Сфера будто услышала и подлетела к здоровяку, окатила светом, затем пришел мой черед. Через миг щелкнуло, захрипело и раздался механический голос – нечто среднее между мужским и женским, но без каких-то интонаций: – Коммуникационная единица один-два-шесть активирована. Проникновение подтверждено. Ключ доступа подтвержден. Индивиды авторизованы. Индивидуумам номер один и два присвоен низший гостевой статус. Допуск ограничен. У индивидуума номер три выявлены способности, соответствующие уровню старшего ученика. Допуск присвоен условно свободный, кроме помещений с красным уровнем опасности, а также второй и третьей степени секретности. – Что за хрень такая, летающе-говорящая? – с трудом выдавила наемница. – Ручной демон! – испуганно выдохнул детина. – Теурги прикормили небось. Стреляй, пока не накинулся! – Это тебя прикормили, кретин, – холодно отрезал я. – Все, что не понимаем, надо богомерзкой теургией и Тьмой обозвать, а потом сжечь. Если я прав, это машина, нечто вроде механического дворецкого. – Как-то странно говорит, – пробормотал Олифф, сотворил солнечное знамение. – Будто проклятия начитывает. Я бы пальнул на всякий случай. – В задницу себе пальни! А лучше – в голову, – с ядом в голосе сказал я, изрядно взбешенный поведением здоровяка. Понятно – стресс, шок, от страха готов стрелять и одновременно класть в штаны кирпичи. Но если сейчас сорвется или спровоцирует рыжую, нам точно несдобровать. – Если хотите жить, ведите себя смирно. Уяснили? – О чем эта тварь говорит? – напряженно спросила Мора. Палец со спускового крючка убрала, но продолжала следить за парящей в воздухе сферой с недоверием и опаской. К тому же схватилась за чехол с моргенштерном. – Кажется, пытается определить, кто мы, – задумчиво сказал я. – Использование ключа убедило, что мы не враги. Но его смутило, что вы не обладаете сродством с Изнанкой. – С чем? – спросил детина, опять сотворил знак, отгоняющий зло. – С потусторонним миром, – пояснил я терпеливо. – С ним связаны теурги и гностики посредством дара. Потому вам разрешено тут находиться, но дальше не пройдете. – Слава тебе, Господи! – с жаром выпалил Олифф. Но перехватил бешеный взгляд рыжей и осекся. – То есть, хотел сказать, очень жаль. – Меня окружают идиоты, – пробормотала наемница, страдальчески подняла взор к потолку. Но посмотрела на меня зло и медленно сказала: – Кажется, или тебя эта штука почему-то пропускает? – Видимо, как раз из-за способностей, – ответил я, сохраняя непроницаемое выражение лица. – Машина решила, что являюсь учеником теургов. – То есть получается, что ты пройти сможешь, а мы – нет, – медленно сказала наемница, сверля взглядом дырку у меня во лбу. – Получается так, – подтвердил я осторожно. – И то не везде. Отдельные помещения закрыты для входа всем, кроме полноправных членов Анклава. – И ты, конечно, не можешь убедить тварь, что нам тоже нужно с тобой, – не спрашивая, а утверждая, изрекла рыжая. Револьвер в ее руке дрогнул и вновь начал подниматься. Я промолчал, глядя спокойно и равнодушно. А Мора скрипнула зубами, явно желая пристрелить меня на месте, но вместе с тем сознавая, что тогда совершит непростительную глупость, потеряет шанс на успех миссии. Неизвестно также, как отреагирует сфера на агрессию. А ну как превратит вторгшихся в слизь. – Сомневаюсь, что возможно. По крайней мере быстро. Я читал о таких механизмах. Машина не разумна в том понимании, что и люди. Обладает набором алгоритмов и готовых решений, применяемых на практике. Скорее всего, чтобы изменить критерии, надо знать логику работы. Или слова-шифры… на поиск и того, и другого уйдет время. Уверена, что готова торчать тут пару дней? Или я схожу и найду летопись?.. – Ты принесешь проклятую книжку, искатель! – прошипела наемница. – И быстро, без глупостей. Иначе клянусь… – Да-да, ты меня убьешь, – скучающим тоном произнес я. – Если помнишь, я здесь именно для этого. У нас с