Я видела, как он обдумывает это, стиснув зубы. Затем огромный демон-бизон позади него прогрохотал: – Девчонка не сможет победить тебя в бою, мой король. Она так же глупа и тщеславна, как и любой другой человек, так почему бы не использовать этот шанс, чтобы преподать ей урок? Асуры зашевелились, очевидно, увлеченные идеей преподать урок глупой маленькой девочке. Гордость Махишасуры не могла устоять перед таким искушением. – Очень хорошо, – проворчал он. – Я принимаю твои условия. Я кивнула. Мои руки были липкими от холодного пота, но я крепко сжала меч и сделала еще один шаг вперед, потом еще, пока между мной и королем демонов не осталось всего несколько футов. У него не было оружия. Думаю, он в нем и не нуждался, когтей и зубов было достаточно, чтобы разорвать меня. – Можешь ударить первой, – великодушно разрешил он. Орда позади него захихикала. Поэтому я ударила первой. Я подняла меч и бесполезно махнула им в его сторону. Злодей отбил лезвие тыльной стороной перчатки. Смех вырвался из его груди, и он даже не потрудился нанести мне ответный удар. В тот день, когда Махишасура загнал в угол Добрую ведьму, Пипа и меня внутри Лалита Махала, сорвав наш побег, он сказал нам, что ему было весело наблюдать, как мы снуем по его крепости, как мыши в ловушке, поэтому я не удивилась, что он не спешил закончить нашу битву. Ему было гораздо веселее наблюдать мое унижение. Он позволял мне наносить удары снова и снова – бесполезные, жалкие удары мечом, который я едва могла оторвать от земли. В конце концов, я не была прирожденным воином. Точнее, я была абсолютно ужасным воином. – Это вечерняя программа развлечений? – Махишасура издевался надо мной, пока орда асуров выла от смеха. – Ты даже не умеешь правильно держать меч! И ты думаешь, что сможешь меня победить? Я хотела сказать ему, что да, я действительно думала, что смогу победить, и я действительно собиралась победить, но слова застряли у меня в горле. Что, если это не сработает? Что, если я совершила большую ошибку? Неужели уже слишком поздно отступать? Если я стану придерживаться своего плана и потерплю неудачу, для всех все будет кончено. – Прекрати, – произнес голос в моей голове. Он был очень похож на голос Ашвини. – Ты опять одержима. И это нормально, но ты должна понять, на что способна. Я могу это сделать. Ужасные мысли находись в моей голове, а не здесь, снаружи. Может быть, они навсегда останутся там, но теперь я видела их такими, какими они были на самом деле. «Я могу победить, – мысленно сказала я. – Я собираюсь победить. И я собираюсь сделать это по-своему». Краем глаза я заметила Шуки. Ее зубы сверкнули, как бы говоря: «Маленькие девочки могут победить больших плохих волков. У нас тоже есть зубы». Зубы у нас были разными. Я так долго ошибалась, думая, что мы все должны сражаться с монстрами одним и тем же оружием, но это оказалось не так. У асуров были когти, у Чамундешвари – чакра, а у Ашвини – меч. А что станет моим оружием? Мое оружие было сильнее любого меча. Поэтому я бросила настоящий меч на землю, зарыдала и побежала. Позади меня громкий удивленный крик ликования Махишасуры сотряс деревья. – Посмотрите на нее! – воскликнул он. – Бежит как испуганный кролик! Его армия присоединилась к гоготу, который распространялся, как чернила по воде. Пока из ниоткуда не прорезался голос Шуки: – Ты не победил ее, – крикнула она громко и отчетливо. – Таковы были правила. Ты выиграешь, только если победишь Кики. Махишасура зарычал: – Она убежала. Она проиграла по умолчанию. – Эмм, она все еще там, не так ли? – я представляла, как Шуки указывает на мою спину, пока я убегаю, как мы и репетировали. – Если ты не победил ее, значит, ты не выиграл. Так почему же ты не догоняешь ее? Тишина. Шуки захихикала: – Хм. Наверное, ты боишься. Махишасура зарычал, но в отличие от Пипа, у которого не было никого, кто мог бы защитить его, Шуки стояла позади Симхи, который взревел в ответ. Махишасура не мог выместить свою ярость на Шуки, но я знала: ему невыносима мысль, что кто-то думает, будто он боится меня, слабой маленькой девочки. Поэтому монстр сделал единственное, что мог. Он погнался за мной. Пробегая мимо гаргулий и направляясь обратно в город, я разок оглянулась. Асуры в небе устремились вниз, и Гандаберунда встретил их яростным ударом когтей. Демоны на земле ринулись вперед. Симха схватил одного за горло и отбросил в сторону. Чакра Чамундешвари сверкнула, влетев точно в середину армии асуров. Я повернулась и побежала дальше, в город и вниз по пустой главной улице – к дворцу, который стоял на другом ее конце. – Ты не можешь спрятаться в своем маленьком лабиринте ловушек, Кики Каллира! – прогремел Махишасура позади меня, совсем близко. – Я найду тебя, куда бы ты ни пошла! Я снова громко всхлипнула и побежала к Майсурскому дворцу. Мимо ворот и вниз, пока не остановилась под самой высокой аркой. Надо мной, высеченные в мраморе, сияли на солнце слова. – Ничего не бойся, – прошептала я. – Ты храбрее, чем думаешь, – прошептал в ответ дворец. – И сильнее, чем думаешь. – Ты не против