– Не стану вас винить, фрау, – произнес лоцман. – Если честно, я вами восхищаюсь. А еще мне вас жаль. Хотя… что такое смерть? Сущая ерунда… кхе-кхе! Он быстро ушел, и Амина осталась в одиночестве. Глава 22 «Утрехт» отплыл из Гамброна, сделал остановку на Цейлоне и двинулся дальше в направлении восточных морей. Шрифтен оставался на борту, однако с последнего разговора с Аминой держался отчужденно, нарочито избегал как ее, так и Филипа, но, в противоположность прошлому, не пытался взбунтовать команду, да и привычных шуточек и издевок от него не слышали. Его предупреждения, впрочем, легли тяжким грузом на плечи Амины и Филипа. Оба пребывали в задумчивости, пытались скрыть друг от друга свою озабоченность, а когда смыкали объятия, обоим почему-то казалось, что этой радости они вскоре будут лишены. При всем том они не предавались унынию и стойко готовились принять худшее, что им уготовано. Кранц дивился таким переменам в их поведении и, разумеется, не мог отыскать внятного объяснения. «Утрехт» находился неподалеку от Андаманских островов, когда рано утром Кранц, следивший за ртутным барометром, пришел к Филипу с тревожной вестью. – Похоже, надвигается ураган, минхеер, – сообщил он. – Показания смущают, да и погода портится. – Тогда подготовимся. Велите убрать верхние и малые паруса. Верхние стеньги тоже долой! Я буду через минуту. Филип вышел на палубу. Море оставалось спокойным, но ветер крепчал с каждым мгновением, предвещая бурю. Судя по всему, она грозила оказаться преизрядной. Волны пенились все гуще и гуще. Матросы поспешно стаскивали вниз незакрепленные предметы и понадежнее привязывали пушки. Под свирепым порывом ветра корабль накренился, на мгновение до половины ушел под воду, затем все же выпрямился, а ветер продолжал наносить ему удар за ударом. Море словно побелело от обилия пены, и наконец примчался ураган, который обрушился на парусник, погрузив его в воду по самый планшир. В таком положении «Утрехт» пребывал добрую четверть часа, пока ураган не улетел далее. Потом море будто вскипело, а ветер оставался по-прежнему сильным. Спустя час ураган возвратился, и на сей раз все было намного страшнее. Волны норовили слизнуть моряков с палубы, тучи проливались непрерывным дождем, корабль скрипел и стонал, когда его швыряло с волны на волну. Но все-таки ураган умчался дальше, сеять смерть и разрушение в иных местах, и о нем напоминало лишь разбушевавшееся море. – Думаю, все почти закончилось, капитан! – крикнул Кранц. – Вон, с наветренной стороны потихоньку проясняется! – Да, похоже, худшее мы пережили, – согласился Филип. – Нет, худшее еще впереди! – произнес кто-то рядом. Как оказалось, Шрифтен. – Слева по борту корабль! – воскликнул Кранц. Филип посмотрел в ту сторону. У горизонта, где тучи вроде бы разошлись, показался корабль, идущий под полными парусами. – Какой большой! Принесите мою трубу! Вахтенный принес подзорную трубу из каюты, но Филип опоздал: горизонт снова заволокла дождевая пелена, и корабль скрылся за нею. – Как не вовремя! – Филип сложил подзорную трубу. – Глядите в оба! Как бы нам не столкнуться с этим кораблем! – Они нас точно видели, капитан, – сказал Кранц. Спустя несколько минут на «Утрехт» опять обрушился тайфун, а вокруг все потемнело, будто внезапно пали сумерки. Чудилось, что яростный ветер несет откуда-то густой туман, в котором ничего не разглядишь, кроме пенных гребней волн, и то самое большее в полукабельтове от борта, а дальше все терялось в плотной серой мгле. Штормовой стаксель не устоял под напором ветра: его разорвало в клочья, а опустевшая рея громко стучала по мачте, перекрывая даже завывания ветра. Но вот наступила очередная передышка, и туман немного рассеялся. – Корабль слева! Близко! – крикнул кто-то из матросов. Кранц с Филипом вскочили на планшир и увидели большой парусник, идущий прямиком на «Утрехт», всего в трех кабельтовых, не более. – Лево руля! – гаркнул Филип. – Они нас не видят, а ветер для них попутный! Лево руля, живее, ребята, живее! Руль переложили, а матросы полезли на пушки, желая убедиться, что на чужом корабле вовремя спохватились и изменили курс. Но нет, тот несся стрелой. Вдобавок выяснилось, что в отсутствие убранных верхних парусов «Утрехт» хуже слушается руля, чем хотелось бы в столь отчаянном положении. – Эгей, на корабле! – крикнул Филип в рупор, но ветер швырнул этот крик ему в лицо. – Эгей, на корабле! – завопил Кранц с планшира и замахал шляпой. Но все было бесполезно: встречное судно надвигалось, рассекая пенные волны, и от «Утрехта» его теперь отделяло расстояние пистолетного выстрела. – Эгей, на корабле! – разом выкрикнули матросы. Этот крик уж всяко должны были расслышать, но ничего не произошло. Нос чужого корабля был уже в десяти ярдах от «Утрехта». Матросы, ожидавшие, что от столкновения «Утрехт» развалится надвое, опрометью кинулись на планшир, рассчитывая схватиться за стеньги чужого судна и перебраться на его палубу. Амина, привлеченная криками, выбежала из каюты и встала рядом с мужем, крепко сжав руку Филипа. – Держитесь, ребята! – Больше Филип ничего сказать не успел: водорез второго корабля вошел в борт «Утрехта». Матросы с воплями пытались схватиться за стеньги, бушприт чужака нацелился в просвет между гротом и фок-мачтой… Удара не случилось, столкновения вообще не было, второй корабль словно прошел насквозь, причем в полной тишине: ни скрипа дерева, ни хлопанья парусов. Бушприт чужака пронзил главный парус «Утрехта», но тот как будто ничуть не пострадал. Медленно, величаво второй корабль пронизал «Утрехт», влекомый силой волн. Его якоря нависли над планширом «Утрехта», и Филип наконец пришел в себя от изумления. – Амина, это же корабль-призрак! Там мой отец! Матросы «Утрехта», потрясенные чудесным исходом более, чем прежней опасностью, повалились на палубу. Одни пытались уползти вниз, другие молились, третьи словно окаменели от страха. Амина, сколь ни удивительно, выказала больше смелости, чем большинство мужчин, включая Филипа. Она окинула взглядом второй корабль, различила моряков, перегнувшихся через его борт и, похоже, наслаждающихся картиной переполоха, который они учинили. Ее взор настойчиво искал капитана Вандердекена, и на мостике она разглядела… своего Филипа: с рупором под мышкой, тот стоял твердо и непоколебимо, такое же телосложение, тот же возраст… Это явно был не кто иной, как про́клятый капитан! – Смотри, Филип! Вон твой отец! – Боже милосердный! Это он! Это он! – И Филип от избытка чувств рухнул без памяти на палубу. Призрак миновал «Утрехт». Было видно, как старший Вандердекен расхаживает по мостику и поглядывает на свою жертву. Амина вздрогнула, отвернулась и вдруг заметила, что Шрифтен с палубы грозит кулаком сверхъестественному явлению. Призрак полетел дальше, гонимый ветром, и вскоре скрылся в серой мгле. Перед тем как он исчез, Амина успела обернуться и оценить общую картину. Похоже, никто, кроме нее самой и Шрифтена, не заметил, что Филип лишился чувств. Она перехватила взгляд лоцмана, поманила его к себе и с помощью Шрифтена отнесла пребывавшего в бесчувствии мужа в каюту. Глава 23 – Я его видел, – проговорил Филип, очнувшись на кушетке в каюте. Амина склонилась над мужем, чтобы лучше слышать. – Наконец-то я его увидел! Ты и теперь сомневаешься? – Нет, Филип, я больше не сомневаюсь, – ответила Амина печально, – однако мужайся. – Мне мужества не занимать, но я беспокоюсь за тебя, Амина. Ты ведь знаешь, что появление этого призрака сулит скорую беду. – Что будет, то и будет, – сказала Амина спокойно. – Мы с тобою давно приготовились к такому исходу. – Верно, однако я все равно беспокоюсь за тебя. – Ты уже попадал в кораблекрушение и выжил. Теперь мой черед. – Но страдания неизбежны! – Менее всего страдают те, у кого достаточно мужества, чтобы преодолеть все трудности. Да, я лишь слабая женщина, не могу похвастаться крепкими мышцами, но я знаю, что внутри меня есть нечто, благодаря чему тебе не придется стыдиться твоей Амины. Нет, Филип, ты не дождешься от Амины ни рыданий, ни стонов отчаяния. Если понадобится тебя утешить, я буду рядом. Если нужна будет помощь, я подсоблю. Как бы то ни было, я не окажусь помехой, заверяю тебя. – Твое присутствие будет отвлекать меня, Амина. – Мысли иначе, находи новые силы в том, что я рядом, и пусть судьба свершится. – Знаешь, это может случиться не завтра… – Как угодно. – Амина пожала плечами. – Кстати, Филип, тебе следовало бы показаться на мостике. Матросы напуганы, они наверняка заметят твое отсутствие. – Ты права. Филип встал, обнял жену и вышел из каюты. «Значит, все истории были правдивы, – думала Амина. – Предостережение получено, нужно готовиться к крушению и гибели. Хотелось бы мне уметь больше! О мать моя, молю, снизойди к своей дочери, открой мне в сновидении тайны, которые я забыла! Да, я обещала Филипу, что пока нас не разлучат… Сама эта мысль страшнее смерти, а дурных предчувствий у меня столько, что всякая храбрость бежит, стоит мне об этом вспомнить». Оказавшись на палубе, Филип обнаружил, что команда напугана и потрясена. Кранц выглядел ошеломленным: он-то не забыл последней встречи с кораблем-призраком и той катастрофы, что вскоре постигла корабли флотилии. Новое появление призрака, еще более жуткое, нежели предыдущее, явно лишило его мужества. Когда Филип вышел из каюты, первый помощник мрачно глядел в серую хмарь за бортом.