Лиамом сделка. Ни один мускул ее лица не дрогнул. Но в глазах на краткое мгновение отразилось то, о чем подозревал. Наверняка бывший ученик Старика солгал. И так же вероятно, что отдал приказ казнить меня, как перестану быть нужен. – Да, – немного успокоилась рыжая. – У вас сделка. Так соблюдай условия. Как лицемерно… – Непременно, – сказал я. Повернулся к парящему под потолком шару, поразмыслил немного и спросил: – Ты можешь помочь? Сфера ответила равнодушным безмолвием. Так, говорю явно неправильно. Можно попытаться прощупать через Изнанку, но если ошибусь или задену защитный контур, нет гарантии, что не оторвет руки. Или голову. Потому лучше попробовать иначе. – Запрос на доступ, – произнес я, копируя сухую речь механизма. Сфера стала вращаться медленнее, будто задумавшись. И ответила с секундной задержкой: – Запрос активирован. Помещение? – Библиотека, – сказал я. Вновь уловил паузу непонимания от машины и чуть не хлопнул себя по лбу – дурак, в те времена Церковь набирала силу и активно ссорилась с Анклавом. Ни один вменяемый теург не назвал бы эту комнату в честь главной книги враждебной организации. – Склад книг… нет, э-э-э… Хранилище знаний. – Подтверждено, – ответила сфера. – Допуск разрешен в общие отделы, ученик. – Навигационный запрос, – ободренный успехом, быстро изрек я. – Построить безопасный маршрут к цели. – Принято. Одобрено, – проскрипел механический голос. Загорелась чуть ярче и медленно поплыла к одной из дверей на противоположной стене гостиной. – Следуйте за мной, ученик. Значит, насчет лестницы ошибался. Что ж, бывает. Но как же удачно получилось с этим летающим мячом. Не появись он, Мора могла бы решиться на то, чтобы продырявить мою драгоценную шкурку. Или пришлось бы блуждать часами в компании подручных Лиама. Те, уверен, продолжали бы использовать меня как подушку для битья, толкали, как смертника, в каждую сомнительную дверь. Шанс? Еще какой! Под прицелом недружелюбных взглядов наемницы и здоровяка я прошествовал к двери. Люк открылся сам собой, и сфера вплыла внутрь, я прошел следом. В первый момент ослеп от темноты, неуверенно замер на пороге. Но шар будто понял, засиял ярче, к тому же загорелись узкие полоски у пола и под потолком. И я сообразил, что нахожусь в узкой продолговатой камере без мебели. Раздался шум двигателей, пол дрогнул – лифт, коим оказалась каморка, мягко поехал наверх. «Хитро придумали, – мелькнула мысль. – У дверей ни ручек, ни кнопок, в подъемнике тоже. По-видимому, здание управляется посредством вот таких вот автономных посредников. И если тот не определит тебя как дружественную цель, пройти дальше нереально. Защита дома не пустит, а проявишь агрессию – обездвижит или уничтожит». Но так же очевидно, что сами машины неидеальны. Неизвестно, по каким критериям нас оценивали, но ведь приняли же меня за своего. В те времена, возможно, так и было. Или ты мертвый одаренный, или ученик. Церковь же лишь нащупывала способ обращения людей с изнаночным сродством в тамплиеров и инквизиторов. Но в основном предпочитала попросту уничтожать тех, кому не посчастливилось вовремя попасть в Анклав. Гностики, подконтрольные и послушные, скованные селенитом, обучающиеся по одобренным методикам, тогда не появились. Все течет, все меняется. И да, мне повезло, что механические стражи дома теургов не обладают новой информацией. Но малость унизительно, что определили лишь как ученика. Или виноват селенит?.. Ответа, естественно, я так и не получил. Тем паче что начал беспокоиться: здание не выглядело большим, но подъемник двигался уже минут пять. Хотел сформулировать новый вопрос механическому спутнику, как шум двигателей притих, пол толкнулся в ноги. Секунда – и дверь с мягким шелестом отъехала влево. Глаза резануло ярким светом, и я невольно прикрылся ладонью. Но когда привык, увидел длинный коридор с множеством дверей. Стены в деревянных панелях и зеленом сукне, в ноги