– Шишиги! Кладомар! Да как же ты выжил, бедняга? Шишиги – это же городские кикиморы, только намного более злые и подлые существа, чем они. Кикиморы хоть не мучают – топят в болоте, и всё! Когда же они исчезнут? Раньше эти существа после искажения уходили в леса, потому что кормыши изгоняли их, но здесь, в лесу, лешие тоже их выжили, сильно уж гадкие они, шишиги. Вот опять в города и поползли. Такие же злобные, и мерзкие. Говорят, их всё больше и больше среди людей жить начинают. Людей остаётся только пожалеть – эти шипячки всё портят вокруг себя. Ну, а кладомар, интересно, откуда мог в городе появиться? Я слышал, что они почти все вымерли, но оказывается живут под землёй где-то! Думаю, зате́ри научились с ними бороться, и теперь их оттуда выгнали. И вся эта нечисть пошла в города, к людям. Да, братцы, вы затеяли нужное дело, кормышам надо искать новое место, где можно спокойно жить. Ладно, удачи вам, прощайте! Липа поднял вверх лапки: – Прощай Камнил, может ещё свидимся. Глава 33 Глава 34 Глава 4. Новые друзья И Маргоша с кормышом в клюве продолжили своё путешествие. Коряга, где обитали их новые знакомые, находилась недалеко, и полёт не занял много времени, но вот самих лесных жителей на месте не было. Липа обошёл логово несколько раз вокруг, а ворона поднималась в воздух, оглядывая окрестности, но – увы, видимо, хозяева удалились по своим неведомым таёжным делам. Липа устроился поудобнее у мощного елового ствола, а Маргоша прыгала возле него по бурому настилу из прошлогодних иголок, отпинывала лапами упавшие шишки, и они болтали о своём путешествии, обсуждали манеры кикиморы, и сокрушались по поводу отсутствия своих лесных знакомых, надеясь, что до темноты они появятся. – Если так и не придут, полетим к Камнилу в гости, в домике спокойнее будет ночью, – высказалась Маргоша. – Нет, надо ждать здесь, они могут и ночью вернуться, – не соглашался кормыш. – Липа, а ты представляешь, что тут ночью творится? – заспорила ворона, – Ты хоть знаешь, что лесные звери в основном – ночные охотники, ну, кроме медведя, конечно, этот битюг днём ничего не боится, с ним никто и не связывается. Ну, а лисы, волки и барсуки, уж не говоря про соболя и росомаху – они тут пляски и хороводы по ночам затевают. Нет, братец, на ночь надо в домик уходить. Липа поднял вверх лапку: – Маргоша, ты ничего не видишь вот там? – и показал в сторону куста багульника. Ворона подпрыгнула, и принялась смотреть в указанную им сторону: – Да ничего там нету. Липа, похоже ты переутомился, надо уже заканчивать с этими путешествиями. – Маргоша, ты о чём это говоришь? Мы не сделали самого главного. Эй смотри, куст идёт сюда! Птица глянула в сторону, куда опять указывал кормыш, и с перепугу, высоко подскочив на месте, высоко взлетела, захлопав крыльями. А куст и в самом деле приблизился к ним, и неожиданно разделился надвое! От удивления Липа не мог вымолвить ни одного слова – перед ним стояли старые знакомые – Хрияп и Мугра! – Ну братцы, вы удивляете, такого искусства маскировки я не видел никогда! – только и мог он промолвить, когда удивление прошло. А лешие, по всей видимости, остались довольны произведённым эффектом, и что-то ворчали непонятное. Наконец, кормыш явственно услышал: – Рядом всегда стояли. Так живём. – Крух, братцы, да вы говорить умеете нормально! А раньше стеснялись? – тут же отреагировала Маргоша, приземлившись рядом. – Мугра и Хрияп посидели, вспомнили немного, – ответил один из них. Разобрать толком, кто есть кто перед ними, не было никакой возможности – в их шерсти очень искусно были вплетены ветки и листики багульника, и путешественники никак не могли отделаться от ощущения, что они разговаривают с настоящим кустом. Лешие, очевидно, поняв их смятение по этому поводу, отряхнули себя до пояса, и обстановка в беседе