– С чего вы взяли, что это неправда? – Вы же знаете ее, так ведь? Он посмотрел на Риццоли: – Знаю, что у вас с ней были трения. И ее дружба с Уорреном Хойтом не дает вам покоя. – Речь не о моих взаимоотношениях с О’Доннелл… – Да нет, о них самых. Она поддерживает дружбу с человеком, который вас чуть не убил. И который спит и видит, как бы довести дело до конца. Джейн подалась вперед, напрягшись всем телом. – Оставьте это, доктор Цукер, – спокойно проговорила она. Взглянув на нее, психиатр увидел в ее глазах нечто такое, что вынудило его пойти на попятную. – Стало быть, вы подозреваете О’Доннелл? – уточнил он. – Я ей не доверяю. Она телохранительница для преступников. Пообещайте ей кругленькую сумму, и она будет до хрипоты защищать в суде любого убийцу. Заявит, что у него, мол, наличествуют неврологические нарушения и он не может отвечать за свои поступки. Что его надо лечить, а не сажать. – Блюстители правопорядка ее недолюбливают, доктор Цукер. Что ни говори, – добавил Маркетт. – Послушайте, даже если б мы любили ее, – заметила Джейн, – вопросов у нас все равно не стало бы меньше. Зачем убийца звонил ей с места преступления? Почему ее не было дома? И почему она не признается, где была? – Потому что знает: вы уже заранее настроены к ней враждебно. «Она даже не подозревает, до какой степени враждебности она может меня довести». – Детектив Риццоли, вы что, намекаете, будто доктор О’Доннелл как-то связана с этим преступлением? – Нет. Но она способна играть на этом. Питаться этим. Так или иначе, а она вдохновительница. – Как это? – Знаете, кошка иногда убивает мышку и приносит ее хозяину домой в качестве своеобразного жертвоприношения. В знак привязанности. – Так вы полагаете, наш убийца пытается произвести впечатление на О’Доннелл? – Поэтому он и позвонил ей. Поэтому и обставил убийство так изощренно – чтобы привлечь ее внимание. А потом, чтобы его работу точно заметили, позвонил по девять-один-один. Ну а еще через пару-тройку часов, пока мы торчали на кухне, он позвонил в дом жертвы из телефона-автомата, чтобы проверить, там мы или нет. Этот тип всех нас приманил. Стражей порядка. И О’Доннелл. – Неужели ей невдомек, в какой она опасности? – удивился Маркетт. – Надо же, привлечь к себе внимание убийцы! – Похоже, ее это нисколько не пугает. – Что же тогда может напугать такую дамочку? – Маленький знак привязанности, который он, возможно, ей пришлет. Что-нибудь вроде дохлой мышки. – Джейн задумалась. – Не будем забывать. Кисть руки Лоры-Энн Такер мы так и не нашли. 10 Джейн думала об этой кисти даже на кухне, нарезая курицу для позднего ужина. Она поставила еду на стол, где уже, как обычно, сидел ее безукоризненно выглядящий муж, с засученными рукавами и с детской слюной на воротничке. Что может быть привлекательней, чем мужчина, терпеливо поглаживающий по спине свою отрыгивающую дочурку? Реджина громко рыгнула, и Габриэль рассмеялся. Как же это прекрасно! Когда все они вместе, в целости и сохранности. Потом Джейн взглянула на порезанную курицу и вспомнила то, что лежало на другом блюде, на обеденном столе у другой женщины. И отодвинула тарелку в сторону. «Мы все состоим из мяса. Как этот цыпленок. Как говядина». – А я думал, ты голодна, – сказал Габриэль. – Расхотелось что-то. Она перестала мне казаться аппетитной. – Все из-за того дела? – Хотела бы я перестать о нем думать. – Я видел папки, которые ты сегодня принесла. Не удержался и просмотрел. Мне бы это тоже не давало покоя. Джейн покачала головой: – У тебя же, по-моему, отпуск. Зачем тебе разглядывать фотографии со вскрытия? – Они лежали прямо здесь, на кухонном столе. – Он пересадил Реджину на детский стульчик. – Хочешь поговорить? Так выкладывай все, что думаешь. Если считаешь, это поможет. Она посмотрела на Реджину, внимательно наблюдавшую за ними, и вдруг рассмеялась. – Странно, когда она подрастет и будет все понимать, вот уж действительно интересные у нас могут получиться семейные разговоры. Ну что, дорогая, сколько обезглавленных трупов ты видела сегодня? – Она еще ничего не понимает. Так что рассказывай. Джейн встала и направилась к холодильнику. Достала бутылку светлого пива и хлопнула пробкой. – Джейн! – Тебе действительно хочется знать подробности? – Я хочу знать, что тебя так беспокоит. – Ты же видел фотографии. И знаешь, что меня беспокоит. – Джейн снова села и глотнула пива. – Иногда, – спокойно продолжала она, глядя на запотевшую бутылку, – я думаю, какое безрассудство заводить детей. Любить их, воспитывать. А потом смотреть, как они вступают в мир, где их ждут страдания. И встречаются такие типы, как… Как Уоррен Хойт, подумала она, но имени его не произнесла; она почти никогда не произносила его имени – это все равно что воззвать к самому дьяволу. Тут вдруг зазвонил домофон – она вздрогнула. И взглянула на стену, где висели часы. – Половина одиннадцатого. – Сейчас поглядим, кого это еще принесло. – Габриэль прошел в гостиную и нажал на кнопку домофона. – Да! Из динамика послышался нежданный голос: – Это я, – ответила мать Джейн. – Заходите, госпожа Риццоли! – проговорил Габриэль, впуская гостью в дом. А потом с удивлением посмотрел на Джейн. – Уже так поздно. Чего это она? – Даже боюсь спрашивать. Они услышали на лестнице шаги Анжелы, непривычно медленные и тяжелые, сопровождавшиеся каким-то шумом, словно она что-то тащила за собой. И только когда госпожа Риццоли добралась до лестничной площадки третьего этажа, они увидели, что это было. Чемодан. – Мам! – выговорила Джейн, но, даже сказав это, не могла поверить, что женщина с растрепанными волосами и безумным взором и есть ее мать. Пальто у Анжелы было расстегнуто, край воротника замялся внутрь, брюки промокли до колен, как будто она продиралась к их дому по сугробам. Она схватилась за чемодан обеими руками, словно собираясь запустить им в кого-нибудь. Все равно в кого. Вид у нее был и правда грозный. – Мне нужно переночевать у вас сегодня, – сказала Анжела. – Что? – Так можно войти или нет? – Конечно, мам. – Давайте помогу, госпожа Риццоли, – сказал Габриэль, забирая у нее чемодан. – Вот видишь! – заметила Анжела, кивнув на Габриэля. – Так и должен вести себя мужчина! Стоит ему увидеть, что женщине нужна помощь, как он тут же предлагает свои услуги. Именно так и должен поступать джентльмен. – Да что случилось, мам? – Что случилось, что случилось! Даже не знаю, с чего начать. Тут расхныкалась Реджина, в знак протеста, что про нее забыли.