– Отлично, профессор-всезнайка: не подскажете ли нам, что нужно делать в такой ситуации? Грейси считает, что должна помочь гусенице выбраться из кокона. Длинные красивые пальцы, обхватившие банку, застыли; Линк поднял на нее взгляд. Серые глаза в обрамлении темных ресниц, казалось, смотрели ей прямо в душу. Между ними всегда была эта связь: они понимали друг друга лучше, чем понимала их даже Лорен. – Как ни трудно в это поверить, твоя гусеница прекрасно выберется сама, – серьезно проговорил Линк. – Если ты попробуешь разломать кокон, то можешь случайно ее повредить. Грейс обиженно возразила: – Но я же осторожно! Я бы никогда не сделала ей больно! Линк улыбнулся, и у Джиллиан в душе что-то встрепенулось. – Знаю. Я лишь хотел сказать, что гусеница должна сама выбраться наружу. Так задумано, чтобы ее крылышки окрепли и подготовились к полету. Если она не проделает весь этот путь через маленькую дырочку в коконе, то пропустит целый этап в развитии и никогда не научится летать. И что за жизнь будет у нее тогда? Джиллиан наблюдала за выражением дочкиного лица: постепенно на нем проступало понимание. Ей даже показалось, что она сейчас читает мысли Грейс. Джиллиан и не думала, что у нее это когда-нибудь получится. Она сцепила руки в замок, чувствуя, как бабушкино кольцо вжимается в пальцы. Грейс осторожно взяла банку и поставила ее на пол у двери, потом уселась по-турецки, уперев локти в колени. – Гусеницы чем-то похожи на нас, правда? С океана подул свежий ветер, взлохматив ее распущенные волосы. – Умная девочка, – сказал Линк. Джиллиан словно впервые заметила, каким прекрасным человеком растет ее дочь, и поняла, что ей невероятно повезло наблюдать за этим процессом. Как будто ангелы-хранители из детства не покинули ее насовсем, а остались в душе маленькими ростками любви и надежды. – Это точно, – согласилась Джиллиан, устало опустившись в кресло-качалку. А что, если Грейс не случайно появилась в ее жизни? Что, если так и было задумано с самого начала? Девочка потянула Линка за штанину, привлекая его внимание, и слегка нахмурилась. – Мой папа скоро приедет в гости. – Ты, наверное, рада? – Линк украдкой взглянул на Джиллиан, пытаясь считать выражение ее лица. Она сидела, не глядя на него, и крутила золотое кольцо на правой руке. Грейс важно кивнула. – Да. А вот Джилли не очень-то. Она, конечно, согласилась – ведь папа еще не видел Форда. Но она рада, что папа приедет без этой шлюхи Джоани. Линк едва удержался от смеха, а Джиллиан вскочила с кресла и подошла к дочери. – Грейси! Откуда ты набралась таких слов? Грейс внимательно оглядела мать. – От тебя. Ты именно так и сказала, когда говорила с миссис Уэбер по телефону вчера вечером. Ты думала, что я уже сплю, а я ходила попить воды и все слышала. – Помолчав немного, она спросила: – А что такое «шлюха»? Джиллиан скрестила руки на груди и ужасно покраснела. – Нельзя такие личные вещи всем рассказывать! По счастью, разговор Грейс явно наскучил, и она снова принялась наблюдать за усилиями гусеницы. – Я только Линку! – По ее виду было понятно, что она считает совершенно естественным вовлекать Линка в личные дела. Джиллиан глубоко вздохнула. – Грейс, сходи-ка на кухню и налей нам чая со льдом. Только не забудь сначала вымыть руки. И как только вынешь из контейнера лед, наполни его заново водой. Тяжело вздохнув, Грейс встала и направилась к двери, крайне недовольная изгнанием. Чтобы все поняли ее настроение, она сердито хлопнула дверью. – И не хлопай дверью – малыша разбудишь! – В ответ раздалось лишь недовольное ворчание. Джиллиан сунула руки в карманы шорт и устало улыбнулась Линку. – Извини. Не хочу вмешивать тебя в наши семейные проблемы. Линк заметил, что нос и щеки у нее слегка обгорели на солнце, а волосы забраны в хвостик. Что-то происходило в его душе, когда Джиллиан оказывалась рядом – и осознание этого настолько его потрясло, что он не сразу сумел ответить. Смущенно кашлянув, Линк подобрал с пола веранды принесенный сверток. – Грейс говорила, что ты часто укачиваешь здесь Форда, когда он капризничает по ночам. Вот, надеюсь, пригодится. Джиллиан просияла. – Знаменитый гамак острова Паули! Ой, Линк, как чудесно! – Она подошла, протягивая руку к тяжелой связке веревок и узлов, и неожиданно для Линка обняла его. Гамак выскользнул из руки и упал на песок, когда Линк обнял ее в ответ. Она пахла солнечным