сразу стала более непринуждённой. Хрияп, глядя на Липу, произнёс: – Светляк, – на что Мугра, очевидно, продолжая их какой-то спор, помотал головой, и возразил: – Дитёныш тихой молнии. Кормыш не выдержал неопределённости, и принялся уточнять: – О чём вы говорите? Что за тихая молния? Хрияп издал горловое ворчание, что-то забухтал, захрипел, и неожиданно сказал: – Страшный свет летает, – и показал рукой в сторону, – там, молния без громкого крика. Липа повернулся в сторону Маргоши: – Похоже они о светящихся лучах говорят. Надо попробовать по-другому спросить: – А вы видели поляну, где растут одни цветы, а вокруг кольцом старые лиственницы, – и поняв, что лешие не совсем понимают, уточнил, – Лиственницы – это такие же, как ёлки, деревья, только иголки на зиму падают. Услышав это, и Мугра, и Хрияп оживлённо закивали головами – «Видели!». Мугра уточнил: – Страшно ходить. Мы не ходим. – А чего вы боитесь? Лучи вас обижали? – Не обижали. Когда мы туда ходили, то не могли прятаться. Нас стало видно. А когда нас видно – мы боимся. Липа принялся горячо объяснять: – Нас зовут кормыши, и мы тоже боимся, когда нас заметно. Мы – маленькие и слабые. Все могут сделать нам больно. Жить становится всё опаснее и опаснее. Вот мы и хотим найти этих светящихся лучей, и узнать у них, как нам быть дальше. Мугра удивился: – А почему Лыпа думает, что они помогут? Незаметные никому не нужны. – Хрияп, Мугра, мы с вами –- от одного и того же корня, просто я вырос среди людей в большом доме рядом с ними, и с другими кормышами, а вы, как вышли из пещер давным-давно, да так и живёте здесь, в одном месте, и ни с кем не встречаетесь. Хрияп пожал плечами: – Это было давно, в далёкие дни, и так получилось. Липа кивнул головой: – Я тебя понял. Но кормыши хотят изменить это. – А откуда Лы-ыпа знает, что мы одного племени? Мы совсем разные, посмотри. Кормыш протянул руку к Хрияпу, потом прижал её к своей груди: – Подумай вот о чём – мы понимаем друг друга. С самого начала, как познакомились у коряги. Это о многом говорит. И самое главное – я знаю старинную легенду о кормышах, мы её все знаем, нам её рассказывают древние братцы. А они не обманывают, и живут рядом с нами. И в легенде говорится обо всех братцах. – Расскажи. – Эту легенду? – Да. И Липа рассказал лешим всё то, что слышал от Пакуса. Лешие слушали, открыв рты, охали, и хлопали в ладоши, что-то бормотали, иногда начинали плакать. После его рассказа Мугра поднялся, и подошёл вплотную к кормышу: – Отведём тебя на цветы. Но только ты один с нами пойти и дойти, а Марага – нет. – Почему? – Идти ногами под землёй. Мы сами голову стукаем. Там места лететь нету. Она не долетит. По лесу тоже не пойдём – опасно, да и дороги такой нету. А под землёй путь есть. Можно идти сейчас. Липа согласился: – Хорошо, я тебя понял, Мугра. Тогда мне нужно поговорить с Маргошей. Липа подошёл к своему крылатому товарищу: – Маргошенька, поговорить нужно. Дело вот как поворачивается – мне нужно с лешими идти на ту полянку с цветами, и идти придётся по узкому ходу под землёй. Ворона вскинула крылья: – Крух! Как это? А когда полетим домой? Крух! План ведь был другой? И вообще, так сразу делать нельзя, нужно с остальными братцами поговорить, всё обмозговать, и уже потом решить, что дальше делать. План ведь такой и был! Путь теперь нам известен, опыт получен, назад Маргоша сможет по прямой лететь. Быстро будет, быстрее, чем в первый раз. Сильно быстрее! За один полёт обойдёмся! Крух! Кормыш возразил: – Маргоша, туда меня только лешие могут довести, сейчас они согласны, и неизвестно, что в будущем будет происходить? А если они уйдут куда? Или настроение у них изменится? Они – существа угрюмые, да и одичали тут, под корягой своей. Вдруг передумают? А сейчас есть такая возможность. Нельзя упускать!