Я подошла ближе и с уважением спросила: — Кубачинское серебро? Каратаев увидел меня и неожиданно растерялся. Он даже не сразу ответил: — Что? А, да. Коригов любит подобные вещи, и я приобрел для него пару. Я помогла упаковать кубок, полюбовавшись на его красоту, взяла в руки букет и повернулась к Александру Алексеевичу: — Мы можем идти. На площадке перед рестораном было много машин, из чего я сделала вывод, что юбиляр — личность в народе популярная. Мы поднялись по широкой парадной лестнице (мне при этом удалось не уронить туфли, чему я была несказанно рада!), швейцар открыл перед нами дверь и я, наконец, увидела юбиляра, встречавшего гостей внизу. К моему ужасу, им оказался хозяин второго офиса, который я посетила в поисках работы. Именно тот, что предлагал ящик коньяка за мою голову! Конечно, он! Единственное, что радовало — это отсутствие его приятеля, Артура, кажется. В ушах зашумело, но я продолжала улыбаться, как японка во время чайной церемонии. Каратаев произнес приличествующие случаю слова, я вручила юбиляру цветы и подарок, которые он тут же передал невесть откуда взявшейся давешней блондинке из приемной. Вот ее я узнала с трудом: сегодня волосы у нее были цвета воронова крыла, впрочем, вполне возможно, что это был парик, потому что одета она была в восточные шаровары и расшитый жакет покроя мандарин. Поскольку никто меня узнавать, вроде, не собирался, я приободрилась, и даже улыбнулась вполне по-человечески. А зря! Я тут же поплатилась за это: Марат Коригов сощурился и, внимательно рассмотрев меня, широко улыбнулся. — Нашлась пропажа, — весело сказал он. На недоуменный взгляд Каратаева пояснил: — Мы с Полиной давно знакомы. Правда? Я от растерянности промямлила: — Нет, — при этом утвердительно качнув головой. Коригов засмеялся. — В принципе, я предполагал нечто подобное. — Он кивнул Каратаеву: — И как тебе удается всегда обскакать меня, а? Почувствовав во всем этом какую-то двусмысленность, я поспешила объясниться с Каратаевым: — С год назад, в поисках работы, я попала в офис именно этой фирмы. Впрочем, я совсем не подходила под их стандарты, и вопрос о моем трудоустройстве как-то сразу отпал. А потом я пришла в нашу приемную, и Зине стало плохо, а вы предложили мне работу… Каратаев кивнул и счел нужным пояснить: — Полина получила диплом и работает у нас экономистом. — Он сощурился и добавил: — А насчет обскакать — так ты ворон-то не лови! Подошли новые гости и беседа, крайне для моих нервов обременительная, завершилась. Александр Алексеевич повернулся ко мне и неожиданно ухмыльнулся: — Теперь мне понятно, почему ты так напирала на то, что интимных услуг не оказываешь… — Увидев мое расстроенное лицо, посерьезнел. — Не расстраивайся, я Марата сто лет знаю, он, конечно, неисправимый бабник, но мужик, между прочим, хороший: после гибели родителей и старшего брата сам вырастил всех братьев и сестер, и сейчас возится с племянником. Выручает этого придурка из всех мыслимых и немыслимых неприятностей. В прошлом году Артур присел на пару лет за пьяную драку, так Марат добился, чтобы его выпустили. На мой взгляд, зря. Вот скажи, почему так: чем больше человек испытывает лишений в молодости, тем лучшим человеком он становится? Ведь все старшие Кориговы — очень приличные люди, трудяги, каких поискать. Сам Марат — только с виду такой выпендрежник, а вес в деловом мире имеет ого какой. А младший вырос сироткой — короче, избаловали его всей семьей себе же на горе. Он огляделся по сторонам и сердито добавил: — Похоже, он и на юбилей не явился. А ведь знает, что значит для Марата его дело. Впрочем, он с удовольствием пользуется плодами его трудов: на тридцатилетие любящий дядя подогнал ему новенький Ламборджини. В зале, где проходил прием, чинно прохаживались дамы с бриллиантами в длинных вечерних платьях. Смокингов я, правда, не заметила, но струнный квартет играл Брамса, ветерок слегка колыхал листья пальм и тропических растений, официанты разносили напитки и закуски, — в общем, я такие приемы только в кино видела. Коригова я, по понятной причине, избегала, а старалась держаться поближе к Каратаеву. Ближе к одиннадцати я