Зина пожала плечами: — Не знаю. Только они с Каратаевым давно знакомы, Меньшов раньше крупным заводом руководил. Впрочем, гости надолго не задержались. От выпитого шампанского кружилась голова, и я вышла на высокое крыльцо, вдохнуть морозной свежести. Как раз в этот момент Каратаев усаживал гостей. Меньшов пожал ему руку, прощаясь, и непонятно сказал: — Решай, Саша! Вместе мы их задавим. Каратаев со смурным лицом поднимался по ступеням. Заметил меня, удивился: — Ты чего здесь? Простудишься, пойдем-ка! В зале обстановка была уже совсем непринужденная. На нас налетела признанная красавица офиса Нина Калюжная и схватила Каратаева за руки, потянула: — Всем танцевать! Кажется, она уже прилично набралась. Новогоднюю программу продолжила довольно известная группа, и в зале стало шумно. Солистки группы после выступления оказались за центральным столом, и я неожиданно расстроилась от того, что Каратаев положил руку на спинку стула одной из них… А вскоре они вчетвером поднялись и вышли из зала. Веселье продолжалось. Костя тащил меня за руку танцевать, но мне почему-то веселиться расхотелось. Заметив, что Юлька уже трет глаза, я ухватила ее за руку, и мы ушли в номер. Юлька уснула. Вскоре после нас пришла Лена. Мы с ней стояли около огромного окна гостиничного номера и любовались падающими снежными хлопьями. Неожиданно для себя я рассказала ей о том, как Рома спас котенка. Лена помолчала, а потом спросила: — Зачем ты мне это рассказала? — и заплакала. Я вздохнула: — Просто Ромка мне нравится, а Ворошилов — нет. — Откуда знаешь про Глеба? — вяло удивилась Ленка. Я пожала плечами. Мы улеглись. Она полежала молча, потом подняла голову и тихо спросила: — А про кота-то ты правду рассказала, или сочинила? Я засмеялась. Утром я проснулась от непонятного хлопка. Мы с Юлькой выглянули вниз — под балконом стоял улыбающийся Роман со снежком в руках. — Ну вот, звали в зверинец, а сами дрыхнете! Кто это его звал, — мимолетно удивилась я. Но Юлька, опередив меня, крикнула ему: — Рома, я уже иду! Она заметалась по комнате, растолкала сонную Елену. Не открывая глаз, та простонала: — О, Господи! И чего вам неймется?! — Мама, вставай, за нами Рома пришел, — отчаянно завопила Юлька. Завтракали в столовой в гордом одиночестве. Мы с Юлькой съели по удивительно вкусному сырнику и запили все горячим какао. Оставив Лену с Романом, заглянули на кухню, поблагодарили повара. Узнав, что мы собираемся к зверюшкам, нам выдали две булки, несколько яблок и горстку кусочков сахара. Воспользовавшись указателем, мы пошли по расчищенной дорожке между тугих заснеженных елей к дальним домикам. Мы с Леной чуть отстали, и она кивнула на один из уединенных коттеджей: — Обычно они останавливаются здесь. Я поняла, что она имеет в виду Каратаева и Ворошилова. Наверное, она приезжала сюда с Глебом, неожиданно обожгла меня догадка. Я потянула ее вперед, за Ромой и Юлькой. Обычно я не люблю зверинцы, и вовсе не потому, что мне не интересны звери. Мне просто кажется, что в клетках им тесно, и, что еще хуже, кажется, что зверюшек недокармливают. И, конечно, я считаю, что на свободе им лучше. Впрочем, этот звериный уголок такого впечатления не производил. У зверей были большие вольеры с уютными расписными домиками, да и сами звери не выглядели недоедающими. Мы пришли как раз во время кормления, и сторож, присматривающий за животными, разрешил нам отдать им угощение в виде исключения. — Понимаете, у них у каждого свой рацион, а отдыхающие так и норовят им сунуть то конфету, то печенье. Разве ж так можно? А отдельные умники и спиртное предлагают! У него было доброе лицо, и я заметила, что звери норовят подставить ему лоб и спину, чтобы он почесал их. Значит, любят. Светлоглазая девчонка, видимо, его внучка, рассказала нам о каждом жильце зооуголка. У каждого из них была своя, очень непростая, история. — Зверей сюда никто не покупал. Медведя, например, привез прежний хозяин, сам-то он уехал за границу. Олень в детстве серьезно повредил ногу. А волчат дедушке принес местный егерь, их мать убили браконьеры. — Она с гордостью сказала: — Я помогала деду их выкармливать. Они привыкли к людям, так что теперь их уже выпускать нельзя. А в прошлом году у нас два лебедя зимовали, у нее крыло было повреждено. А вот этой осенью улетели. Дед прищурился: — Маша уверяет, что весной они обязательно вернутся. Я тоже, признаться, надеюсь на это. Ну, поживем, увидим. Юлька от Романа уже не отходила, и я заметила, что Лена поглядывает в их сторону. Мы задержались у низкого веселого заборчика. За ним стоял настоящий теремок. Внизу, у входа, распушилась и разнежилась на солнце большая пушистая кошка, и веселые котята затеяли вокруг нее забавную возню. Неожиданно в окошко выглянула симпатичная мордочка белой крысы. Мы с Леной ахнули, а Маша снисходительно пояснила: — Не пугайтесь, они дружат. Все лето с ними еще еж живет, только он сейчас спит, и дедушка унес его на веранду. Сзади нас раздалось вежливое покашливание. Я оглянулась: в короткой лыжной куртке, как всегда, нараспашку, к нам подходил Каратаев. Мы дружно поздоровались, а Роману он пожал руку. Пришлось вернуться назад, чтобы показать ему наших новых знакомцев. Он засмеялся: — Я думал, все еще спят. Все-таки вчера допоздна веселились. Лена сказала: — Да мы вчера почти сразу после вас и ушли. Он кивнул, спросил: — А Костя где? Он вчера зажигал!.. Ромка ухмыльнулся: