— Все! — Костырин отвел взгляд. — А теперь возьмите бумагу и напишите все остальное. — Гусаков аккуратно пододвинул ему стопку листов. — Но... — Костырин не знал, к кому обращаться. По логике, эти люди должны изображать доброго следователя и злого. Кто из них кто, он понять не мог. Злобы и доброты у обоих было поровну. Однако степень иронии различна. Москвич — явно циник. Местный начальник — циник провинциальный. Более грубый, что ли. — Но я все написал. — Костырин апеллировал к человеку из центра. Олег пожал плечами — мол, кто к вам обращается, с тем и объясняйтесь. Из головы не шло предупреждение В.И. — Хорошо. — Гусаков кивнул. — Боитесь писать — давайте без протокола... — И без отпечатков пальцев. Пока, — не удержался Олег. — Так как? Антр ну? Между нами? Костырин придвинул к себе стопку бумаги. — Кстати, где ключи от вашего сейфа? — Вы изъяли... — Костырин заерзал. — В сейфе лежат дискеты, о котогых я вам говогил. О злоупотгеблениях в банке. — Это не по моей части. — Олег кивнул в сторону Гусакова. — Разберемся, — качнул головой тот. — Еще что-нибудь есть? Костырин стушевался. — Есть. — Оружие? — Да. — Что именно? — ТТ. — Где взял? — Нашел. — В следующий раз ври красивее. Костырин опустил голову. — Я хотел сдать. — Разрешения, естественно, нет? — Есть только на пистолет Макагова. — Семь бед — один ответ. Тебе и одной статьи за глаза хватит. — Гусаков скривился. — Так и так — острог. Ладно, пиши, Тургенев. 53 Трупы лежали один на другом. Так, словно кто-то умелый и жестокий уложил их, сразив одной пулеметной очередью. Однако очереди не было. Было несколько прицельных выстрелов из браунинга. Несколько гильз — по количеству сделанных выстрелов. Эти желтые цилиндрики сейчас рядком стояли перед следователем прокуратуры. Так же рядком лежали три человека, полчаса назад коварные и ужасные, носившие имена, фамилии и отчества. Отстрелявший их человек так же имел фамилию, имя и отчество. Адмирал даже догадывался, какие. Он неловко повернулся, толкнув под локоть следователя. — Слушай, давай вали отсюда, — вскинулся тот. — Тебя только не хватает... — Куда, позвольте узнать? — Адмирал хранил чувство достоинства древнего викинга. Сейчас он тоже был как викинг — в шлеме и доспехах. — Куда хочешь. — Не могу, обязан оказывать оперативное сопровождение. — Тогда иди и осуществляй. — Следак махнул рукой. Сопя и негодуя, Адмирал полез по ржавым металлическим скобам прочь из коллектора. Главное для себя он уяснил. Трупы нашинкованы не штурмующими. И это закреплено протоколом. «Где деньги, Зин?» Деньги, и немалые, ушли, испарились, исчезли в вонючих туннелях коллектора. Лезть туда было бесполезно. Все ходы уже плотно закупорили оперативники — и свои, и милицейские. Интеллект Адмирала оказался невостребованным. Через двадцать минут он, рассупонившись, избавившись от бронежилета и каски, уже напрягал оперативную группу. О том, что им выпадет счастье познакомиться с Адмиралом, оперативники еще полчаса назад даже не подозревали. — Задачи ясны, за работу, товарищи! — Инструктаж был краткий, жесткий и исчерпывающий. — Ну, ты крутой! — не сдержал эмоций один офицер. — Потеряешь пол-лимона баксов — будешь еще круче. Вопросы есть? — И сам ответил: — Вопросов нет. У умных людей их и быть не может. Останавливаться на мелочах, вроде перекрытия вокзалов и авторазвязок, Адмирал не желал. Важно было оставаться не ментом, а опером, оружие которого — не только ноги, но и голова. — У умных людей должен быть интеллект, а у умных оперов, помимо прочего, должна быть агентура, агентура и еще раз агентура. Знаете, кто сказал? — Ленин, — заржал рыжий молодой сотрудник. — Нет, товарищ Ленин, это сказал Дед. — Настрой коллег Адмиралу определенно нравился. — А теперь, братья, брызгами... Шумно переговариваясь, сотрудники потянулись из комнаты. На «брызги» это было похоже мало. Прикинув тему для следующего разговора, Адмирал рванул в местный уголовный розыск, где его уже ждали: Гусаков просил местное начальство собрать личный состав. Привычные натянутые отношения между ведомствами отошли на второй план. Амбиций и недовольства никто не проявил. «Почему не послушать умного человека? Может, что дельное скажет...» Там инструктаж был не менее дельным и кратким. — Вот так, братцы, — завершил он. — Только агентура МУРа спасет престиж органов правопорядка от всенародного позора и поругания. Найдем деньги — поделим по-братски, — улыбнулся он. — Все, что знал, выложил вам на блюдечке с голубой каемочкой. Предлагаю обменять это на энную сумму в иностранной валюте. Открытый и неожиданно непринужденный разговор понравился. Милицию не лечили и не учили... С ней говорили по-людски и по-товарищески. Офицеры расходились довольные и даже окрыленные — этот гэбист вызвал у них явные симпатии. — Кстати, мой телефон... — Он замешкался — Ладно, позвоните в управу, спросите Адмирала. Найдут. В кабинете Гусакова его ждал Олег. — Ну? — Соколов сидел в центре комнаты, вытянув ноги в оранжевых шерстяных носках. — Сейчас разуюсь... — Не выеживайся! — Ну дай обувь снять. Вторые сутки пошли... — Адмирал недовольно сопел. — Сейчас разуюсь и доложу. Расселся, как падишах... — пробурчал он. — Вот теперь другое дело. — Он пошевелил пальцами. — Хорошо. Значит, так. Всех проинструктировал, всех оповестил, всем задачи поставил. — Кашу варила, детишек кормила... В коллекторе был? — Вестимо. Три жмура, десяток гильз. Денег и оружия нет. Все занесено в протокол. Группа захвата никого не замочила. Сейчас позвонили, сказали, что в лесу нашли банковский мешок. Денег в нем нет... Унес, значит, в своей сумке... Олег молчал. Это он знал и без Адмирала. Хотелось значительно большего. — Не волнуйся, шеф. Все будет нормально. — А мне В.И. звонил. — Олег буквально огорошил Адмирала. — Как? Сюда? И чего? Олег пересказал разговор. — А ты? — Пока опросили Костырина. — Он протянул пачку исписанных листков. — Це дело. — Адмирал зашуршал бумагой. — Так, клятву юного пионера пропускаем, подробности боевого пути тоже... Ага, вот это уже лучше. «Мне известно, что Андрей Иванович Казаков имеет близкую связь по имени Алла среди персонала спорткомплекса «Буревестник», где он периодически посещает сауну». Близкая связь — это лучше, чем дальняя родня. Запишем. — Адмирал черкнул в блокноте.