заметила, что Коригов поглядывает на дверь, и поняла причину. Вскоре появился глава администрации, которого на этот раз я сразу узнала. Он очень тепло поздравил юбиляра, и я порадовалась, что разговаривает он не казенным чиновничьим языком, а очень просто. И слова нашел нестандартные, по-моему, Коригову понравились. Надолго он в зале не задержался. Встретившись взглядом с Каратаевым, он незаметно кивнул ему, и Александр Алексеевич обернулся ко мне: — Я ненадолго оставлю тебя. Они отошли к широкому стеклянному эркеру, и о чем-то тихо и серьезно заговорили. Я решила выйти на веранду, ведущую в парк. Спустившись по широким ступеням вниз, остановилась у балюстрады, залюбовалась на украшенный фонариками парк, на гладь озера, в которой отражалась полная луна… Неожиданно я увидела темно-красную спортивную машину, которая мчалась прямо по ухоженным садовым дорожкам, ломая высаженные по бордюрам кусты. Машина резко затормозила у самой веранды, и из нее вышла компания, уже явно слишком веселая для того, чтобы быть трезвой. Я хотела потихоньку подняться в зал, но не успела: в самый неподходящий момент туфелька с моей ноги слетела. В длинном платье я ходить не привыкла, и, пока я неловко повернулась, моя туфля оказалась в руках моего старого знакомого, Артура. Он обернулся к приятелям: — Ну вот, а вы еще ехать не хотели. Глядите, какую Золушку я нашел. Я потянулась за туфлей, и легко потеряла равновесие. Парень отвел руку назад, и я, практически, свалилась ему на грудь. Я отстранилась, а ребята заржали. — Извините, вы не могли бы вернуть мне обувь? — осторожно поинтересовалась я. Он рассматривал меня, нахально и беззастенчиво, и я невольно выпрямилась. Больно схватив меня за руку, он хмыкнул: — Верну, если попросишь, как следует. Он перехватил перила руками по бокам от меня, и я оказалась так близко к нему, что сквозь тонкий шелк платья чувствовала даже его колени. В отчаянии я оглянулась, но на веранде, как назло, никого не было. — Напрасно оглядываешься, детка! Если кто и услышит тебя, ссориться со мной вряд ли кто станет. Я привык получать все, что захочу. Потом спасибо скажешь, — он перешел к активным действиям. То ли он, действительно, был так пьян, только я оттолкнула его, и он потерял равновесие на злополучной лестнице, выпустив меня из рук. Этого оказалось достаточно для того, чтобы я, без особого изящества подхватив юбки, метнулась в зал. Опомнившиеся приятели рванули за мной, и мы влетели в чинную атмосферу зала. Представляю, какую картину мы представляли со стороны! Наверное, это было бы даже смешно, если бы я так не перепугалась там, на лестнице. Все повернулись на шум, откуда-то внезапно рядом возникли Каратаев и хозяин вечеринки. В этот момент в дверях появился мой обидчик с перекошенной физиономией и туфлей в руке. Каратаев повернул мою руку к свету. К моему стыду, на ней проступили пятна от лап этого придурка. Он шагнул вперед, молча и коротко ударил парня в челюсть. Я с отчаянием подумала, что драки и скандала не избежать, но Коригов резко и отрывисто сказал что-то на гортанном наречии, и неожиданно в глазах парня, залитых яростью и жаждой мщения, появился проблеск мысли. Он потряс головой. Коригов, как ни в чем не бывало, повернулся ко мне и спокойно сказал: — Полина, вы ведь уже знакомы с моим племянником? Он иногда позволяет себе лишнее, но никогда — с моими друзьями или с друзьями моих друзей. Если он огорчил вас — немедленно будут принесены все извинения. Правда, Артур? Артур молча склонил голову и пробормотал извинения. Не думаю, что они были искренними, но мне так хотелось прекратить все это, что я сказала, протянув ему руку: — Надеюсь, что это досадное недоразумение не испортит наших дальнейших отношений. Народ разошелся, но, конечно, все поглядывали с интересом в нашу сторону. Наконец, мне вручили злополучный туфель, Каратаев подхватил меня и усадил на широкие перила ограждения веранды. Он присел у моих ног, одел мне туфель и, глядя снизу, совсем не сердито спросил: — Интересно, тебя можно оставить одну на несколько минут, чтобы обошлось без приключений? Я перепугалась: — Вы опять хотите куда-то уйти?! Он засмеялся: