Анжела тотчас же кинулась на кухню и взяла внучку со стульчика на руки. – О крошка, бедная девочка! Ты даже не представляешь, что тебя ждет, когда ты вырастешь. Анжела присела к столу и принялась укачивать внучку, прижимая ее к груди так крепко, что Реджина начала извиваться, силясь высвободиться из удушающих объятий этой ненормальной. – Ладно, мам, – вздохнула Джейн. – Ну что там папа натворил? – От меня ты ничего не узнаешь. – Тогда от кого? – Я не собираюсь настраивать детей против отца. Родители не вправе обливать друг друга грязью. – Я уже не ребенок. И хочу знать, что происходит. Но Анжела и не собиралась ничего объяснять. Она сидела, раскачиваясь взад-вперед, прижимая к груди ребенка. Судя по ее личику, желание Реджины высвободиться из бабкиных объятий становилось все более невыносимым. – Гм… и сколько ты собираешься у нас жить, мам? – Не знаю. Джейн взглянула на Габриэля – он проявил достаточно мудрости и не стал участвовать в разговоре. Но в его глазах она заметила искру смятения. – Надо бы подыскать новое место жительства, – сказала Анжела. – Собственную квартиру. – Погоди, мам. Ты же не хочешь сказать, что больше никогда не вернешься. – Как раз это я и хочу сказать. Я, Джени, собираюсь начать новую жизнь. – Она посмотрела на дочь, вызывающе вскинув подбородок. – Другие женщины поступают точно так же. Они бросают своих мужей и живут себе спокойно. Мужья нам не нужны. Можно обойтись и без них. – У тебя же нет работы, мам. – Как ты думаешь, чем я занималась последние тридцать семь лет? Только и знала, что кормить да обстирывать этого мужчину! А он, думаешь, ценил мои труды? Являлся домой и заглатывал все, что я перед ним ставила. Даже не задумывался, что в стряпню я всю душу вкладываю. Знаешь, сколько людей советовало мне открыть свой ресторан? «И то верно, – подумала Джейн, – знатный был бы ресторанчик». Но она предпочла промолчать, чтобы не потакать безумству. – Так что никогда не говори мне: «У тебя нет работы». Моя работа – забота об этом мужчине, и я ничего не просила взамен. Так почему бы мне не делать то же самое, только за деньги. – Она снова крепко прижала Реджину к груди, и малышка недовольно пискнула. – Я поживу у вас совсем недолго. Спать буду в детской. Мне и на полу будет чудесно. Ходите себе на свою работу, а я буду присматривать за внучкой. Сама знаешь, с ней забот не оберешься. – Ладно, мам, – вздохнула Джейн и направилась к телефону. – Раз ты не хочешь говорить, что случилось, спрошу у папы. – Что ты делаешь? – Звоню ему. Держу пари, он уже раскаялся и готов извиниться. – «Держу пари, он сидит голодный как волк и мечтает, чтобы его шеф-повар поскорей вернулся». Джейн сняла трубку и стала набирать номер. – Можешь не трудиться, – сказала Анжела. В трубке раздался один гудок, другой. – Говорю же, он не возьмет трубку. Его дома нет. – Ну и где же он? – удивилась Джейн. – У нее. Джейн стояла как вкопанная, вслушиваясь в долгие, безответные гудки телефона в родительском доме. Затем она медленно положила трубку и повернулась к матери: – У кого? – У нее. У этой потаскушки. – Господи, мам! – Господь тут ни при чем. Анжела вдруг резко вздохнула и всхлипнула. А потом нагнулась, еще крепче прижав Реджину к груди. – Папа что, с кем-то встречается? Анжела безмолвно кивнула. Подняла руку, чтобы утереть лицо. – С кем? С кем он встречается? – Джейн села напротив матери и поглядела ей в глаза. – Кто она, мам? – С работы… – прошептала Анжела. – Так у них же там одни старики. – Она новенькая. Она… она… – Голос у Анжелы вдруг дрогнул. – Молодая. Зазвонил телефон. Анжела вскинула голову: – Я не буду разговаривать с ним. Так и передай. Джейн взглянула на дисплей определителя – номер был незнакомый. Может, и правда папа звонит. Только с ее телефона. С потаскушкиного. – Детектив Риццоли, – рявкнула она в трубку. И после короткой паузы услышала: – Что, неважный выдался вечерок? «Хуже не бывает», – тут же ответила она сама себе, узнав голос детектива Даррена Кроу. – Что там еще? – спросила она. – Плохо дело. Мы тут в Бикон-Хилле. Вам с Фростом тоже надо бы подъехать. Незавидная выпала мне роль – сообщать такое, но… – Разве сейчас не твое дежурство? – Думаю, теперь наше общее, Риццоли. – Голос у Кроу звучал, как никогда, мрачно, без тени свойственного ему сарказма. Он тихо добавил: – На сей раз жертва из наших. Жертва из наших. Полицейский. – Кто? – спросила она. – Ева Кассовиц. Джейн не могла вымолвить ни слова. Стояла, крепко сжав трубку телефона, и думала: «А я ведь видела ее всего несколько часов назад». – Риццоли! Джейн откашлялась: – Давай адрес. Она положила трубку и заметила, что Габриэль уже отнес Реджину в детскую, и Анжела теперь сидела, печально понурив плечи, с пустыми руками. – Прости, мам, – сказала Джейн. – Мне надо идти. Анжела сокрушенно пожала плечами: – Конечно. Ступай. – Поговорим, когда вернусь. Она наклонилась поцеловать маму в щеку и только сейчас, вблизи, разглядела, какая дряблая у Анжелы кожа, какие потухшие глаза. «Когда же ты успела так постареть?» Джейн защелкнула кобуру с пистолетом и достала из шкафа куртку. Застегиваясь, она услышала, как Габриэль произнес: – Не самое подходящее время. Она повернулась к нему. «Что будет, когда я тоже состарюсь, как мама? Неужели и ты бросишь меня ради какой-нибудь молоденькой фифы?» – Я могу задержаться, – предупредила она. – Так что не ждите.