того, что я собираюсь сделать? – Нет. Дрожа, я снова повернулась к Махишасуре. – Оставь меня в покое! – крикнула я. На всякий случай еще раз всхлипнула. – Я больше не желаю сражаться! Я просто хочу домой! Злобно сверкнув глазами, мой враг двинулся вперед. Я попятилась. Его тело согнулось в последнем движении хищника перед тем, как он набросится на свою жертву, и я побежала вдоль ряда колонн в ботанический сад. На этот раз дворец не нуждался в том, чтобы я себе что-то доказывала, поэтому он помогал мне. Деревья отодвигались с моего пути, кусты отскакивали в стороны, даже механических паучьих ног нигде не было видно. Я беспрепятственно пробежала сквозь лабиринт. Он сдвинулся позади меня, чтобы немного усложнить задачу для Махишасуры, но все же позволить ему пройти. Я ворвалась в бальный зал дворца и помчалась к лестнице. Махишасура следовал за мной, его рога срывали гобелены со стен, когда мы пробегали через большой вестибюль. Поднявшись на второй этаж, я сразу бросилась в библиотеку. На бегу моя рука сжала карандаш, и я не замедлила им воспользоваться. Я рисовала трещины, борозды, глубокие расщелины на мраморных стенах и полу, пока дворец не задрожал. В библиотеке между двумя полками, забитыми пыльными красивыми книгами, я нашла потайную лестницу с куском радужной нити, привязанной к нижнему столбику. Я помчалась вверх по ступенькам. Махишасура следовал за мной по пятам, его горячее дыхание обжигало мне затылок. Я открыла дверь наверху лестницы и бросилась в комнату с лавандово-белыми стенами. Пятясь от Махишасуры, который выдыхал дым из ноздрей и хихикал при виде меня, загнанной в угол комнаты, я наблюдала, как за ним закрывается дверь. А потом она исчезла. Потому что, конечно же, это была Комната-Без-Дверей. – Теперь отсюда выхода нет, – сказала я, пожимая плечами. Стены вокруг нас сотрясла дрожь, разбитые камни дворца застонали. Махишасура оскалил зубы. – Что ты сделала? Я наблюдала, как постепенно до него доходит, что его перехитрили. Он был совершенно уверен и счел вполне правдоподобным, что я всего лишь испуганная маленькая девочка, которая потребовала драки, а потом, бросив меч, убежала в слезах. Он так сильно недооценил меня, что без раздумий последовал во дворец, придуманный МНОЮ, где только Я знала, как из него выйти. – Ты думаешь, что заманила меня в ловушку, – прорычал он, его шерсть стала горячей от жара и ярости. – Ты думаешь, что ты сильная и умная, но это не так. Ты испуганная, потерянная маленькая девочка, Кики Каллира, и ты никогда не станешь другой. Я попятилась еще немного, пока не наткнулась на стену позади меня. – Если все, что ты говоришь, правда, то почему ты до сих пор не победил меня? Я думаю, это потому, что ты всегда знал, как и я знаю сейчас: у меня больше власти в этом мире, чем у тебя когда-либо будет. – Я – правитель этого мира! – взревел Махишасура. – Ты никогда не победишь меня. Если я здесь, в ловушке, то и ты тоже. Ты никогда не избавишься от меня! – Моя настоящая битва была не с тобой, – ответила я. – И ты помог мне увидеть это. Моя настоящая битва была с той версией меня, что боялась самой себя. С той, которая позволяла таким, как ты, заставлять ее чувствовать себя маленькой и слабой. И как видишь, я уже выиграла эту битву. А затем, с огромным удовлетворением от того, что последнее слово осталось за мной, я нарисовала на стене новую дверь, скользнула в нее и закрыла ее за собой. Глава тридцатая Я побежала. Мне нужно было выбраться. Чтобы быть абсолютно уверенной, что никто никогда не выпустит Махишасуру из его заточения, я оставила все эти трещины в стенах и полу. Дворец вот-вот должен рухнуть. – Быстрее, – прошептал дворец, когда я неслась через бальный зал. Позади меня раздался грохот, похожий на гром, и сама земля содрогнулась. Я не оглядывалась. Протиснулась через лабиринт: деревья и живые изгороди расступались за мгновение до того, как я достигала их. Я нырнула под арки перед дворцом, увернулась от падающих колонн и побежала по заросшей тернистой тропинке, пока не добралась до ворот. Запыхавшись и держась за ворота, чтобы не упасть, я обернулась. Раздался финальный треск, и дворец обрушился, как карточный домик. Пыль вырывалась наружу, колонны ломались, башни рушились, и я заткнула уши, чтобы не слышать этого жуткого грохота. Когда пыль осела, я увидела, что дворец не разрушился – он преобразился! Мрамор и камень слились в единую высокую колонну. Один купол остался цел и теперь покоился на самом верху, являя собой новый насест для Гандаберунды, чтобы тот мог следить за Майсуром. Дворца больше не было – на его месте стоял памятник. Цвета меда и заката, он знаменовал собой окончательную гибель Махишасуры. – Ты все еще здесь, – прошептала я. – Ты по-прежнему остаешься собой. Дворец не ответил, но я могла бы поклясться, что почувствовала, как что-то коснулось моей щеки, будто со мной попрощалась любящая бабушка. Несколько минут я была не в силах пошевелиться. Мое сердце все еще колотилось так сильно, что меня била дрожь. Я не могла до конца поверить в то, что сделала.