! — А зачем тогда? — Не хотела тебя смущать. Это она из книжек Карнеги нахваталась! Как быть любимой! — Не помню, чтоб он говорил про духи, — слукавила Екатерина. — Не в прямом смысле, разумеется. — В голосе Юрия слышится раздражение. — Если хочешь понравиться, не подавляй ничем — ни одеждой, ни образованностью, ни поведением — ничем, будь проще и доступнее! Охотно смейся чужим шуткам, шути сам, ну и так далее. — Ей трудно быть проще! — Тем не менее ей это удается! Она всем нравится, и у нее самые разнообразные и многочисленные знакомства! «Неужели ревнует? Интересно, помнит ли он, что сделал мне предложение?» — думает Екатерина. — Я принесла тебе бананы и яблоки. — Она начинает выкладывать пакеты из сумки. После ухода Вероники все словно потускнело и стало обыденным. — Спасибо, — говорит Юрий, — куда мне столько? Садись, я тебя тоже угощать буду. — Он открывает тумбочку, достает роскошную коробку, благоухающую японскими духами, раскрывает и говорит разочарованно: — Печенье! А я думал, шоколад! — Шоколад был маленькой слабостью Юрия Алексеевича. Он поднимает трубку телефона, выжидает несколько секунд, потом говорит: — Пожалуйста, пришлите сервировать чай. — Какая замечательная женщина! — не может удержаться Екатерина. — Она действительно твой босс? Или жена босса? К ее удивлению, Юрий внимательно смотрит на нее и отвечает не сразу: Вероника не замужем. И босс она сама! — Такая хрупкая? — удивляется Екатерина. — И справляется с таким рестораном? — Ее хрупкость — хрупкость железа! — афористически изрекает Юрий. — Ты вообще-то тоже не гладиатор! А в своих руках она держит не один ресторан, а несколько, причем среди них один для детей — очень популярный, между прочим, несколько «фаст фудов» и три дискоклуба! — И все она одна? — Ну, не совсем, вернее, совсем не одна. Это семейный бизнес. Ее родители, сестры, их две, кажется, с мужьями, кузены и так далее. — Такая небольшая семейная мафия! А кто главный? — Вероника, разумеется! Крестная мама! Гений нарпита! — Неужели справляется? — Еще как! — Удивительно, как время изменило людей! В торговлю пошли те, кто раньше не имел к этому ни малейшего отношения. — Если ты о Веронике, то ошибаешься! Она из старинной торговой семьи и до исторических событий заведовала какой-то там мелкой столовой на окраине, а посему, равно как и ее многочисленные родственники, принадлежала к торговой гильдии. Когда началась приватизация, она купила эту самую столовую, потом еще одну и так далее. В хватке ей не откажешь! — Она совсем не похожа на заведующую столовой! — О, она провела колоссальную работу над собой! И знаешь, с чего она начала эту работу? — В голосе Юрия слышатся насмешка и, кажется, восхищение. — Она наняла учителя языка! — Какого? — Родного! Кто-то там еще занимался с ней дикцией, манерами… Она сама себя сделала! Тут в дверь постучали, и вошла улыбающаяся «французская» горничная — коротенькая юбочка, фартучек, кружевная наколка в волосах. Впереди себя она катила стеклянный столик на колесиках. Ловко расставив чашки, опустила в них пакетики с чаем, положила в вазочку печенье и сказала: «Пожалуйте к столу!» — Какое обслуживание! — воскликнула Екатерина. — За все платит страховая компания. Можешь не сомневаться, у Вероники самая дорогая страховка! И самая надежная! — Я вижу. Ну а ты-то как? — Уже лучше. Знаешь, сначала даже испугался, боялся за локтевой сустав. Но массаж — это великое дело! Играть, правда, не смогу, думаю, около месяца, но это и не плохо! Мечтаю отдохнуть, поваляться, почитать. Знаешь, я, наверное, в Европу махну! Где потеплее, куда-нибудь на Средиземноморье. Давно хотел побывать на Мальте! Приобщиться рыцарского духа. — Тоже по страховке? — Против желания, в голосе Екатерины прозвучала неприятная нота. — Завидуешь? — оживился Юрий Алексеевич. — Завидую, — призналась Екатерина. — Вот когда тебя чуть не убьют, тогда и поймешь, что жить нужно немедленно, не откладывая на завтра. Я на Мальту давно уже собирался, и история Мальтийского ордена меня давно интересует. Но, знаешь, инерция… неподъемность… все думал, успею. А теперь решил — все! Еду! Так, болтая ни о чем, они провели еще около часа, съели все печенье и выпили по две чашки чаю. «Удивительно, — сказал Юрий Алексеевич, — такая большая коробка, а печенья совсем мало!» Уже прощаясь, Екатерина вспомнила, о чем хотела поговорить с Юрием. — Ты, случайно, не знаешь Володю Галкина? — спросила она, поправляя его красивую шелковую косынку. — Ты с ним знакома? — не скрыл своего удивления Юрий. — Откуда? — Так, случайно получилось. Что он за человек? Давно пьет? — Сколько вопросов сразу! Какой интерес к маленькому, ничтожному Галкину! Давно ли он пьет? — В голосе Юрия звучала издевка, он стал неприятным и тонким. («Пищит, как Буратино», — подумала Екатерина.) — Я думаю, он давно уже не пьет! Перешел на более сильные возбудители. Твой Володя Галкин законченный наркоман! Он еще жив? Прощание получилось довольно прохладным. Несмотря на тысячу раз данное себе слово не воспринимать Юрия Алексеевича всерьез, она тем не менее слишком близко к сердцу приняла сказанное о Володе Галкине. Юрий же, в свою очередь, надулся, так как не любил разговоров о знакомых Екатерины, даже таких, как Галкин. Как все эгоисты, он требовал безоговорочного внимания исключительно к своей особе, и даже мнимая тень соперника надолго портила ему настроение. «А о своих чувствах он даже не вспомнил. И теперь непонятно — невеста я или нет!» — подумала Екатерина уже на лестнице. Глава 11 СВЯЩЕННЫЕ ЧУДОВИЩА Екатерина и Галка встретились в одиннадцать у кинотеатра «Планета», откуда решили начать свой поход по театрам («Гастроль», — выразилась Галка) в поисках Принцессы Дианы. Кинотеатр был выбран для старта ввиду его близости сразу к трем театрам — ТЮЗу, Театру-студии молодого актера и Русской драме. — Мы ее выловим! — оптимистично заявила Галка. — У нас всего пять театров. Правда, она может быть из самодеятельности… — Ну какая сейчас самодеятельность! — Не скажи! Знаешь, сколько открылось всяких частных студий! Чувствуешь в себе актерский зуд — иди, оторвись за деньги в частной лавочке. А кроме того, она, может, стриптизит где-нибудь в баре… тоже актриса, оригинального жанра. Тогда мы ее точно не разыщем. Хотя всегда можно что-нибудь придумать. Не рохай, Катюха, пробьемся! И они радостно отправились в путь, испытывая комфорт в обществе друг друга, снова чувствуя себя детьми, играющими в свои игры, пока взрослые на работе. — А помнишь, — произнесла Галка магические слови, с которых обычно начиналось их путешествие в прошлое, — а помнишь Стаса из десятой? — Беленький такой, задохлик, в очках? — «Задохлик»! Миллионер! Банкир! Жена с ребенком в Ницце живут. Я хочу к нему Павлушу пристроить. — Он же учится еще, и ты говорила, подрабатывает где-то. — Это несерьезно. А вот у Стаса — это то, что надо! Пока, может, пару дней в неделю, а потом, когда закончит, и насовсем! — А ты с ним говорила уже? — Со Стасом? Нет еще. Успею, мне он не откажет. Лишь бы продержался, не заказали бы… Сейчас знаешь, как трудно с работой? Берут только своих. Связи, как никогда, нужны. А то — за границу бы уехать… Но не с нашим счастьем… — Она вздохнула. — Смотри! — Екатерина, пытаясь отвлечь Галку от мрачных мыслей, толкнула ее локтем. — Кафе-бистро «Антоний и Клеопатра». Ну и название. Не захочешь, а зайдешь. Разве такое можно пропустить? Я приглашаю. Сегодня я тебя кормлю! И не говори, что ты уже завтракала!