светом, младенцем и молоком; эта новая Джиллиан разительно отличалась от прежней, но в то же время была очень похожа на прекрасную девушку из его прошлого. Линк на мгновение крепко сжал ее в объятиях, словно хотел подольше удержать теплые воспоминания. Она снова покраснела. – Извини. Я уже не помню, когда в последний раз получала подарки. Ужасно мило с твоей стороны. Линк поднял упавший гамак, в очередной раз сам себе удивляясь. Ведь ехал в Чарльстон, когда увидел у дороги магазинчик с гамаками… И в следующий момент уже стоял на ее веранде, собираясь развешивать покупку. – Вообще-то у меня был скрытый мотив: я сплю с открытыми окнами и не хочу, чтобы по ночам меня будил плач ребенка. Она переступила с ноги на ногу и улыбнулась. – Ну да, я так и подумала. Все равно спасибо! У Линка потеплело на душе, и он взял в руки ящик с инструментами. – Покажи, куда вешать. Скрестив руки на груди, Джиллиан прошлась по веранде и остановилась в дальнем углу. – Вот сюда. Во второй половине дня здесь обычно солнечно, а в самые жаркие часы это место как раз окажется в тени. Ну а ночью тут будет просто идеально. Вытащив нужные отвертки, Линк подтащил гамак и принялся за работу, стараясь не смотреть на ее длинные голые ноги и едва выглядывающий из-под короткого топа живот. Эта женщина воздействовала на все его пять органов чувств – он уже и не помнил, когда испытывал что-то подобное. Ни одна из многочисленных женщин не западала ему в душу так, как Джиллиан. По крайней мере, после Лорен. Повернувшись к ней спиной, Линк вкручивал шурупы в древесину веранды. Он не хотел, чтобы лицо Джиллиан вытеснило воспоминания об обвиняющем взгляде ее отца и о тонком матрасе на койке тюремной камеры, где он провел две ночи. – Помнишь шкатулку, которую я сделал для Лорен? С инициалами на крышке? Джиллиан побледнела. – Конечно, помню! Ведь это я купила специальную стамеску для вырезания инициалов. – Она нервно сглотнула. – И подарила ее тебе на семнадцатилетие. Линк словно наяву почувствовал под пальцами лезвие стамески, вспоминая, с каким трудом она прорезала неподатливое дерево, а затем воткнулась ему в руку, и теплая кровь потекла по пальцам. Позже Лорен промыла и перевязала рану. Он на секунду перевел взгляд на свою руку, сжимающую отвертку, на розоватый рубец с неровными краями, и неуверенно сощурился, что-то припоминая. Нет, не Лорен – Джиллиан. Линк снова посмотрел на нее, усилием воли заставляя себя продолжить разговор. И не важно, что этим он бередит старые, так и не зажившие раны; у него украли юность, и давно пора эту боль разделить. – Не знаешь, куда она подевалась? Джиллиан покачала головой, но Линк заметил, как сильно вздымается от волнения ее грудь. – Лорен ею очень дорожила. Наверняка она спрятала бы шкатулку в самом надежном месте. – Где, например? Она смотрела на него не мигая. – Может быть, когда-нибудь она сама тебе все объяснит. Линк долго не сводил с Джиллиан взгляда, надеясь услышать продолжение. Однако Джиллиан молчала, поэтому он отвернулся и закончил прикручивать крючки для гамака, борясь с подступившим разочарованием. Что же было в шкатулке? На мгновение он пожалел, что отказался ее открыть, когда Грейси ему предлагала. Тогда бы он узнал… что? Рано или поздно выяснится. Времени у него предостаточно. Когда гамак был надежно закреплен, Джиллиан подошла и встала рядом. – Спасибо. Он точно не будет пустовать. Линк пробормотал что-то в ответ, поднял пояс для инструментов и вернул молоток на место. У выхода Джиллиан его задержала, положив теплую руку на плечо. Лицо Джиллиан было так близко, что Линк ясно увидел в ее глазах сожаление. – Ты придешь в следующую субботу на вечеринку к Уэберам? Мы с Грейс все это время разучивали шаги для танца. Зададим им жару! Линк не собирался туда идти. Хотя Марта Уэбер его пригласила, он под каким-то надуманным предлогом отказался. Мальчишкой он часто сидел на пустом причале и смотрел, как жители домов напротив ручья толкутся вместе у мангалов, смеясь и болтая. Их с матерью никогда не приглашали. Линк сидел в одиночестве, как изгой, глядя туда, где он всегда будет чужим. Но теперь он смотрел на карие глаза и радостную улыбку Джиллиан, которая обещала ему танец. И, пожав плечами для вида, ответил: – Можно и пойти. У меня все равно не запланировано ничего более интересного. – Да уж, ты мастер делать комплименты. Но я рада, что ты придешь.