уткнулся толстый пушистый ковер. Под потолком бронзовые люстры с лампами-шарами, а на стенах картины… или не совсем. Ведь изображения мерцали и двигались, пейзажи на поверхности изменялись, то появлялись какие-то люди, то надписи. И откуда-то издалека прилетала спокойная приятная музыка – флейты и трубы, скрипка, арфа. Струнные инструменты не исчезли полностью после Исхода, но их стало на порядок меньше, так как поначалу заменить дерево было нечем. Звучание у пластиковой гитары не то, а настоящая стоит как особняк в верхнем городе. Потому на инструментах умели играть лишь избранные аристократы да гностики побогаче, из тех, кто выбрал специализацию барда. Зачарованный непривычными звуками, я медленно вышел в коридор и остановился у ближайшей рамы, разглядывая, как меняются и двигаются изображения. Такие технологии, насколько слышал, вновь разрабатывались. Гностики упорно работали, но пока преимущественно делали упор на скрещивание физических принципов с изнаночными контурами. И получившиеся поделки отправляли военным, флоту. Да и уровень хромал. Вместо изящных рамок пока создавали лишь громоздкие и тяжелые ящики с выпуклыми мутными линзами, черно-белой картинкой. Сколько же мы потеряли? Сколько забыли? И как долго будем ползти по пути прогресса, пока достигнем уровня предков. Да, в отдельных сферах обошли теургов. И вообще умеем делать кое-какие машины получше старых. Те же субмарины, оружие, соларитовые реакторы. Но в деталях отстаем не на годы, а на десятилетия и века. – Следуйте за мной, ученик, – равнодушно сказала сфера. Вздрогнув, я сообразил, что битую минуту торчу перед рамой. Очарованный, в чем-то шокированный. Ковыряю пальцем стену и никак не могу взять в толк, как так получилось. Ничего не выцвело, не сгнило, не рассохлось. Даже пыли нет, не говоря о влаге. – Да, – ответил я. – Иду. Коридор вскоре расширился, стали появляться полностью застекленные двери. За ними озаренные белым светом аудитории с множеством столов. На стенах стекла, исписанные формулами и исчерченные схемами. Чуть дальше потянулись лаборатории и мастерские. Со стеллажами, забитыми банками и склянками, прозрачными баками, где в зеленоватой жидкости плавали и вяло шевелились щупальца, конечности людей, органы. С микроскопами, вытяжными шкафами, какими-то совсем уж непонятными приборами, разнообразными станками, тиглями и горнами. Сие великолепие если и выглядело заброшенным, то самую малость. А в отдельных комнатах сновали под потолком сферы, смахивающие на моего провожатого, перемигивались разными цветами. Двигались механические руки, переставляли колбы, делали записи на рулонах бумаги. Запущенные десятилетия назад исследования велись до сих пор. И никто не знает какие. Никому не известно, что за удивительные результаты получили машины. Это впечатляло. И я попросту забыл, зачем вообще сюда явился. Испуганный, изумленный, но вместе с тем воодушевленный и вдохновленный до глубины души. Призраком глубоких знаний и невероятной мощи предков, работающими технологиями. Так я и брел вслед за сферой. С открытым ртом, глупо вытаращенными глазами и одной лишь мыслью: как бы сюда вернуться потом и попытаться вынести хоть что-то, изучить, исследовать, постичь. Очнулся, лишь когда проходили мимо массивного стального люка. Невольно замедлил шаг, попытался вчитаться в надписи рядом с вратами. Там чудилось могучее биение невидимого сердца, по Изнанке разбегались горячие волны. В отверстиях на шаре загорелись тревожные красные огоньки, раздался металлический лязг и из небольших выемок над люком выползли орудийные станки. Но не с пулеметами или пушками, как можно было предположить, а с толстыми стержнями, покрытыми слоем стекла. Внутри разгорелись электрические дуги, раздалось угрожающее шипение и треск, запахло свежестью. – Проход с вашим уровнем допуска запрещен, ученик, – бесстрастно объявила сфера. – У вас минута, чтобы выйти из желтой зоны. – Ухожу! – согласился я, торопливо зашагал прочь. Но оглянулся и посмотрел на люк. Судя по вихрю на той стороне, за дверью находится контролируемая червоточина. Эдакая дыра между реальностью и Изнанкой, источник силы теургов, аналог реактора и энергостанции. Из хроник я знал, что Туата де Дананн пользовались чем-то подобным, но гораздо более компактным и стабильным – так называемыми камнями силы. В них «воронку» прятали в крепчайший кристалл, а энергию вытягивали опосредованно, из оболочки. Люди так делать не умели. Источники мощи сыновей Миля, как этот, громоздкие, неудобные. Но гораздо насыщеннее и ярче, если уместно подобное сравнение в отношении дыры в реальности. И я на своей шкуре ощутил, насколько эта мощь велика. От близости к той стороне разогрелись татуировки, будто селенит надумал плавиться, а тело начало зудеть. По одежде же запрыгали миниатюрные эльм-огни, клочки белесой мглы спрятались в складках куртки. Один я успел ухватить, сдавил волей. Достав какой-то из разрядившихся индикаторов, влил силу Изнанки туда, пока стекляшка не засветилась и не начала жалобно трещать, грозя лопнуть. Спрятал сделанную батарею в планшет и отряхнул руки. Капля в море, но пригодится. Но боги и святые, за одну такую штуковину гностики точно бы продали душу. Ведь сейчас они способны использовать лишь собственные силы при создании артефактов. Порой покупают услуги по зарядке батарей у низших скованных. У тех, кто не принадлежит ни Церкви, ни Лиге. И к коим на бумаге относился в том числе я. Но получи люди такую силищу, энергии бы хватило на столетия вперед и технологии сделали бы гигантский шаг. Вот только демонтировать энергостанцию и протащить мимо Вестников не получится. А жаль. Сфера слегка ускорилась. И как бы ни хотелось задержаться, но пришлось шагать вперед. Вскоре коридор опять сузился, свет стал более приглушенным, впереди показался очередной массивный круглый люк. Остановившись, я стал следить, как перемигивается огнями шар и как затем с шипением и лязгом тяжело отворяется дверь. Увидел узкий тамбур шлюза и подумал о том, что уже тогда до предков начали доходить прописные истины безопасности. Правда, судя по тому, что наблюдал ранее в Лимбе, крайне медленно. Ведь правила выживания писались годами и писались кровью. Тех, кто глупо утонул, сгорел, задохнулся, стал одержимым. Но когда вторая створка наконец отворилась, мысли будто сдуло из головы. Я сделал шаг вперед и ахнул, не удержавшись. От восторга и изумления. – Пункт назначения достигнут, – бесстрастно оповестила сфера. – Вижу, – почему-то прошептал я. Наверное, из-за того, что говорить вслух здесь казалось кощунственным. А может, от волнения голос сел. Если раньше я просто что-то подозревал, то теперь, казалось, схожу с ума. Огромный зал уходил на десятки этажей вверх и вниз, раздавался и вширь, терялся во тьме и мерцании зеленоватых огоньков ламп. И на каждом ярусе гигантского помещения располагались полки и стеллажи с множеством книг. Больших и маленьких, древних и относительно новых на вид, пергаментных, бумажных, с металлическими и деревянными обложками… сотни, тысячи, миллионы томов! Я вместе со сферой оказался на широком балконе-ярусе, опоясывающем гигантский грот. Недалеко от выхода стояли конторки, столы, огромные бюро картотеки, вокруг раскиданы лампы на тонких ножках. Довольно часто расставлены, но из-за размеров помещения лишь слегка теснили темноту. Едва перегнувшись через массивные перила, я увидел множество огней, убегающих вниз, лестницы, подъемники. Поднял взгляд и еле сдержал головокружение – показалось, что картина зеркальная. Причем огоньки двигались, и я долго не мог сообразить, что именно вижу. До тех пор, пока мимо не проплыла очередная сфера. Еще одна обнаружилась у полок, распыляющая какой-то состав вроде порошка. Похоже на смотрителей. Или хранителей. Механизм из сотен автономных шаров, ухаживающих за книгами.